Темнейшая ночь (любительский перевод) - Джена Шоуолтер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я разыскал одного и допросил» сказал Страйдер. «Так мы узнали, что надо прийти в клуб, но пока не видим следов появления остальных»
Аэрон заприметил проблеск движения в тени и нахмурился.
«Кто-то остался позади нас» пробормотал он. Все замерли.
Тогда-то Аэрон и заметил очертания четырех смертных чересчур мускулистых мужчин. Он нахмурился еще сильнее, уловив пороховой дымок.
«Ловцы» взревел он.
Хотя они и убили Бадена, Аэрон был готов оставить их в покое. Ведь он причинил им ровно столько же боли столетия назад. Но они приперлись сюда. Они бы развязали новую войну, заполучив такую возможность.
Осознав, что их заметили, один из мужчин шагнул вперед.
Светящийся шар по-прежнему вращался, распространяя отдельные лучи в разных направлениях. Они плясали на молодом, решительном лице смертного. Он улыбался. Потер большим пальцем левой руки свое правое запястье, и в диком освещении Аэрону удалось разглядеть символ бесконечности.
«Кто б подумал, что мы одновременно соберем все зло мира в одной комнате?» мужчина вытащил маленькую черную коробочку, с висящими проводками по обеим сторонам. «Серьезно, сейчас что Хэллоуин?» (в оригинале вообще-то было Рождество, но думаю так получше) Некоторые из воинов зарычали. Некоторые достали пистолеты, другие предпочли свои острейшие кинжалы. Все приготовились к битве. Аэрон не ждал – он понял, что не может, не хочет, жаждет действия. Гнев уже судил и нашел виновным этого человека в убийствах невинных по пути поиска Повелителей.
Аэрон выбросил свои кинжалы, и те, перевернувшись в воздухе, впились по эфес в грудь мужчины.
Его глаза застыли, равно как белозубая усмешка на его лице. Он не умер мгновенно, как в киношках Париса. Упал на колени, тяжело дыша, агонизируя. Он проживет еще немного, но никто не сможет спасти его.
«Вы взмолитесь о пощаде, когда мы закончим с вами», выдохнул он.
«Гори в аду, демон!» выкрикнул другой смертный, сам выхватывая кинжал.
Один из воинов выстелил, когда лезвие уткнулось в Аэронову грудь. Аэрон насупился. Глянул на жемчужную рукоятку, мерцающую на свету. Его сердце продолжало качать кровь, раскрываясь с каждым ударом. Упс. У них быстрые рефлексы. Ему стоит запомнить это.
Люциен и остальные выпрыгнули вперед.
Ловец не отпрянул.
«Я надеюсь, вам понравится огонь», проговорил он, выхватывая черную коробку оброненную погибшим товарищем. Бум!
Взрыв сотряс все здание целиком, прорываясь сквозь камень и метал. Аэрона подбросило в воздух как пушинку.
Побеждены смертными. Невероятно.
Эта мысль последней проплыла в его мозгу, пока его мир не почернел.
Глава семнадцатая.
Мэддокс резко ощутил свое окружение. Мертвый в один миг – в полном сознании в следующий. Эшлин спала в изгибе его руки, ее мягкое тело обернулось вокруг него.
Он осмотрел себя. Она, должно быть, омыла его и даже сумела сменить простыни, несмотря на его оковы, потому что крови не было. Его струпья снова были на месте, тянулись по животу и ребрам.
Мягкие, цвета меда волосы Эшлин щекотали подбородок; ее теплое дыхание согревало его кожу. Живая и здесь. С ним. О таком можно только мечтать. Из Ада прямиком в Рай.
Просыпаясь поутру, он обычно ощущал потребность громить что-нибудь. Биться. Забыть о пламени и боли, поддаваясь оцепенению и мрачности демона. Сейчас это было не так.
Он чувствовал – осмелится ли он поверить в это? – умиротворение.
Эшлин выглядела такой расслабленной, что ему не хотелось будить ее. Нет, не расслабленной, понял он, присмотревшись поближе. Дорожки слез виднелись на ее щеках, а на пухлых губах были следы от зубов, словно она сильно и часто их кусала.
Он жаждал провести кончиком пальца по изгибу ее щеки, но не мог. Проклятые цепи.
«Эшлин. Красавица. Проснись ради меня»
Мягкий стон слетел с ее губок.
Солнечный свет ласкал ее так, как ему хотелось самому, купая ее светящуюся кожу и воздавая ей дань восхищения. Ее ресницы были пушистыми, еще влажными от слез, словно покрытые росой.
Она плакала над его мучениями. Когда в последний раз кто-нибудь плакал из-за него?
«Эшлин»
Она простонала.
Он опустил голову и поцеловал кончик ее носа. Как и всегда, электрические покалывания прокатились по нему. Она должна была тоже их ощутить, поскольку выдохнула его имя и подскочила. Покрывало упало к ее талии, демонстрируя надетую на ней мешковатую футболку. Его футболку. Она нравилась ему в его одежде, ему нравилось, что ее касалась ткань, некогда касавшаяся и его. Локон за локоном ее волосы спадали по плечам и спине.
Когда ее взгляд остановился на нем, она испустила облегченное рыдание и бросилась в его широко раскрытые объятия.
«Ты жив. Ты снова восстал из мертвых»
«Раскуй меня, красавица»
«У меня нет ключа»
«Он под матрасом» Люциен перестал носить ключ века назад, когда Мэддокс сумел сорвать его с цепочки на его шее. «Почему они не увели тебя?»
«Торин спрятал меня. Ох!» Она поспешно запустила руку под матрас, нашла ключ и освободила его. Опять прилегла рядом с ним, аромат ее кожи отвлекал его от раздумий над тем, с чего бы Торину совершать такое. «Я так рада, что ты вернулся ко мне»
Он обвил руками ее талию, поглаживая вверх-вниз по спине, нежа, успокаивая. Его суставы протестовали, но он не останавливался.
«Я вернулся. Я всегда возвращаюсь»
«Не понимаю» судорожно выдыхая, проговорила она. Ее тело трепетало. «Почему они продолжают это делать с тобой?»
«Еще одно проклятие» Его голос был надтреснутым от переживания. «Я убил женщину, а теперь должен умирать точно так же как она» Ему не хотелось, что б Эшлин знала, что он совершил, но было бы нечестно держать ее в неведении, поскольку она раскрыла все свои секреты.
Девушка крепко уцепилась в него
«Кем она была? Почему ты ее убил?»
«Я рассказывал тебе об этой женщине. Воительнице, которой было дано задание, что я желал для себя. Пандора»
Ее глаза распахнулись.
«Та самая Пандора?»
«Да»
«Так ты раскрыл ее ларец. Господи, не понимаю, почему я не сопоставила эти факты ранее. Почему же боги обратно не упрятали демонов в него»
«Наказание. Но, кроме того, ларец был утрачен без возможности его воссоздания»
«Как ты убил…»
«Мой демон завладел мною, а…» Снова он слышал страдание в ее голосе и гадал, о чем же думала Эшлин. «Я утратил контроль, полностью превратившись в Насилие, а мой меч нанес ей непоправимые ранения. С тех пор я сожалел о своем деянии, и не сомневайся во мне»
«Но бессмертных нельзя убить насовсем. Правильно? То есть, ты доказательство этому»
«Большинство можно убить. Это не просто, но возможно»
