Война за империю - Евгений Белаш

Однако, по здравому размышлению решил все‑таки написать. Конечно, речь пойдет о личных воспоминаниях и впечатлениях, которые могут быть неточны по прошествии времени и не всегда подтверждаются архивными документами. Потому прошу придирчивого читателя быть снисходительным. Здесь вы найдете не сухую статистику, а причудливую вязь личных воспоминаний…'

Как‑то уж слишком цветисто, так мог бы сказать Солодин, он любил под настроение завернуть что‑нибудь этакое, в настоящем восточном стиле. Умел мужик сказать красиво, царствие ему небесное… Ну да ладно, потом исправлю, если что.

'Официальная версия сражения за туманный Альбион известна каждому любителю военной истории. Гораздо меньше известны события, оставшиеся за кадром — как принимались решения, как они приводились в жизнь. К сожалению, многие участники событий не оставили воспоминаний, поэтому до сих пор очень многие аспекты приходится кропотливо восстанавливать по отрывочным и искаженным материалам, подобно археологам или криминалистам…'

Нет, 'криминалистам' — это не то. Будем избегать ненужных ассоциаций. Он перечеркнул слово красным карандашом, делая пометку для будущей правки.

'… подобно археологам, собирающим из многих осколков живую картину минувшего.

В сорок третьем, после победы над англо — французскими войсками, перед Советским Союзом со всей остротой встал вопрос, как поступить в дальнейшем. При посредничестве США был произведен зондаж Великобритании на предмет заключения перемирия, но предложения были отвергнуты.

Германская Демократическая Республика начала воздушную кампанию против Острова. 2–я и 3–я воздушные армии ветеранов первой мировой знаменитого аса Рихтгофена и 'бомбера' Штрассера нанесли серию ударов по промышленным и военным объектам южной Англии. Формально до сих пор считается, что эта серия нанесла англичанам достаточно серьезный ущерб и дала немецким ВВС хорошие позиции для дальнейшего развития давления. Однако, сейчас, по прошествии времени, опираясь на архивные материалы противоборствующих сторон, правильным будет констатировать, что дебют сил люфтваффе в британском небе был весьма неудачен. Строго говоря, наиболее удачное определение, характеризующее действия воздушных армий ГДР весной сорок третьего над Британией — 'полный провал'.'

Он остановился и долго думал, откинувшись на спинку стула и балансируя на двух задних ножках. Не погорячился ли? Дело серьезное, надо быть очень точным в словах и формулировках. Все‑таки 'полный провал' это, наверное, слишком жестко. Летали, выполняли задания, несли вполне приемлемые потери. Другое дело, что с видимыми внятными достижениями никак не ладилось. Руководство, да и самих летчиков более всего раздражала именно эта неопределенность — не успех и не провал, а не понять что.

Острый как у Буратино носик карандаша решительно перечеркнул последние слова.

'…было выявлено несоответствие поставленных задач и имеющихся средств.

Объединения, изначально предназначенные для европейских полей сражений не годились для полноценной воздушной кампании в новых условиях. Отсутствие необходимой координации и управленческих структур, недостаток особой материальной части и специализированных самолетов изначально поставили атакующих в невыгодные условия, предопределив соответствующий исход первого раунда.

Полученный отпор был слишком серьезным, чтобы говорить о скором начале высадки. Осенний десант все больше отодвигался в область смелых мечтаний, так как господство в воздухе хотя бы в первые дни было необходимым и ключевым условием удачного исхода операции. Учитывая, что правительство ГДР к тому времени уже вело с руководством СССР тайные переговоры относительно согласования решения по 'британскому вопросу', тема координации сил в воздухе стала основополагающей.

Простой расчет показывал, что военно — морские силы Нового Мира способны обеспечить высадку, но не готовы воспрепятствовать главным силам английского флота. Высадка автоматически означала атаку ХоумФлита и, следовательно — генеральное сражение всех Военно — морских сил

Жесткое, но справедливое заключение гласило, что у социалистической коалиции много кораблей, но нет полноценного флота. На срочно собранном совещании был создан штаб флота во главе с П. А. Самойловым, имевшим главной задачей — превратить отдельные эскадры в Объединенный Флот Северного моря.'

Он улыбнулся воспоминаниям. Да, тогда получилось несколько забавно. В запале и спешке никто как‑то не подумал, что японский флот давно и традиционно именуется Объединенным. К счастью вспомнили достаточно быстро и срочно переименовали в Союзный… Сейчас это вспоминается с юмором, а тогда вполне могли спросить за идеологическую диверсию, и это было совсем не смешно…

'Теперь все надежды ложились на плечи авиаторов. Численно британская истребительная авиация не уступала немецкой. Ее минусом были нехватка опытных пилотов, сказывались потери во Франции, но это уравновешивалось малым радиусом действия немецких истребителей. Немцы не могли сопровождать свои бомбардировщики на всем маршруте, что позволяло англичанам наносить им тяжелые потери. В случае высадки эти силы могли обеспечить британским бомбардировщикам нанесение ударов по плацдармам и прикрыть английские корабли на пути к Каналу. Для завоевания господства в воздухе, сил у немецких 2–й и 3–й воздушных армий не хватало. Простой подсчет показывал, что даже эксплуатация производственных сил всей европейской зоны немецкой ответственности не позволяла достичь решительного перевеса над англичанами в воздухе, гарантирующего подавление как собственно ВВС острова, так и поддержку Флота Северного Моря в сражении с ХоумФлитом. Таким образом, успех возможного мероприятия зависел от сроков и, самое главное, масштабов и формы вступления в игру советских ВВС.

В эти дни в Москве находился командующий авиацией дальнего действия Голованов. По словам Александра Евгеньевича, он собирался решить несколько насущных вопросов связанных с модернизацией самолетов и перевооружении АДД на новую технику. Вопреки распространенному мнению, об английской кампании он даже не задумывался, решая рутинные вопросы поддержания боеготовности вверенных соединений. В разговоре со Сталиным, главнокомандующий вдруг спросил его, что товарищ Голованов думает о действиях Рихтгофена и немецких ВВС в целом. На что тот попросил материалы для развернутого ответа.

В своем докладе командующий авиацией дальнего действия подверг критике немцев, указав на главный недостаток — катастрофическую нехватку истребителей сопровождения и неизбежный, по его мнению, переход на ночные операции. Сталин, после короткого раздумья предложил ему набросать общий план ведения воздушной войны и потребные для этого силы. Примерно в это же время состоялась незаметная, но позже ставшая знаменательной встреча Голованова с Ворожейкиным. Мастер массирования авиации сразу нашел общий язык с командующим АДД. По их совместной инициативе было предложено свести все имеющиеся во Франции подразделения в одно большое формирование, имеющее единое независимое командование и единую специальную цель — достижение господства в воздухе над Англией.

Первоначально предполагалось создание центра координирующего действия нескольких воздушных армий. Однако простейшие прикидки показали, что масштабы объединения и его задачи намного превосходят известные штаты ВА. По инициативе Ворожейкина командованию были даны дополнительные полномочия, а авиачасти подлежали переформированию.

Командующим стал Ворожейкин, начальником штаба Голованов, его помощником Скрипко. Однако, помимо собственно непосредственных командиров Фронту нужен был сильный, волевой лидер, пользующийся безусловным авторитетом среди летчиков и высшего командования. Такой человек в СССР был только один. Валерий Чкалов — человек — легенда и 'лицо' Военно — воздушных сил Советского Союза. По известности и авторитету в мире с ним мог сравняться только один человек — Манфред Рихтгофен, 'Красный Барон', живой талисман Люфтваффе. Присутствие Чкалова превращало любое мероприятие в вопрос чести всей страны, одного его слова было достаточно, чтобы упавшие духом воины превращались в отчаянных храбрецов. Однако, от предложенной ему должности члена военного совета Фронта Чкалов сначала отказался, мотивируя это нелюбовью и неготовностью к штабной работе…'

Он еще раз перечитал абзац. Да, наверное, так лучше всего. Дипломатичное и нейтральное 'отказался' звучит гораздо лучше нежели 'в гробу я видел ваши штабы, я летать буду'. Незачем смущать неокрепшие умы подрастающего поколения некоторыми особенностями общения минувших времен.

'Будучи вызванным Политбюро, он в резкой форме отказался от обсуждения этой темы, искренне считая, что принесет больше пользы как летчик — испытатель.