Режиссер Советского Союза 8 (СИ) - Александр Яманов

самоваром. Ну, это их дела. Были ещё какие-то девицы, попытавшиеся меня склеить, но сыграла чуйка и Лёша вовремя соскочил. Хватит мне подобных развлечений. Хотя, всякое бывает. Ха-ха.

— Товарищ, застегните ремень, самолёт идёт на посадку, — симпатичная стюардесса «Аэрофлота» вывела меня из размышлений.

Я решил не заезжать в Рим и сразу полетел в Москву. Пришлось принять участие в пресс-конференции, и затем перелёт в Нью-Йорк, где через шесть часов меня ждал московский рейс. Измучили меня эти путешествия через океан и обратно. Поэтому весь полёт с дозаправкой в Лондоне, я банально проспал, покидая объятья Морфея только на еду и поход в туалет.

Это вызвало явное неодобрение двух попутчиков, которые ещё при взлёте попытались меня разговорить. Оба импозантных дяди в импортной одежде являлись работниками посольства и знали о моей победе. Вот только мне было не до разговоров. Пообщался минут пятнадцать, рассказал о церемонии и сослался на усталость. Забавно, что дипломатов больше всего волновала сумма денежной премии за «Оскар». Они не поверили, когда им русским языком объяснили, что смысл награды в престиже и оценке твоих заслуг.

Странно, что финансовая сторона вопроса интересует больше советских граждан. На Западе к этому относятся спокойнее. Наши оголодавшие от отсутствия валюты граждане, напоминают диких зверей, готовых броситься на добычу. Конечно, это аллегория. Но вы бы видели горящие от зависти и затаённой ненависти глаза товарищей, когда они пытались выпытать у меня размер суммы. Не поверив, что «Оскар» выдаётся без премии, они попытались узнать, сколько мне заплатили за фильм. Именно поэтому я резко свернул разговор, откинул кресло и закрыл глаза. Дипломаты поворчали, но далее летели молча.

Я думал спокойно доехать до дома, но меня ждал сюрприз. Водитель помог закинуть мой чемодан в багажник и сразу сказал, что мы едем на встречу. Дело житейское. Пока «Волга» ехала по полупустой дороге, я просто рассматривал окружающий пейзаж, и он мне не особо нравился. Всё какое-то серое и грязное, ещё и пасмурно. По сравнению с Лос-Анджелесом картина не самая приглядная. Начало апреля выдалось морозным, и народ укутан в пальто и плащи. Наверное, самое моё нелюбимое время года — конец марта и начало апреля. Снег уже сошёл, а весна толком не наступила. Или просто хандра? Здесь ещё жена куксится на предмет того, что меня долго не будет дома. При этом её упреки начали переходить границы разумного.

Пора вправить нашей королеве мозги. Чего-то меня начали раздражать просыпающиеся командирские замашки. Но сейчас не до выкрутасов Анны Дмитриевны. Машина подъехала к посёлку в районе Одинцово и после сигнала заехала в ворота, быстро открытые неприметным человечком. Внутри внушительного двора стояла тоже «Волга», но чёрного цвета и явно в обычном, а не экспортном исполнении, как у меня.

— Заходите и не стесняйтесь, Алексей Анатольевич, — произнёс знакомый голос.

В просторной гостиной за столом сидели мой постоянный куратор и его начальник. Генерал с подполом пили чай с печеньками, являя собой совершенно мирную картину. Только она меня не обманет. Уж слишком резко Лёшу выдернули на встречу. Присоединяюсь к «грушникам» и благодарно киваю, когда мне налили ароматного напитка в фарфоровую чашку. На этот раз меня угостили нормальным чаем, чуть ли не цейлонским. Ну, контора может позволить себе подобную роскошь, в отличие от простого народа. Хотя, всё это выглядит настолько дико. Чай или хороший кофе в стране считаются мерилом успеха, коли человек имеет к ним доступ. Не будем о грустном, у меня и других забот хватает.

— Мы же просили вас прекратить любую активность. Но почему-то вы просто изменили тактику и начали атаку извне. При этом неплохо поработали и внутри страны, — нарушил молчание генерал, — К чему все эти скандалы, сопровождающие ваш фильм? А ещё советским делегациям не дают прохода на Западе.

— Посадите бывших эсэсовцев, объявите об этом на весь мир и к вам не будет никаких вопросов. Со своей стороны, я выполняю обещание и не лезу во внутреннюю политику страны. Но если у еврейских и правозащитных организаций есть вопросы, а самое главное — доказательства, что в СССР спокойно живут тысячи убийц, то отдувайтесь сами. Не скрою, что в этом случае я полностью на их стороне.

— Однажды мы перестанем вести с вами душеспасительные беседы. В этот раз сделаем вид, что вам поверили, — не меняя тона, ответил генерал, — Но сейчас нас больше волнует нефтяной контракт. Вы уверены, что СССР не окажется в проигрыше? Всё идёт к революции в Иране и новый нефтяной кризис не за горами. Концерн же настаивает на фиксированной цене на три года, пусть и завышенной. По золоту мы пошли вам на уступки, но здесь речь о более крупной сумме.

Мне приходится договариваться с Совмином через ГРУ. В золотой сделке советскую сторону представляет Карнаух, с которым работать гораздо легче. С водородным сырьём приходится изображать, что «MMCor» работает строго с представителями внешней разведки, а концерн предпочитает вести дела через нашу компанию, поэтому процесс усложняется. Нет, на официальную церемонию подписания договора приедут швейцарцы с ди Марко, но приходится использовать дополнительную прокладку. Разведка хочет иметь свою долю и контролирует процесс. В общем, всё сложно.

Кратко объяснил, что Советскому Союзу выгоднее долгосрочный контракт, так как спрогнозировать цену на нефть через два года нереально. В нашем же случае Совмин спокойно заложит деньги в бюджет и будет спокойно проводить свою политику. Передаю подполу кожаную папку с целым докладом на эту тему. «Грушники» немного помолчали, попивая чаёк. Наверное, мысленно сопоставляли услышанное с выкладками своих аналитиков. Да и сама программа им давно известна. Я только добавил деталей.

— Что касается наших дел, то на следующей неделе к вам приедет человек. Надо будет согласовать детали, — как само разумеющееся произнёс генерал, будто я его подчинённый, — Многие наши финансовые дела связаны с «MMCor». Также нам необходима помощь по африканским делам. Вам сообщат детали и передадут список необходимых Советскому Союзу вещей. Здесь предварительные выкладки ознакомьтесь на досуге, а бумаги уничтожьте.

Беру папку и молча сую её в портфель. Снова придётся оплачивать операции ГРУ и использовать свои связи. При этом мои договорённости с ливанцами разведчики считают, чуть ли не предательством. А то, что я буду действовать через них, никого не смущает. Но пока меня особо не трогают, можно потерпеть. Настораживает, излишне благообразный настрой собеседников. На самом деле я задал неплохого жара спецслужбам и властям. Ведь тема «кормления паразитов» сейчас крайне актуальна и расползается по РСФСР, как спрут.

Остановить процесс уже невозможно. Как вариант можно провести обсуждения в трудовых коллективах, устроить грамотную кампанию в прессе, запудрить людям мозги необходимостью