Мой любимый деградант (СИ) - Орлова Лидия Витальевна

Я еле сдерживала смех, но все-таки продолжила подкалывать Тима:

- Если ты по утрам целуешь брата только в щечку или лобик, я не буду ругаться... – Тим уже понял, что я издеваюсь над ним, и, перевернув меня на спину, слегка придавил собой.

- Сафира, - погладив меня по щеке, сказал Тим. – Ты необыкновенная. - Мне нравится слушать, как меня хвалит именно Тим. А он неожиданно став очень серьезным, сказал. – Ты единственная, кого я вообще целовал. – Спросить, чтоб уточнить, что именно он имеет в виду, мне было тяжело, я-то помню и Заиру и других набивавшихся на свидания к Тиму адепток. Поэтому я попыталась все свои вопросы выразить во взгляде. Понял он мое недоумение сразу, только отвечать не спешил. А потом погладил меня по щеке еще раз и объяснил то, что я никак не могла принять. – Дефекты на моем лице…

- ямочки, - упрямо исправила я его.

- … для всех это дефекты. Полезь я к кому-нибудь с поцелуем, даже в щеку, они бы это приняли за нападение. – Я подумала, что Тим тоже надо мной издевается. – Не веришь? – Я покачала головой. – Я выродок. Все, кроме тебя, ко мне именно так и относятся. Я же даже на занятиях всегда сижу отдельно. Раньше я садился на соседнем с Чмиром стуле только на контрольных работах.

- Но, Лион…

- И Лион меня всегда стеснялся. Я с шестого курса просил его поселиться в одной комнате со мной. Он всегда отказывался. Я же даже в столовой всегда отдельно сидел… только в этом году все изменилось…

Я толкнула Тима в плечи, чтоб самой лечь на него, нельзя нам сейчас предаваться тяжелым воспоминаниям и грустить. Однако подробности жизни Тима мне очень хотелось узнать:

- Тим, - растянула его имя, - выходит, ты мне совсем нецелованный достался?

А он, пытаясь сдержать смех, даже покраснел:

- По-моему, это слово красит только девушек, - задумчиво произнес Тим.

- Серьезно? – Я поняла, что Тим не шутил, когда говорил, что никого не целовал. Что бы там у него не было с девушками, целовать они себя не позволяли. Я даже смутно припомнила фразу Заиры про маску, которой Тим прикрывает «ужасные впадины на щеках». В маске-то не особо нацелуешься. Мне стало обидно за Тима, но ему настроение я решила приподнять. – А ночью ты вполне умело целовался. Спрашивается: откуда такое мастерство? – Я подозрительно прищурилась. А Тим уже не сдерживал заливистый смех и нежно поглаживая меня по спине.

Так приятно было лежать на любимом. Думала, зря мы с Тимом не поженились в пятницу, чтоб впереди было два выходных. И нам можно было бы двое суток вообще не отрываться друг от друга.

- Не знаю. – Наконец, ответил на мой шутливый вопрос Тим. - Когда ты первый раз поцеловала меня в храме, я даже не знал, что делать. А дальше все само получилось. – И с умным видом, с каким обычно разъяснял мне сложные темы, заключил. – Я предполагаю, что дело было не в мастерстве, а во вдохновении. – И после вдохновенного поцелуя спросил меня:

- Как себя чувствуешь? Что-нибудь болит? Я не был ночью груб?

- Все хорошо. - Хоть мы и стали мужем и женой, но обсуждать женские физиологические проблемы мне пока было стыдно.

- Доктор Дирб говорил, что... после первого раза женщине нужно беречься. И тебя могут беспокоить боли и дискомфорт... и ещё...

Я закрыла рукой рот Тима:

- Все нормально. Я буду беречься. - Чтоб он не беспокоился, сказала я.

- Честно? Я могу сводить тебя к целителю. - От такой перспективы я замаха головой. - И несколько дней нам нельзя...

- Я знаю, Тим. - Мне было настолько неудобно продолжать сейчас эту тему, что я уже была готова бежать на занятия. А Тим, как и всегда, дотошный даже в нюансах, решил прояснить все мелочи:

- Точно? Значит, ты не будешь меня соблазнять? - Я замахала головой, отворачиваясь от Тима, а лежа на нем это было непросто сделать. - И подстраивать, чтоб я тебя соблазнил, тоже не будешь? - Вот сейчас я посмотрела в его наглые глаза, а Тим, пытался вытянуть губы трубочкой, чтоб скрыть улыбку. Значит, он издевался, напоминая мне мои вчерашние слова.

Неожиданно, нарушая всю нашу идиллию, в дверь постучали, и Тим, прежде чем открыть дверь, предложил мне пройти в ванную и подождал, пока я за собой закрою дверь. Туда же через несколько минут он подал мою форму. Наверно, ее и принес стучавший. Вообще я продолжала удивляться, как у Тима получалось держать все под контролем. Помню, он ночью вставал, чтоб проводить меня в ванную, а там уже лежала для меня сорочка и белье со всем необходимым. Откуда он мог знать, что мне это понадобится? Я к последствиям первой ночи вообще не была готова. И Марина меня не предупредила, только страху нагнала, когда узнала, что девочка я неопытная.

Выйдя из ванной, я увидела Тима, успевшего надеть ежедневную форму, Лиона, удобно усевшегося на своей бывшей кровати и Сафу, разомлевшую на его руках.

- Утра доброго, сестра! - Пройдясь по мне взглядом, весело поприветствовал меня Лион. Но, не дожидаясь ответа, вернулся к разговору с Тимом. – Доктор Надир был недоволен, что ты пропустил сегодня тренировку. И сказал явиться на отработку в восемь вечера.

Тим кивком дал понять, что понял, но не высказаться по этому поводу не смог:

- Я вообще в первый раз занятие пропустил, мог бы и не назначать отработки.

И мы вчетвером отправились в столовую. Я сильно нервничала. Из-за моих вчерашних слов отношение магистров ко мне ощутимо изменилось. Никто меня вслух не обвинял в неподобающем поведении, но взгляды выдавали все их мысли. Раньше на меня смотрели с интересом и уважением, а сейчас не заметить презрения было невозможно. Даже за свадебным угощением, проговаривая поздравления, они выражали уважение моему дяде и роду, а на меня старались лишний раз не смотреть. В тот момент я все видела и понимала, но весь ужас своего положения ещё не прочувствовал. Репутация - это не пустое слово.

Я представила, как сейчас ко мне будут относиться преподаватели и адепты и встала ближе к Тиму. А он, будто почувствовав мое состояние, взял меня за руку.

- Сафира, тебе плохо. Сходим к целителю?

Качнув головой, я попросила:

- Тим, давай, не будем в столовую ходить, - попросила я.

- Почему? Ты всё-таки, сбила аппетит? – Когда я уходила в ванную, увидела шоколадную конфету, лежавшую на салфетке. На мой вопрос, Тим ответил, что принес ее для меня ночью. Я тогда была напугана, а он ничего больше найти не смог. Столовую уже успели к тому времени закрыть. И я эту конфету, с очень ароматной ванильной начинкой и унесла в ванную и съела.

Я быстро кивнула и потянула его в противоположную сторону, а Лион поймал Тима за левую руку и грубо дёрнул в сторону столовой:

- Нам с грызуном нужно полноценное питание, - заявил мой деверь и все-таки потащил нас в место, которое сейчас мне казалось средоточием зла: клеветы, сплетен и неуместных острот.

Не зря мне так не хотелось в столовую. Все бросали на меня, именно на меня, презрительные взгляды, даже первокурсники проходили, скривив лица. А Тимира, наоборот, все приветствовали и поздравляли. Все адепты с шестого по четвертый курсы чуть ли не в очередь выстроились, чтоб лично пожать руку Тиму. С третьего курса нас обоих поздравили только адепты с группы Лиона. А два первых курса просто проходили, низко поклонившись, мимо. Только однокурсники Найтов обошли наш столик широкой дугой, но я была этому только рада, драки нам сейчас были не нужны.

Но занятия прошли намного лучше, чем я ожидала. Каждый магистр искренне поздравлял меня и желал долгой и счастливой жизни. Ни у кого я не заметила ухудшившегося ко мне отношения, даже магистр Рош, который вчера определенно был мною недоволен, подозвал меня после пары и сказал, что может дать мне академический отпуск на неделю. Посоветовал мне поговорить с Тимиром, когда нам вдвоем удобнее будет поехать на отдых.

После четвертой пары я рассказала Тиму об этой странности магистров.

- Ничего странного, - даже не удивившись, заметил Тим, - целитель, наверняка сказал им, что ты не вела беспутный образ жизни.