Странник (Книга третья) - Игорь Чужин

– Куда? – удивился он. – Поселок разрушен, кругом гибнут люди, мы должны помочь им.

– Слушай меня Колин, – прошипел я ему на ухо. – Танол погиб и людей не спасти. Скоро остров взорвется, это последний шанс спасти народ хуманов. Ты сильный и опытный воин, и мой кровный брат ты должен плыть с нами!

– Нет! – отшатнулся от меня Колин. – Я останусь здесь и если так решили боги, то погибну вместе со своими людьми или мы все вместе спасемся!

Я понял, что друга мне не переубедить и приказал отчаливать, дракар стал удаляться от борта галеры, и я в отчаянии закричал:

– Колин прости меня, если сможешь, я не могу поступить по-другому. Прощай друг, может быть, боги пощадят нас, а если нет, то встретимся в ином мире! Если я выживу, то буду ждать тебя в Кайтоне. Разошли, если сможешь всех почтовых птиц с приказом хуманом идти в Кайтон!

Дракар уже выходил из бухты, когда до меня донесся голос Колина с прощальным приветствием. По моему лицу текли слезы, и я искусал себе гуды до крови от ярости и бессилия. Затем начался ад.

Следующие сутки я практически не помню, голове остались только стоп кадры произошедшего со мной. Время перестало существовать, была только изнурительная гонка со смертью. Огненный вал пирокластического потока накрыл 'бухту Плача' через час после отплытия корабля. На наше счастье ударная волна накатилась на дракар с кормы, и мы потеряли только унесенную за борт сломавшуюся мачту. Обрубив канаты перепутавшегося такелажа, экипаж с удвоенной силой налег на весла.

Смерть игралась с нами как кошка с мышкой то, отпуская, то снова вцепляясь в наши души своими когтями. Чтобы подавить в себе ужас и не сойти с ума, я пилил, рубил, строгал, укрепляя палубу дракара, и устанавливал дополнительные распорки в трюме. Мы с Ингуром крепили бочки с водой и заколачивали досками ненужные люки. Затем сбросив в воду все лишнее с палубы, мы затащили в трюм мифриловые трубы и снова ставили распорки и монтировали что-то наподобие привязных ремней для экипажа. Гребцы буквально рвал жилы на веслах, стараясь из последних сил уйти как можно дальше от горящего Танола.

Под утро следующего дня на острове с интервалом в полчаса произошли еще три мощных взрыва, затем лава начала переливаться через край кратера переполненного вулкана и сразу стало светло как днем. На наше счастье ветер уносил тучи пепла на северо-запад в сторону гвельфийского Тарона, и нам пока не грозило сгореть заживо под огненным дождем.

Постепенно ветер начал меняться на попутный, и мы решили поставить временную мачту и поднять парус, но не успели этого сделать. На Таноле снова рвануло, и в воздух забил чудовищный фонтан раскаленной лавы. Гигантский кроваво-красный цветок цвел над островом всего несколько минут и остров, окутавшись стеной пара поднявшейся до небес, словно провалился под воду.

Я как завороженный смотрел на это апокалиптическое зрелище и с ужасом увидел, как на месте гибели острова поднимается огромная волна.

– Все в трюм, весла не забудьте с собой взять! – заорал я, и последним из экипажа нырнул в люк.

Мы с Ингуром лихорадочно заколотили люк гвоздями и подставили под него заранее подготовленные подпорки. В кромешной темноте слышалось только надрывное дыхание отчаявшихся людей, ожидающих неминуемую смерть. Через некоторое время за бортом послышался отдаленный рев приближающейся волны и я, прижав к себе дрожащую Викану, уцепился рукой за поперечную балку. Дракар начал плавно задирать нос, и мы покатились по чудовищным американским горкам. Нас бросало из стороны в сторону, переворачивало вверх днищем, вертело волчком. Дико завыл Тузик, а за ним и все остальные члены погибающего корабля. Кричали все и ваш покорный слуга в том числе. Я орал даже не от страха, а от страшной обиды и своего бессилия, защитить Викану и наших еще не родившихся детей.

В подсознании каждого погибающего мужчины, оставившего на земле потомство, теплится малюсенькая надежда продолжиться в своих детях, а сейчас мое я, погибало полностью и бесповоротно. Сколько времени продолжался этот ужас я не помню, но дьявольские кульбиты корабля стали стихать и мы начали качаться на гигантских качелях, которые постепенно уменьшали свой размах. Вода, пробившая себе дорогу через какие-то щели в обшивке корабля, стояла уже выше пояса, когда качка почти прекратилась.

Я чтобы успокоить Викану поцеловал ее в мокрую щеку и позвал Ингура. Мы выбили подпорки удерживающие люк и выдавили его наружу. Вокруг дракара стояла серая мгла, и с неба лился черный, воняющий серой дождь. Мы вылезли на палубу и, вычерпав воду из трюма, начали приводить корабль в порядок. Экипаж бродил по палубе черными изможденными призраками, но мы все-таки выжили.

Положение, в котором оказались пассажиры дракара, очень напоминало ожидание отсроченной казни. Моя попытка просканировать обстановку магическим взглядом провалилась полностью. Энергетический мир Геона был разорван на куски, и у меня чуть не взорвалась голова при попытке войти в транс. Вокруг корабля простиралось грязно-серое море покрытое слоем плавающей на поверхности пемзы. Солнечные лучи не могли пробить тучи пепла, весящие над головой, а серая мгла позволяла рассмотреть окрестности едва на тридцать метров. Экипаж терпящего бедствие корабля охватила апатия и полное безразличие к собственной судьбе, мои приказы исполнялись из-под палки, и если не принять срочных мер все могло закончиться бунтом. В этом мире меня удерживала только Викана, если бы не она, то я, скорее всего, сошел бы с ума, как и двое молодых воинов, выпрыгнувших за борт на второй день после гибели Танола. То, что люди начали сходить с ума, меня не удивило, такой удар про нервам не каждый может перенести. Весь ужас произошедшего состоял в том, что никто даже не попытался спасти несчастных, а это являлось очень тревожным звонком. Последней каплей заставившей меня, стиснуть зубы и взять ситуацию под жесткий контроль, стало открытое неповиновение принцессе одной из трех девушек спасенных Ингуром из 'бухты Плача'. Девчонка в ответ на просьбу принцессы, плюнула ей под ноги и послала 'гвельфийскую суку' к чертовой матери. Испуганная Викана забилась на корму и сидела там как мышь, обхватив трясущимися руками Тузика за шею. Больше всего меня разозлило то, что она даже не пожаловалась мне, посчитав, что я просто не смогу ее защитить.

– Ингур!!! – заорал я как раненый зорг. – Немедленно построй экипаж нам палубе!

Мой рев, будто хлыстом ударил по сгорбленным спинам членов экипажа. Люди стали просыпаться, словно после тяжелого наркотического сна и начали выстраиваться в две шеренги на палубе.