Борьба за трон - Вильям Энсворт

— Посетите нас еще раз, государь, прежде чем принимать окончательное решение. Местечко не всегда так красиво, как теперь.

— Мне больше нравится братия, чем местность. Я уверен, что легко привыкну к строгим правилам монастыря.

— В таком случае вы будете здесь участливее, чем прежде, во времена вашего могущества и власти.

Погуляв по террасе около часа, Иаков выразил желание посетить пустынножительство, где обитал бывший сэр Станлей.

— Он носит у нас имя брата Назария, — сказал аббат: — Он самый суровый из братьев и налагает на себя больше строгих подвигов, чем другие. Его подвигам изумляюсь даже я. Жилище брата Назария находится отсюда на расстоянии мили, в самой глубине вон того леса. Вы сами его не найдете, и я пошлю с вами провожатого.

Иаков поблагодарил его и, созвав своих спутников, направился в указанном направлении, предшествуемый монахом, который служил ему проводником.

Обогнув озеро, король скоро достиг леса, который оказался необыкновенно густым и заросшим, так что ходить по нему без проводника было бы небезопасно.

Пустынножительство было немного лучше обыкновенного сарая, затерянного среди дремучего леса. Трудно было предположить, чтобы здесь мог кто-нибудь жить.

Брат Назарий стоял недалеко от своего жилища и рубил лес.

Изумленный появлением Иакова и его спутников, он, однако, не смутился и бросился к ногам короля, который поспешил его поднять.

— Я удивлен, что нахожу здесь сэра Томаса Станлея, — сказал король.

— Здесь мое последнее жилище на земле, государь, — отвечал отшельник. — Даже приказание вашего величества не заставило бы меня покинуть его. Не могу просить вас зайти ко мне.

— Тем не менее я хочу заглянуть в вашу хижину, — сказал Иаков, бросая взгляд в отворенную дверь.

Соломенный матрац, стул и ведро с водою — вот вся ее обстановка.

На стене висело распятие, а под ним бич, на узлах которого виднелись следы крови.

— Как можете вы жить здесь, сэр Томас, — воскликнул король, с ужасом отступая назад. — Неужели вы живете здесь целый год?

— Зимой и летом, когда земля трескается от жары и когда она покрыта глубоким снегом.

— Я видел вас сегодня утром в церкви в половине третьего утра. Вы аккуратно посещаете все службы?

— Аккуратно, государь.

— Сколько времени посвящаете вы сну?

— Часа два, не больше трех и при том я не всегда позволяю себе лечь на этот тюфяк.

— Неужели вы никогда не чувствуете усталости? — спросил сэр Барклей.

— Если я не чувствовал усталости, служа земному царю, то как мне чувствовать ее, когда я служу Царю Небесному?

— Но уединение и одиночество должно все-таки тяготить вас? — продолжал сэр Джордж.

— Я никогда не бываю один. Я веду разговор со святыми. Они поучают и утешают меня.

— Вы говорите о их писаниях? — спросил Иаков.

— Да, государь, — отвечал отшельник. — Путь, который я выбрал, труден и тернист, но он ведет к вечной жизни, и я буду идти по нему, сколько бы мне ни приходилось страдать.

— Вы умрете смертью праведного и вознесетесь со святыми, — заметил Иаков.

— Да будет так! Что значит несколько дней страдания в сравнении с вечным блаженством!

— Я хотел бы быть так же уверенным в спасении, как вы! — заметил король.

— Государь, вы живете среди искушений, от которых я свободен. Грехи, которые вы могли совершить, могут быть тяжки и велики, но, несомненно, вы загладите их своим раскаянием. Надейтесь и молите Всевышнего!

— Вы удивительно успокоили меня! — воскликнул король. — Я многим обязан вам, сэр Томас. Другие учили меня жить, а вы учите меня умереть. Я воспользуюсь вашим учением.

— Я смелее говорил вам, государь, чем бы следовало, но я имел добрые намерения. Прощайте. Верю, что мы еще встретимся с вами, государь.

— Да, встретимся за гробом, — отвечал Иаков.

С этими словами он сделал знак своим спутникам следовать за ним и направился обратно в монастырь. Во время пути он не говорил ни слова и только ударял себя в грудь, шепча про себя:

— Как я хотел бы походить на этого человека! Как я хотел бы жить в такой же хижине, носить такую же власяницу и спать на таком же тюфяке!

Король оставался в монастыре до следующего утра и присутствовал на всех службах. Рано утром он заметил в церкви отшельника, но уже не говорил с ним больше.

На прощанье Иаков оставил аббату значительную сумму денег для раздачи бедным прилегающей к монастырю местности.

Между тем терпение спутников короля окончательно истощилось, и они объявили, что не могут более переносить столь сурового образа жизни.

Прощаясь с аббатом, король бросился ему в ноги и просил его благословения.

— Прощайте, достопочтенный отец, — сказал король. — Я еще побываю в вашем монастыре. Я встретил здесь так много поучительного, как нигде.

Иаков сдержал впоследствии свое обещание: не прошло и нескольких месяцев, как он опять был в монастыре Ла-Трапп.

XXI. Неудачная попытка

Когда Иаков вернулся со своими спутниками в Сен-Жермен, полковник Тильдеслей с удивлением узнал, что в его отсутствие к нему прибыл посол от леди Марии Фенвик. В своем письме леди умоляла полковника и Беатрису немедленно ехать к ней, уверяя, что только они могут спасти жизнь ее мужа. Хотя леди и не объясняла, каким образом они могут это сделать, но письмо было написано так горячо, что мягкосердечный полковник не мог не отозваться на ее призыв.

— Что бы это могло значить? — спросил он, прочитав письмо.

— Нам нужно ехать немедленно, — сказала Беатриса, стоявшая около него.

— А как же ваша свадьба?

— Придется ее отложить.

— Опять отложить! — в отчаянии воскликнул Вальтер. — В таком случае и я поеду с вами.

— А что скажет о нашем отъезде король? — спросил полковник.

— Вы должны объяснить ему, что вы едете по просьбе леди Марии, — отвечала Беатриса. — Королева чрезвычайно ее любит, и король, конечно, сделает все возможное, чтобы спасти ее мужа.

Так оно и случилось. Хотя этот отъезд и расстраивал планы короля, тем не менее он даже принялся сам торопить их. Королева также не отговаривала их.

— Надеюсь, что вы вернетесь невредимы, — напутствовала она отъезжающих, — и привезете с собою сэра Джона и его преданную жену.

— Я бы также охотно поспешил на помощь сэру Джону, если бы я мог ему понадобиться, — сказал сэр Барклей. — Но тот же самый посланец, который привез письмо полковнику, говорил мне, что она сама не желает моего приезда.

Приготовления к отъезду были недолги, и через час спутники уже ехали на почтовых лошадях, направляясь в Кале. Отсюда они переправились в Нью-Ромни и остановились в доме на Сент-Джемской площади, который еще нанимала леди Мария. Леди ожидала лишь полковника Тильдеслея и Беатрису и была чрезвычайно обрадована, увидев с ними и Вальтера.