Беглецы - Владимир Поселягин

Твой муж, фельдфебель второй автороты тылового обеспечения Маркус Норманн. 4.07.1941 г'.

Выписка из доклада немецкого офицера.

'Начальнику службы охраны тыла 6-й армии.

Срочно.

Секретно.

Вчера, 4 июля, еще одна колонна моего подразделения, осуществлявшая доставку предметов снабжения от тылового пункта передовым частям нашей армии, вышла с трофейных складов города Владимир-Волынск. До пункта назначения она так и не дошла. Пропала ориентировочно в квадратах 07/11; 07/12 или 08/12, потому как через комендатуру села Г… прошла по расписанию. Предположительно на дороге у лесного массива в этих квадратах. Из-за того, что охрана колонны была возложена на самих водителей и старших машин, оказать существенное сопротивление нападавшим, они вероятно не смогли.

Напомню вам, что это была уже шестая колонна за этот день, что вынудило нас приостановить поставки в армию предметов первой необходимости.

Общие потери колонны составили:

Грузовики: 27.

Бензовозы: 8.

Мотоциклы: 2.

Личный состав: 6 унтер-офицеров и 35 рядовых;

Утрачено: вооружения — 21 тонн. ГСМ — 40 тонн. Боеприпасов — 17 тонн. Вещевого имущества –3 тонны. Продовольствия 52 тонны.

05.07.1941. Командир снабжения 55-го армейского корпуса майор Вольфминг'.

'Командующему 6-армии генерал-фельдмаршалу фон Рейхенау.

Срочно.

Докладная. Расширенная и дополненная.

Докладываю. Расследование, проведенное по заявке командира снабжения 55-го армейского корпуса майора Вольфминга привело к неожиданным результатам.

Начальником складов майором Адлера подтверждён выход 4 июля с трофейных складов шести колонн общей численностью автотранспорта 207-мь единиц. Однако расследование показало, что четыре из этих шести колонн никак не могло прийти в пункт назначения. Выяснилось, что их просто никто не отправлял.

Вывод: Вывоз большого количества продовольствия был организован противником, на захваченной технике и с подделанными документами. Опрос дежурного офицера, унтер-офицеров и солдат, выдававших по накладным имущество с трофейных складов, дал, что ничего необычного и подозрительного в солдатах ложных колонн они не заметили. Более того они заявили что не в первый раз выдают им имущество со складов.

Анализ по опросу и расследованию выявил следующее: с 2 по 4 июля противник на захваченных автомашинах нашей армии, и одетый строго по форме солдат и офицеров Вермахта. Используя подправленные в сторону увеличения накладные на вывоз продовольствия 55-го армейского корпуса, которые они предположительно захватили вместе с машинами, ориентировочно 1 июля, были обнаружены в бухгалтерии администрации складов. Согласно списку погрузочно-разгрузочных работ с 2 по 3 июля было вывезено до 55 % всего объема захваченного имущества. Судя по накладным, часть из них была подделана. За 2 июля склады приняли восемь транспортных колонн, причем, судя по опросу выдававших по накладным унтер-офицеров, некоторые принимались дважды. Обычное количество машин в колонах не превышал тридцати-тридцати пяти грузовиков. На 3 июля было уже одиннадцать поддельных накладных, соответственно одиннадцать принятых колонн. Что указывает на увеличение транспорта и людей у противника. 4-го июля, при вывозе одна наших транспортных колонн следовавшая в тот же корпус, выехала вместе с противником, который так же закончил загрузку, что видимо, облегчило её захват. Анализ показал, захват, произведенный 4 июля двух наших транспортных колонн был завершающим в фазе вывоза продовольствия.

Более противник на складах не появлялся.

Сообщаю так же что с 3 июля начали пропадать наши войсковые колонны, следовавшие к передовой. Это как одиночные грузовики, так и небольшие пехотные части. По сообщениям некоторых комендатур, они не раз слышали пулеметно-ружейную стрельбу. Но так как огонь велся в основном из нашего оружия, особого волнения не было. Хотя патрули в сторону боя высылались. В одном случае их встретил регулировщик на одном из перекрестков и сообщил, что идет окружение небольшой части русских солдат, во второй раз патруль не вернулся. Наземные поиски ничего не дали, кроме пропажи еще двух моторизованных патрулей. В просьбе в воздушной разведке было отказано. Рапорт прилагается.

Вывод: В лесном массиве в районе 110/120 находятся русские части. Для их уничтожения охраны тыловых служб не хватит. Просьба выделить подвижные войсковые соединения для уничтожения крупной группировки противника, предположительно находящуюся в лесном массиве в квадрате 110/120…'

— Это всё?

— Это все черновики, товарищ полковник, еще есть доклады полевых агентов, — закопался наш штатный переводчик в бумагах, разложенных на капоте.

— Черновики? Хм, значит, рапорта уже отправлены? — задумался я.

Наша встреча с разведкой произошла на лесной дороге по пути к штабу. Со стороны мы смотрелись наверное странно, группа красноармейцев спокойно курящая с такой же группой солдат Вермахта. Офицер, как-будто сошедший с немецких агитационных плакатов, высокий, блондин с голубыми глазами, подтянутый, с выправкой кадрового прусского офицера времен первой мировой, в свежей отутюженной форме, со складками, бритое лицо, без малейших признаков щетины, и советские командиры, стояли у машин и спокойно обсуждали прошедший два часа назад захват курьера.

— Да мы и сами не собирались их брать, товарищ полковник, — чуть виновато пожал плечами 'офицер'. Старший сержант — внимание — Мюллер, был из поволжских немцев, сейчас командовал взводом в разведбате капитана Меньшикова.

— Доложите более подробно, — приказал я.

— Есть.

Взвод проводил разведку местности восточнее леса, в составе полного отделения на бронетранспортере и двух мотоциклах, где мы укрылись, и на пересечении дороги лоб в лоб столкнулись с легковой машиной. От удара у 'опеля' не только вылетело лобовой стекло, но и открылась водительская дверца. Бронетранспортёр не пострадал.

Следовавший в охранении мотоцикл — ехавший почему-то сзади легковушки — успел остановится.

Дальше было дело техники. Так как разведка была не только в форме противника, но и имела документы, выдавая себя за моторизованный патруль, то делая вид, что оказывает помощь пострадавшим в 'опеле', взяла в ножи охрану, и пленных в количестве двух офицеров. Один из них занимал немалую должность в службе охраны тыла немецкой армии, что тут наступала, другой был адъютантом.

— Ну, понятно. Вы прихватили этого майора, адъютанта, затрофеили мотоцикл, и рванули обратно. Надеюсь, следы успели замести?

— Обижаете, товарищ полковник. Легковушку в кусты затолкали, возвращались кружным путем.

— Молодцы. Смирно!

Оглядев выстроившийся строй немецких солдат, моя охрана встала в стороне, громко отблагодарил их от лица командования.

— Служим трудовому народу! — хором ответили они. Справа чуть громко щелкнуло. Сержант из особого отдела, что был закреплен за мной, убрал фотоаппарат обратно в чехол и немного смущаясь, ответил на мой удивленный взгляд:

— На память, товарищ полковник. В газету.

— Ты это даже не думай. Лица разведки показывать нельзя.

— Есть.

— Лейтенант, что там еще есть? — повернулся я к своему адъютанту, которого мне вместе с охраной навязал Иванов. Он же исполнял обязанности переводчика.

— Много что есть, товарищ полковник. И про аэродром есть, и про наши дела на складах, и то, что мы позавчера батальон в ловушку загнали и уничтожили. Кстати, тут есть рапорта очевидцев, все-таки четверо смогли уйти краем озера. Много что есть, и наши дела и чужие. Не одни мы тут.

— Ну, этого следовало ожидать. Окруженцев вокруг много.

— Уже нет, товарищ майор государственной безопасности, — особисты почему-то упрямо продолжали называть меня по полному званию, а не как армейцы. Вот и мой сержант от них не отставал.

— В смысле?

— За сегодняшний день ни один боец или командир к нам не вышел. Да и вчера меньше сотни на наши посты наткнулись.

— Ясно. Значит, лавочка прикрылась. Ладно, будем добывать людские ресурсы другим путем.