Ступени пирамиды - Антон Белозеров

– Это не очень хорошие известия. – Нахмурился Маг-Император. – Неизвестность – самый опасный враг. А что скажешь ты, командующий Трисмегист?

– Я не склонен преувеличивать опасность. – Начал Трис. – По моему мнению, маги врага нашли способ блокировать наши ментальные атаки, но все их силы уходят только на это. Единственное, что они могут – скрыть от нас свои ближайшие планы и уберечь от чар своих офицеров. К моменту битвы маги выдохнутся и не смогут причинить нам какой-либо вред.

Меня не очень беспокоит «черный колпак». Ведь и без магии мы располагаем информацией о количестве солдат, о способах ведения боя, о сильных и слабых сторонах армии южан. Гораздо важнее другое: сразу ли атакуют южане или предпочтут стать лагерем против нас? Как уже сказал Маг-Император, мы этого не знаем. Поэтому я предлагаю действовать так, чтобы вынудить южан напасть немедленно. Тогда мы будем иметь дело с уставшей после перехода армией.

На поле перед лагерем мы выведем четыре полка копейщиков и два полка алебардистов – то есть восемь тысяч человек. Их будут поддерживать две тысячи лучников и семьсот арбалетчиков. Пять сотен тяжелых кавалеристов до начала битвы укроются в роще на правом фланге и в нужный момент ударят в бок неприятеля. Еще один полк копьеносцев останется в лагере – это будет наш резерв на крайний случай.

Таким образом, южане увидят перед собой армию в два раза меньше своей по численности. Щиты копьеносцев укроют от их глаз алебардистов и арбалетчиков, а также мощные арбалеты на колесницах. Либо Повелитель Горван решит, что перед ним лишь часть армии Этла-Тиды и поспешит разбить ее до подхода остальных сил. Либо он подумает, что это какая-то ловушка, что остальные наши отряды обходят его по плато с тыла, и опять-таки вынужден будет с хода атаковать.

Короче, мы должны начать битву так и тогда, когда сами этого хотим, а не когда соизволит противник.

– План хороший, командующий, – встал со своего места Ретор-Литли, как всегда в роскошных доспехах и с множеством дорогих украшений на всех частях тела, – но можете ли Вы с уверенностью сказать, что южане непременно нападут?

– Как можно вообще в чем-то быть уверенным в этой жизни? – Пожал плечами Трис и его синие глаза блеснули веселыми искорками. – Я лишь стараюсь, чтобы все происходило так, как мне нужно. Завтра и увидим, насколько хорош окажется мой план.

Еще долго офицеры уточняли расположение своих подразделений. Трис объяснял им, что диспозиция может измениться в зависимости от действий южан. Маги-адъютанты немедленно сообщат новые приказы командирам, и очень важно будет быстро и четко произвести все необходимые перестроения войск. Совет закончился далеко за полночь…

Утро следующего дня – дня решающей битвы – выдалось удивительно тихим и спокойным. Казалось, что сама природа замерла, ожидая начала побоища. Даже постоянные ветры, продувающие плато вдоль и поперек, в этот день остановили свой бег, перестали водить вечные хороводы и уселись на вершинах холмов, вглядываясь в огромную массу людей, собравшуюся у их подножия. Высокие перистые облака, ажурные, словно кружева, сотканные искусной мастерицей, закрыли все небо. И лучи солнца, пробивающиеся сквозь них, вырисовывали на плато Семи Ветров причудливые переплетения света и теней.

Когда Трис открыл глаза, Алина и Аркон уже были на ногах. Повар невозмутимо готовил завтрак на очаге, разожженном перед входом в шатер, и, как всегда, от котла исходил изумительно аппетитный запах. Алина сидела в своей половине шатра и что-то вышивала, тихо напевая незатейливую детскую песенку:

Моя иголка тонка и остра.Я вышью подарок для друга.В узор вплету я сердечко свое,Пусть знает друг, как люблю я его.Он будет с собой мой подарок носить,И, может быть, станет меня любить…

Увидев, что Трис проснулся, Алина смутилась и замолчала. Но Трис не подал вида, что слышал слова песни, предназначенные, к сожалению, именно ему. У него был свой Путь, и он не хотел печалить нежную легко ранимую душу девочки.

Трис раскрыл свой заветный рюкзак, заглядывать в который не позволял никому, и достал оттуда защитный космический скафандр, плотно свернутый и перевязанный лентой. Он снял и упаковал его, когда вылез из спасательной капсулы, приземлившейся на этой планете, и с тех пор никогда не разворачивал. Поэтому теперь, натягивая на себя мягкий комбинезон из металлопласта, Трис вдруг осознал, насколько далекими и нереальными казались годы, проведенные на Земле. Он залил воду из приготовленного загодя кувшина в гидропрокладки скафандра и проделал несколько упражнений, проверяя его гибкость и упругость.

Когда Трис накинет шлем-капюшон, перекачает в него часть воды для придания жесткости и герметично закроет смотровое стекло, скафандр полностью защитит своего владельца от любых внешних воздействий. Ни одно оружие в этом мире, как был уверен Трис, не сможет повредить скафандру, разработанному для выживания и в открытом космосе, и на самых неблагоприятных для жизни планетах. Трис не настолько безрассуден, чтобы рисковать своей жизнью в предстоящем бою!

Когда вчера вечером на Совете он заявил, что намерен сражаться во главе алебардистов и сам готов повести их на врага, все были удивлены. Но когда Трис добавил, что на бой выйдет в своих собственных доспехах, на которых наложено сильнейшее заклинание неуязвимости, собравшиеся понимающе закивали головами. А Тзот-Локи и Крон-то-Рион, знавшие правду о Трисе, и которым он много рассказывал о достижениях земной науки, почти полностью успокоились. Командующий армией в непробиваемой броне, во главе атаки – что может лучше этого воодушевить Этла-Нитов и повергнуть в ужас неприятеля? Однако Крон-то-Риону все равно не давала покоя мысль о том, что основная опасность будет исходить не от обычного оружия, а от неведомых магических сил, появившихся на службе у южан…

Алина восхищенно разглядывала Триса, облаченного в скафандр. Защитные гидропрокладки увеличили размеры его фигуры, а черные и оранжевые полосы придали ей нечеловеческие черты. Хотя скафандр и не был шире металлических лат алебардистов или кавалеристов, его форма и цвет казались совершенно неестественными для Этла-Нитов.

– Ты похож на легендарных Богов-Защитников Этла-Тиды! – Наконец, сказала девочка и осторожно ткнула пальчиком в широкую грудь Триса. – Какой твердый панцирь! Тебе в нем удобно?

– Конечно, моя милая заботливая Алина. – Трис улыбнулся, увидев, как порозовели щеки девочки от его слов. – Внутри костюм очень мягкий, и он очень приятно облегает мое тело.

При словах «мое тело» девочка покраснела еще больше, устыдившись, видимо, каких-то своих тайных мыслей. Трис понял это, его глаза сверкнули веселой бирюзой, и он торжественно продолжил, с преувеличенным пафосом воздев руки: