Будешь моей! - Алина Савельева

То, что произошло потом, мне лучше не вспоминать без впитывающих влагу прокладок. Дождавшись, когда затихнет пульсация во мне, Койот встал на колени, задрав мои ноги на свои плечи, и, опустив взгляд, смотрел, как он вонзается в меня. Все грани его мышц словно заострились, в напряжении скручиваясь и раздуваясь до выступающих вен. Это не мужчина, а виагра для женщин!

Всего в несколько движений он догоняет меня, я вижу, как по его прессу пробегает дрожь, что необъяснимо передается мне. Выплеснув дозу своего семени в меня, он выходит, обхватывая свой стояк, и с нечеловеческим рыком орошает мой живот, грудь, и я не успеваю понять, как его бедра оказываются у моих плеч. Пальцы Койота сдавливают мои щеки, заставляя открыть рот, и упругая, гладкая головка толкается в мой язык, заливая его спермой. Налез бантик.

Не зная, что мне делать с его чемпионскими сперматозоидами, я сглатываю, глядя на Мирона распахнутыми глазами, и осторожно касаюсь его подрагивающего члена языком.

Сдавленный стон сквозь плотно сжатые зубы, чернеющее безумие в глазах и тонна белка вместо ужина стали мне наградой за старания. Очешуеть, как его от меня прет!

Гора мышц обмякает, рухнув рядом со мной на пол, и у нас обоих силы только пялиться друг на друга, пока пульс не перестанет бить рекорды.

— Я как будто тебя второй раз девственности лишал, ты такая тесная, — не успев отдышаться, скалится Мирон.

Если бы я не приехала, то точно бы все заросло. Сил снова разогнаться на эту тему у меня не было, а вот чувство голода появилось. Я последний раз ела в самолете, часов восемь назад.

— Я есть хочу. Тащи мой чемодан сюда, ты испортил мое платье.

Бесстыжий взгляд  опускается мне на губы, и тут же в глазах вспыхивает похотливый огонек. Нет, я, конечно, буду рада, если он не соврал и долги там с августа копятся, но сейчас у меня нет сил даже отогнать его нахальные руки с моих сисек. Пошлый Койот рисует на них своей спермой, как художник на холсте.

— Я попрошу нам сюда привезти ужин, потом погуляем сходим.

Оставив поцелуй на моих губах, от сахарной сладости которого нам обоим грозит кариес, Мирон удалился в ванну, а я заползла на диван, укутавшись в клетчатый мягкий плед.

Что там так долго намывал Койот, я не знаю, но когда минут через десять раздался стук в дверь, я сама чуть под стол не полезла от страха быть застуканной в домике Мирона.

— Ленточка! Открывай! — раздался голос Саньки, и мое сердце начало обратный путь из пяток.

Завернувшись в плед как в кокон, потопала к двери и, распахнув ее застыла с открытым ртом. Санька, уже явно прибухнувшая, стояла, вся увешанная пакетами.

— Вика уехала! — сходу огорошила меня подруга.

— Жаль… но я-то при чем? — и расстроилась я, что не увиделась с Выкусей, и удивилась, нафига надо было меня искать, чтобы об этом сообщить.

— Ты при чем! Мы договаривались с ней пойти в баню! Как я теперь одна пойду, я этих Самойловских девушек не знаю! Ты идешь со мной! — тоном, не терпящим возражений, потребовала Санька, протискиваясь в дверь со своими кульками.

— У меня ничего… — только было открыла я рот, как подруга затараторила:

— Я все тебе взяла! Вот смотри! Купальник, валенки, полотенце, скрабики!

Я зависла, таращась на это изобилие, с одной мыслью: «Валенки для бани?».

— Ну, пожалуйста! Там караоке! Чай с чабрецом и сушками! Я так хотела сходить, кучу денег на эти скрабы спустила из-за твоей сестры! — неожиданно закончила Санька, глядя поверх моей макушки.

Почувствовав, как руки Мирона ползут по моей талии, я густо покраснела, но Саньку мы этим не смутили ни на грамм.

— Мирон! Там мужики собрались мясо жарить, иди тоже что-нибудь пожарь! Я не меньше твоего по подруге соскучилась! — тыкала она в нас белым валенком с красной шнуровкой и аппликацией вишенок по бокам.

— Я буду сосиски с сыром, как на даче! — обрадовалась я, что можно припахать Рона и заодно определить его в зону отсутствия всяких фиф, боящихся пропахнуть костром.

— Звучит как реклама гастрита, — скривилась Санька.

Мирон перенес все мои вещи в свой домик, подождал, пока я переоденусь, и проводил нас до бани, где уже шумела компания женщин.

— Котенок, только недолго, нам надо поговорить, — попросил Мирон, напоследок потискав меня у входа в банный комплекс.

— Ну скрабики же… часа полтора или два, — не стала я врать, что управлюсь мигом.

— Ладно. Но если через полтора не выйдешь, я сам зайду, — пригрозил Мирон.

— Тебя забьют тазиками и вениками, Койот! Какой бы ты секси ни был, женщины не простят вторжения в секреты женской красоты! — рассмеялась я, не поверив, что он рискнет выкинуть такое.

Если вам когда-нибудь женщина пообещает вернуться из сауны с подругами через полтора часа, спорьте с ней на что угодно! Это просто невозможно. Потому что, едва я переступила порог предбанника, я словно вышла в пятое измерение. Где нет временных интервалов вообще.

— Чума, мы с этой настойки в прошлый раз с тобой опять в Самару рванули! — возмущалась какая-то тетя, разливая по пиалам красную жидкость.

— Так мы же были вдвоем! А сегодня с нами девочки! Смотри, какие невесты моим парням, а? — возразила тетя, на вид которой ее сыновьям не больше пятнадцати. — Ромочку женили, у Дани тоже есть Крис, а троих еще надо пристроить!

— Так это мама Ромео? — шепотом спросила я у Саньки, когда закончилась процедура знакомства и приветствия.

— Да ладно? — выпучила на меня глаза Санька.

И понеслось… настойка, караоке, чай с чабрецом. Потом нас избили вениками. Сашке понравилось, а я сбежала обратно в комнату отдыха, дыша как астматик в приступе.

— Мам! — зычно орал снаружи какой-то из сыновей Чумы по имени тетя Настя.

Веселые шлепки в парной подсказали, что парень охрипнет, пока дозовется, и я, посчитав, что полотенца на липучке и шапки на моей голове достаточно, приоткрыла дверь.

— Здрасте, она в парной, — в щелку сообщила я, — что передать?

— Передайте… Ой, здрасте, я Родион! — подпихнув дверь, распахнул парень ее шире и свою улыбку тоже, а я в изумлении на него таращилась. Не скажи мне он свое имя, я бы