Машина грабежа. Военачальники, олигархи, корпорации, контрабандисты и кража богатств Африки - Tom Burgis
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На словах говорилось о мирной сделке, призванной уладить десятилетия недовольства. В действительности же все это было не более чем способом вбросить деньги в Дельту, чтобы купить затишье в боевых действиях. Все главные военачальники приняли амнистию. Некоторые из них отправились на роскошную полупенсию в Абуджу, столицу, или в роскошный Лагос, их карманы были набиты правительством, а их империи по хищению нефти не пострадали и даже расширились. Они просто отказались от своих политических требований, выдвинутых за годы "борьбы за свободу".
Дельта является ареной самой непосредственной борьбы за долю нигерийской нефти. Но эта же борьба поглотила всю нигерийскую политическую систему. Как и в других ресурсных государствах Африки, запасы нефти - или золота, или меди, или алмазов - ограничены, так что это игра с нулевой суммой: чтобы я выиграл, ты должен проиграть.
Умару Яр'Адуа заманил полевых командиров из ручьев классической сделкой государства-рантье: пообещайте сохранить статус-кво, а мы будем спускать вам деньги за ресурсы. Это негласный договор, который управляет Нигерией - и который катализирует нефть Дельты в насилие, преследующее нацию.
В Кано, древнем торговом городе на севере Нигерии, который является воротами на просторы, ведущие к Сахаре, я встретил человека, который присутствовал при рождении страны. Юсуф Майтама Суле был молодым министром в первом правительстве Нигерии. За последующие полвека он видел, как ресурсные государства порождают хищнические правительства, как у себя дома, так и в качестве председателя комитета ООН по борьбе с апартеидом. К январю 2010 года, когда я разыскал его, он уже давно удалился в свою резиденцию в Кано, каменные стены которой прохладно смотрелись на фоне засушливого Севера, но были скромным жилищем по меркам его коллег-политиков. К восьмидесяти годам возраст лишил его зрения, но не ораторского мастерства, благодаря которому он получил прозвище Граммофон.
Проблема, заявил Суле, в том, что политические лидеры Нигерии отошли от золотого правила, которое Ахмаду Белло, сардауна Сокото и старейшина Севера в период независимости, передал своим протеже, и Суле в том числе: "Сардауна говорил нам, что нельзя одновременно бегать и чесать ягодицы. Вы должны делать то или другое. Нельзя быть в правительстве и одновременно заниматься бизнесом. Он говорил: "Любой из моих министров, который интересуется бизнесом, должен уйти в отставку".
Возможно, тяга Суле к нравам первой республики была оттенена потребностью старика чувствовать, что он сделал что-то хорошее. Историки отмечают, что именно северные старейшины перенесли феодальные структуры старых халифатов в созданную ими новую страну, способствуя закреплению колониальной модели управления узкой элитой и породив политическую систему, созревшую для захвата грабителями из числа местных жителей. И все же трудно поспорить с утверждением "Граммофона", что траектория развития страны с первых лет ее становления была нисходящей.
Сегодня наша главная проблема - нефть", - продолжил Суле. Семилетнее правление Ибрагима Бабангиды, северного генерала, захватившего власть в результате переворота 1985 года, свергнувшего предыдущего северного генерала, ознаменовалось появлением класса олигархов и чиновников, которые использовали государственные должности для получения долей в нефтяном бизнесе, объяснил Суле. Именно при режиме Бабангиды частные лица впервые стали получать нефтяные блоки и зарабатывать большие деньги. Сегодня, к сожалению, всех нас интересует только одно - материализм. Все хотят делать деньги. Домохозяйка хочет заработать деньги. Ее муж хочет делать деньги. Правитель хочет заработать деньги. Традиционный правитель, который раньше вызывал огромное уважение, потому что его не интересовало ничего, кроме своего правления, сегодня заинтересован в том, чтобы делать деньги. Политик думает не о национальных интересах, а о своих личных - заработать деньги. Все мы, к сожалению, заинтересованы в чем-то одном, и именно поэтому у нас проблемы. Вот почему в политике царит хаос".
Коррупция - это достаточно плохо. Но произошло и нечто другое, еще более мрачное. Почувствовав вкус власти, они захотели продолжить его, - говорит Суле о появившемся классе нефтеполитиков. Для этого они "стали апеллировать к племенным или религиозным чувствам своих людей".
В сырьевых государствах этничность принимает ужасающие формы. Поскольку ресурсная рента порождает правящий класс, не подотчетный народу, власть поддерживается с помощью патронажа. Государственная служба в значительной степени заброшена. В отсутствие послужного списка политика превращается в игру по мобилизации своих этнических собратьев. Чтобы мы выиграли, они должны проиграть. Общественный договор заменяется договором о насилии.
Около восемнадцати тысяч нигерийцев погибли в результате этнического, религиозного и политического насилия в период между возвращением демократии в 1999 и 2012 годом (в это число не входят еще тысячи погибших от рук "Боко Харам" и отчасти неумелой, отчасти мстительной реакции армии на действия повстанцев). В своей основе это насилие - результат ядовитой нефтеполитики Нигерии, часто облеченной в форму религиозного фанатизма или этнического шовинизма. Только в этих прямых актах насилия - не считая детей, умирающих в полуразрушенных больницах, водителей, которые встречают свой конец на дорогах, где были растрачены контракты на обслуживание, и жертв полиции, которая больше хищник, чем защитник, - нигерийская машина грабежа уносит жизнь каждые шесть часов. Общей нитью между воюющими ополченцами дельты Нигера, бандами, грабящими северные деревни, и вооруженными фальсификаторами голосов, которые бесчинствуют по всей стране во время выборов от имени своих хозяев на всех уровнях федерального правительства Нигерии, является погоня за нефтяными деньгами - жизнь и смерть.
Я просидел с Майтамой Суле много часов, когда он устал и его помощники увели его. Вечером в Кано у меня зазвонил телефон. В Джосе произошло нечто ужасное.
По суматохе, доносившейся из одного из сгоревших жилищ, я понял, что даже привыкшие к мрачным зрелищам члены похоронной команды были потрясены своим последним открытием. Одетые в белые халаты, они методично извлекали трупы из-под обломков. Один из них вышел из почерневшей от времени хижины, неся первый попавшийся под руку сосуд - небольшую картонную коробку, в которой когда-то хранились спагетти с клеймом "обещание качества". Крошечная форма внутри лежала на боку, руки были подтянуты под подбородок, как будто она спала. Он был настолько обуглен, что его можно было принять за кусок древесного угля. Судя по размеру ребенка, я догадался, что его жизнь закончилась
