Исс и Старая Земля - Джек Вэнс

— Ну, успокойтесь же, маленькие негодяи! Ну, пукнул что ли кто-то из вас, а вы и переполошились! Замолчите лучше и ложитесь в постельки!

Обескураженная Уэйнесс сделала то же самое.

Два дня спустя был уволен неизвестно почему Фоско, и Ленк попытался возложить его обязанности на Уэйнесс, которая решительно отказалась, потом на другую горничную Филлис, заявившую даже более решительно, что пусть эти твари зарастут дерьмом, а если ему хочется, то пускай ими занимается сам господин Ленк.

Ленк метался два дня, пока не нанял нового лакея — молодого человека изумительный красоты по имени Баро, который принялся за работу, но, правда, без особого энтузиазма.

Какое-то время Ленк вел себя по отношению к Уэйнесс безупречно, крайне вежливо и галантно, но эта безупречность таяла с каждым днем, пока не растаяла до того, что он решился весьма дружеским образом залезть ей под кофточку. Но Уэйнесс, за это время вообще привыкшая быть настороже, ловко увернулась.

— Да что с вами, господин Ленк? Ведь вы такой воспитанный!

— Конечно, но у вас столь соблазнительная грудка, столь кругленькая, так что у меня аж ладони зачесались!

— Идите и остудите их в ближайшем ручье, — посоветовала Уэйнесс.

Ленк вздохнул.

— Однако, надо признать, что чешутся не только ладони, — игриво добавил он, проводя пальцем по усам. — И, вообще, что за предрассудки между друзьями? Ведь мы друзья, правда?

— Что-то вы очень туманное говорите, не для моего ума, — притворно потупилась девушка. — Наверное, мне надо пойти спросить разрешения у госпожи Ленк.

— А вот это уже совершенно ошибочный шаг! — вздохнул управляющий, но отправился восвояси.

Иногда, особенно по вечерам, графиня впадала в некое особенное настроение, лицо ее как-то застывало, и старушка отказывалась разговаривать с кем бы то ни было. Когда это случилось в первый раз, госпожа Ленк сразу предупредила Уэйнесс:

— Графиня недовольна тем, как вертится мир, и теперь раздумывает над весьма важной проблемой, как изменить ход вещей в природе.

В такие часы графиня, несмотря на погоду, выходила на луг к своему столику, садилась, доставала колоду особых карт и начинала раскладывать некое изысканное подобие солитера[10]. Она раскидывала карты снова и снова, сжимала костлявые кулачки, взмахивала высохшими ручками, шипела, бормотала что-то неразборчивое, скалила зубы и оглядывалась в какой-то внезапной подозрительности. Так продолжалось до тех пор, пока карты не ложились в нужном порядке или не заходило солнце, и луг не заливала темнота.

Один раз в такой момент задул резкий северный ветер, и Уэйнесс вышла на луг с пальто. Но графиня решительным жестом отказалась его надеть.

Наконец, уже перед самым закатом графиня посмотрела на карты каким-то особенным взглядом. Однако что было в этом взгляде, поражение и триумф, Уэйнесс рассмотреть так и не смогла. Графиня тяжело поднялась, и связка ключей соскользнула с ее колен в траву. Старушка даже не заметила этого. Она ушла. Тогда Уэйнесс быстро подобрала связку ключей, сунула их в карман и лишь потом собрала карты, взяла пальто и сама отправилась к замку.

Но графиня, как оказалось, пошла не домой, а свернула прямо в сторону Северной башни. Уэйнесс, затаив дыхание, сделала несколько шагов за ней; старуха ничего не замечала.

Сумерки накрыли парк, и холодный ветер зашумел в верхушках старых пиний, росших на холмах. Стало ясно, куда идет графиня — впереди лежало маленькое кладбище. Она прошла через заросли тиса и побрела вдоль могил, то останавливаясь, то что-то бормоча себе под нос. До стоявшей за тисовой изгородью Уэйнесс доносились невнятные обрывки ее речи:

— … как давно… слишком давно! Но не отчаивайся, мой добрый Сноярд, твоя преданность и верность еще будут вознаграждены! А ты, Пеппин, сорванец! О, малышка Корли, чья мордочка была нежнее бархата! Я скорблю о тебе каждый божий день! Но мы встретимся, мы скоро встретимся снова… О, не плачь, Мирдэйл, все могилы во мраке…

Становилось все темней, и Уэйнесс чувствовала себя вовлеченной в какое-то дикое действо или страшный сон. Не выдержав, она повернулась и бросилась бежать к замку, крепко сжимая связку ключей. Около террасы она, наконец, остановилась и стала ждать.

Через несколько минут показалась призрачная фигура графини. Старушка двигалась медленно и тяжело опиралась на трость. Уэйнесс стояла молча. Графиня прошла мимо, словно девушка стала невидимой, поднялась на террасу и вошла в библиотеку. Уэйнесс бесшумно шла следом.

Вечер тянулся мучительно медленно. Пока графиня обедала, Уэйнесс решила посмотреть ключи, и к своему великому облегчению, обнаружила, что каждый снабжен ярлычком. Вот и ярлычок «Кабинет графа» — то, чего она добивалась столь долго и столь безуспешно. После мгновенного размышления, она побежала в слесарню, где среди новых инструментов давно приметила ржавую коробку со старыми ключами. Порывшись в ней, девушка нашла очень похожий ключ, который немедленно сунула в карман.

Неожиданно свет, падавший из двери, померк и, обернувшись, Уэйнесс увидела в проеме высокую фигуру Баро, нового лакея. Рослый черноволосый юноша с безупречными чертами лица и выразительными ореховыми глазами улыбался. Уэйнесс, отдававшая должное его красоте, все же считала Баро пустым и недалеким, а потому старалась держаться от него подальше, что было, конечно же, им замечено и расценено как вызов. Соответственно начались с его стороны эскапады по ее направлению, которых пока что девушке удавалось с легкостью избегать. А теперь лакей стоял в дверях и закрывал ей выход.

— Марья, душа моей души, — начал он. — Что это ты делаешь в таком странном месте?

Уэйнесс придержала язвительное словцо, готовое сорваться с губ и только тихо ответила:

— Ищу какой-нибудь веревочки.

— Вот она, — ответил юноша. — Прямо на полке. — Он подошел, положил на плечо Уэйнесс тяжелую руку и сильно привлек ее к себе, так что девушка сразу ощутила мощный животный жар его тела. От юноши шел нежный запах, напоминавший смесь фиалок, папоротника и еще каких-то неизвестных ей ароматов.

— Ты очень хорошо пахнешь, но я все-таки зла, — прошептала Уэйнесс, вывернулась из-под руки и выскользнула в свободу кладовой, а потом и кухни. За ней тут же вышел и Баро, на губах которого играла тихая загадочная улыбка.

Уэйнесс отправилась в служебный флигель, оскорбленная и расстроенная одновременно. Мгновенная близость с телом Баро задела в ней какие-то томные струны, но одновременно возбудила и страх, трудно поддающийся объяснению. Скоро во флигеле появился и сам Баро. Почувствовав внезапную слабость, Уэйнесс села на первую попавшуюся скамью и взяла журнал. Баро сел рядом. Уэйнесс сделала вид, что ничего не замечает.