Нулевой пациент. Нестрашная история самых страшных болезней в мире - Лидия Канг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Запах их скверны вперемешку со зловонием язв был просто отвратителен и невыносим для вновь прибывшего. Много раз, исполняя свой священнический долг в их жилищах, я порывался не просто прикрыть нос, но выбежать на улицу, чтобы набрать в грудь свежего воздуха… В то время болезнь развивалась с пугающей быстротой, и уровень смертности был очень высок. В предшествующие годы, не имея ничего, кроме тесных, сырых хижин, почти все прокаженные лежали, растянувшись на своих койках, покрытые струпьями и уродливыми язвами, и тела их казались вконец ослабевшими и изнемогшими».
Хор девочек Калавао с отцом Дамианом. Молокаи, Гавайи, ок. 1870 г.
Отец Дамиан, испытывавший глубочайшее сочувствие к заболевшим, заверил жителей колонии, что приехал помочь и поддержать их. Представляя им священника, епископ Луи Мегрэ, возглавлявший миссию иезуитов на Гавайях, произнес: «Это отец Дамиан, который пожелал пожертвовать собой ради спасения ваших душ».
Пророческие слова.
Отец Дамиан сдержал свое обещание и прожил бок о бок со своей новой паствой следующие пятнадцать лет. Он объединил усилия с местным комендантом, коренным гавайцем Уильямом Ф. Рэгсдэйлом, также страдавшим болезнью Хансена, и решительно взялся за улучшение условий проживания и медицинского ухода в колонии.
Отец Дамиан не только выполнял обязанности священника, но также помогал оказывать пациентам врачебную помощь, в том числе перевязывал язвы и обрабатывал раны. Он строил дома и мастерил мебель, сколачивал гробы и рыл могилы, руководил строительством таких общественных зданий, как больницы, сиротские дома и церкви, а также преподавал в местной школе.
Прибытие Дамиана и строительные работы, организованные им совместно с Рэгсдэйлом, стали для колонии катализатором, который постепенно позволил создать более благоприятные условия для ее жителей. Отец Дамиан делился с ними едой и курил из одной трубки, вдохновляя других полным отсутствием страха перед болезнью.
В итоге Дамиан все же заразился спустя одиннадцать лет после прибытия на Молокаи. Такое развитие событий плачевным образом сказалось как на его собственной судьбе, так и на бытовавших в конце XIX века представлениях о том, насколько заразно это заболевание. Когда сам Дамиан подхватил вселявшую ужас проказу, общество еще больше укрепилось во мнении, что она очень легко передается.
Отец Дамиан понял, что заразился, в 1884 году, когда случайно окунул ногу в кипяток, но ничего не почувствовал. Больные часто узнавали о том, что у них проказа, подобным образом. Ранним признаком заболевания считается повреждение нервов, из-за которого пальцы теряют чувствительность к боли.
Отец Дамиан прожил на острове Молокаи еще пять лет, страдая постепенно прогрессировавшей болезнью Хансена. Но по мере развития инфекции он все энергичнее стремился завершить ряд своих начинаний в колонии. В конце концов в 1889 году болезнь его убила. К тому времени он успел совершить так много добрых дел на благо столь беззащитной паствы, что сразу стал претендентом на причисление к лику святых, что и осуществилось в 2009 году, когда отец Дамиан официально стал святым Дамианом.
Отец Дамиан, умирающий от болезни Хансена, 1889 г.
Чьим покровителем он считается? Прокаженных, разумеется.
Однако вскоре после кончины отца Дамиана, его наследие стало мишенью для критиков. В 1889 году доктор Хайд, пресвитерианский священник из Гонолулу, написал попавшее в газеты письмо, в котором он называл отца Дамиана «неотесанным, грязным, своевольным и фанатичным» человеком, который подхватил проказу из-за собственной «греховности и беспечности». Более того, Хайд обвинил отца Дамиана в том, что тот поставил себе в заслугу предпринятые в колонии острова Молокаи реформы, которые на самом деле были делом рук медицинского совета.
На помощь отцу Дамиану бросился знаменитый писатель Роберт Льюис Стивенсон. Он посетил Гавайи в 1889 году – в тот самый год, когда скончался Дамиан – и пробыл там довольно долго. Сам Стивенсон болел туберкулезом – инфекционным заболеванием, которое в то время также считалось неизлечимым. Он отправился на острова вместе с семьей в надежде, что тамошний климат облегчит его симптомы. Заинтересовавшись трудами и достижениями Дамиана, Стивенсон отправился на Молокаи и, проведя там неделю, побеседовал обо всех его деяниях с людьми, принадлежавшими к разным религиозным и культурным традициям.
В итоге Стивенсон обрел убежденность в добродетели отца Дамиана. В открытом ответном письме Хайду он назвал отца Дамиана человеком, который «со всеми своими слабостями» был все же «истинным героем, преисполненным суровой честности, щедрости и радости».
Что касается самого Молокаи, поселение прокаженных продолжало существовать до 1969 года. И хотя документация велась далеко не идеально, существуют доказательства того, что за сто лет существования колонии в ней побывало около восьми тысяч пациентов, из которых почти все были коренными гавайцами. Согласно закону, после отправления на остров они официально объявлялись умершими, что явственно свидетельствует о том, как на протяжении истории общество в целом относилось к людям, страдающим проказой, и почему теперь она называется болезнью Хансена.
♦♦♦
Болезнь Хансена в ее современной форме встречается довольно редко и распространяется с большим трудом. Так почему же складывается впечатление, будто в Средневековье она была повальным недугом? Если говорить коротко, мы до сих пор этого не знаем. Но вот длинный ответ гораздо интереснее.
«Карвилль»
Единственный лепрозорий, когда-либо существовавший в США, был основан в 1894 году в бывшем плантаторском доме в Луизиане и получил название «Карвилль». Это учреждение более сотни лет оставалось единственным в стране лепрозорием.
Поначалу условия проживания в «Карвилле» отражали его прежнее предназначение – это был заброшенный дом плантатора. Первые больные, которых туда направляли, страдали, находясь в этом, как они выражались, «болотном гадюшнике». Условия стали налаживаться после прибытия медсестер-монахинь из религиозной организации «Сестры милосердия», которая на протяжении следующего столетия обеспечивала «Карвилль» персоналом. В конце концов они превратили плантацию в заботливо содержавшееся поместье, ставшее уголком «спасения, а не порицания».
Житель «Карвилля» Стенли Штайн – основатель
