Свой выбор - Рина Зеленая

Гермиона немного покраснела и прикусила губу.

— А утром… Вас не привели в Большой зал старосты, ведь так? — глядя на девочку с прищуром, спросил Малфой.

Мисс Грейнджер непонимающе на него воззрилась.

— Я видел, как кое-кто выбежал к столу только перед окончанием завтрака, а на трансфигурации… Этот рыжий увалень опоздал, ввалился после звонка и заявил, что заблудился. Вам не показали аудитории? Не раздали карты?

— Какие карты? — опешила девочка.

— Нам дали, — покивал Драко Гарри и извлек из кармана сложенный кусок пергамента. Гермиона тут же впилась в него жадным взглядом. — А еще с утра была беседа с деканом. Он обещал нам всячески помогать. Нас неделю будут водить на занятия, чтобы помочь выучить расположение классов. А после ужина будем менять внешний вид спален!

— Ого! — воодушевился Драко. — А у нас такого не будет. Наш декан тоже беседу провел… — Мальчик помедлил, явно не желая распространяться о том, что сказал своим змейкам профессор Снейп. — Вчера, перед сном. Но вот спальни у всех одинаковые. Зато они должны быть больше, чем у вас. И живем мы не все вместе, а по трое.

Гермиона явно о чем-то задумалась и хмуро уставилась на свои книги. У Гарри появилась возможность обдумать письмо. Писать его при посторонних мальчик не собирался, но вполне мог для начала разметить лист пергамента.

Пока остальные думали каждый о своем, Гарри несколькими штрихами наметил поля и стал аккуратно расписывать их линиями, листочками и цветами, незаметно вписывая в завитки буквы. Ему было интересно, как почти незнакомая, но будто близкая девочка воспримет эти его украшательства и запрятанный в рисунках посыл. Со стороны же узор казался всего лишь зарослями из фантастических растений.

— Кому это ты писать собрался? — хихикнул Драко, заметив то, чем был занят Поттер.

— Одной солнечной девочке, — не стал скрывать Гарри.

«Хотя ее имя больше напоминает о луне», — про себя добавил мальчик и улыбнулся.

Удивительно, но Драко не стал смеяться над ответом, лишь пару раз моргнул и быстро кивнул, будто сделал для себя пометку.

«Он пытается больше обо мне узнать», — понял Гарри.

В этом не было ничего удивительного. Больше удивляло то, что многие предпочитали делать выводы о Гарри на основе своих представлений о нем или верили в то, что было написано в книгах.

Письмо Гарри дописал перед самым ужином. В совятне он провел не меньше получаса, наглаживая Ветер, скармливая филину угощение и рассказывая последние новости. Глядя, как Ветер уносит его послание, мальчик искренне порадовался, что поменял сову. Белая полярная сова даже в совятне слишком бы выделялась, а уж в небе!.. Каждый бы знал, когда юный мистер Поттер отправляет кому-то письмо.

После ужина, как и обещал, заглянул декан. Начать решено было со спальни мальчиков, чтобы потом не торопить с решениями девочек. Гарри пропустил всех вперед, урвав себе лишние несколько минут на обдумывание.

Спальня воронят и так смотрелась неплохо. Звездное небо на потолке и пологах, мягкие коврики на полу, белое дерево. Даже арки окон и тонкие перемычки, делящие стекло на прямоугольники и ромбики, — белые. Ему ничего не хотелось менять, разве что…

— Профессор, а вы когда-нибудь читали «Властелин Колец»? — спросил мальчик и чуть стушевался, когда маленький профессор взглянул на него.

Но Флитвик не скривился, задорно подмигнул мальчику и уточнил:

— Что же вам вспомнилось из этой истории, Гарри?

— Лориэн, владения прекрасной Галадриэль, — шепотом признался мальчик, а потом, боясь самого себя, стал описывать край эльфов таким, каким видело его воображение восьмилетнего Поттера, впервые погрузившегося в сказочный мир. Слушая его, остальные мальчишки замерли, а маленький профессор кивал и взмахивал палочкой. И вот уже не просто белые столбики поддерживают полог, а сплетенные в причудливые узоры тонкие белые ветки. На пологе появились не только звезды, но и абрисы листьев. И даже полки для книг стали похожи на причудливые изгибы корней и грибов. А лампа над столом из обычного шарика превратилась в сказочный сосуд, похожий на огромную дождевую каплю, свисающую с края листа.

Этой ночью Гарри заснул почти сразу, хотя и казалось ему, что он долго лежал и разглядывал листья на пологе. Чудилось, что они шевелятся и убаюкивают. Свою особую волшебную сетку Поттер сплел в то время, пока другие мальчишки обменивались впечатлениями, так что мог не беспокоиться, что кто-то заметит его действия. Теперь мальчик в любое время мог почитать книгу, не боясь помешать кому-либо ярким светом. Мог шуметь или тренировать чары — его особая сетка глушила звуки. И мог не опасаться нападения — ему никто не помешает, пока полог задернут. Даже если потолок упадет сверху, Гарри ничего не грозит. Проверено на Дадли и дяде Верноне.

Глава 23. Трансфигурация или Превращение одного в другое

После рассказа Гермионы Гарри очень ждал первого урока трансфигурации. И потом долго не мог отделаться от какого-то неприятного чувства.

Профессор МакГонагалл оказалась не просто строгой и требовательной. Оглядев детей поверх своих квадратных очков и бросив на Гарри взгляд, полный неудовольствия, волшебница тут же начала с предупреждений и требований, уверяя, что выгонит из класса любого, кто осмелится нарушать установленные ею порядки.

Ничего толком не поясняя, она довольно долго диктовала детям сложные для понимания термины, рисовала на доске формулы, требуя переносить их в конспекты очень тщательно, а потом, на втором практическом уроке заявила, что для начала студенты попробуют преобразить спичку в иголку.

Получив свою спичку и с сомнением глянув на преподавателя, мальчик взялся за дело. Точнее, Гарри попробовал для начала правильно повторить нужное движение. Параллельно он наблюдал за остальными детьми и их взмахами.

На этом уроке он сел вместе с Невиллом. Они оба оказались без пары на своих факультетах и не горели желанием сидеть по одиночке. Поттера не смутило, что никто из воронят не предпочел его другим товарищам. Он всегда был один и не чувствовал себя одиноким, но Невилл ему нравился, с ним было приятно сидеть за одной партой.

Наблюдая за Лонгботтомом, Гарри на пару секунд сосредоточился на руке мальчика, удерживающей палочку. А потом покосился на остальных, заметив