Баба Люба, давай! (СИ) - Белецкая Наталья

Однако, важно ли это сейчас, когда Даинор, судя по ответу менталиста, готов был открыть доступ ко всей информации в его голове, только ради того, чтобы спасти её, Любу? Хотя, Даин, не мог не понимать, что даже если каким-то чудом ему удастся вернуть управление государством, никаких серьёзных отношений с Любой у него быть не может. Жениться по любви не может ни один король. Любовь Даинора к ней, скорее, проблема, а не счастье.

— Любопытно. Как необычно ты думаешь, — самозванец разглядывал её, как какую-то диковинную зверушку, — и не врешь. «Минуй нас пуще всех печалей…» что дальше, я не понял?

— и барский гнев и барская любовь, — закончила Люба.

— Мудро. У вас там действительно талантливые писатели.

— Раз ты раскрываешь тайны, то может, и на мой вопрос ответишь? — подал голос Даинор.

— Отвечу, тем более, об остальном ты сам догадался. Душа из другого мира.

Даин ошарашено посмотрел на Любу.

— Да-да! Ваш любвеобильный ректор хранил яд Сулукуйи в бутылочке с подписью «Слабительное». Его дочка, решив расстроить свидание Вильены, подлила это «слабительное» сопернице. Чтобы прикрыть свои эксперименты, Вальдемар наведался в другой мир и вытащил душу умершей там женщины. Вот и результат, — подвел итог менталист.

— А почему ректор любвеобильный? — спросила Люба.

— Потому что лорд Вальдемар провел эту ночь в публичном доме, рассказывают, что сразу с несколькими девушками, — самозванец поиграл бровями. — Именно поэтому его не поймали сразу. Утром он почувствовал, как сработали сигналки в его кабинете, и теперь скрывается. К сожалению, командир группы захвата сглупил, и теперь неизвестно, когда я пообщаюсь с ректором. Очень хотелось бы узнать, что за эксперименты он проводил и зачем.

Менталист подошел к креслу. Магией сдвинул в сторону мешающее тело стражника и расположился в кресле.

— Что же мне с вами делать? — спросил он, поглядев в потолок, будто бы хотел дождаться ответа от богов. — Время на принятие решения у меня есть. Советник по безопасности отважно закрыл меня от ведьминского проклятья своим пузом, и теперь будет долго страдать от диареи.

— Жаль, что все говно из него все равно не выйдет, — пробурчал Даинор, который, похоже, хорошо знал толстяка.

Самозванец расхохотался.

— Однако, хорошо у эльфов поставлена разведка, раз ты знаешь о таких подробностях его жизни, — с оттенком уважения заметил менталист, — но перейдем к главному. Убивать мне тебя не выгодно, как ты понимаешь…

«Почему?» — едва не вырвалось у Любы, но лжепринц услышал этот вопрос.

— А ты так и не поняла почему? — с сарказмом спросил он. — Я — менталист! И внушить тебе могу, что угодно. Ведьминские штучки рядом с моим даром — детские игры.

— Они не подделали родовые артефакты, это по-прежнему невозможно, хотя, полагаю, регент искал способы, — объяснил Даинор, — а наш псевдонаследник просто внушил людям, что камни поменяли цвет, как только он сел на трон. Если же меня убьют, камни на троне покраснеют и поменяют цвет только тогда, когда тот, в ком есть королевская кровь, окропит их этой кровью. А стоять рядом с троном и внушать всем проходящим, что камни прозрачные, он не хочет.

— Ты что-то стал наглый, когда понял, что не умрешь, — угрожающе начал самозванец, — но её-то убить мне ничего не стоит. Или, нет, не убить, сделать куклой. И очаровательная Любушка — так ведь тебя звали на Земле? — будет выполнять любые мои прихоти.

Злорадный и сальный взгляд менталиста не обещал ничего хорошего. Даин стиснул зубы, на его щеках проступили желваки.

— Но есть и другое предложение, — лжепринц поставил локти на стол и соединил пальцы домиком, — раз вы так друг за друга радеете, давайте заключим сделку. Я никому не говорю про то, что в деле замешаны эльфы и ведьмы, не стираю разум Даинору, делая из него слюнявого идиота, а Вильена в ответ соглашается добровольно поехать со мной во дворец. Она поклянётся, что не будет сбегать от меня, связываться с эльфами, ведьмами или с фамильярами. Сами фамильяры или ведьмы с тобой тоже не смогут связаться, даже не думай об этом. Как вам такое предложение? Что скажете?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Зачем я тебе? — тихо спросила Люба.

— Хочу развлечься, — пошло улыбнулся менталист, — с живыми куклами наскучило…

«Наверное, кроме кукол никто тебе не дает» — промелькнула у девушки мысль.

— Вот и посмотришь сама, кто мне дает, — ответил самозванец на невысказанную мысль.

— Нет, к тебе она не поедет, — распорядился за Любу принц.

В другой ситуации такое самоуправство возмутило бы девушку, но сейчас, она полностью поддерживала это решение. Связываться с жестоким менталистом не хотелось.

— Что ж! Тогда придется прямо сейчас на твоих глазах ломать её. Сама понимаешь, оставить тебя тут я не могу, — в притворной жалости развел руками лжеприц, посмотрев на Любу, — если уж за пятнадцать минут ты тут шороху навела, то что будет, если я оставлю тебя хотя бы на сутки?

— Я согласна, — выдохнула Люба, — только ты принесешь клятву. Поклянешься силой.

Она поняла, что самозванец все равно добьется своего, так или иначе. Единственный вариант попробовать сыграть в его игру, заранее определив правила и закрепив их клятвой. Даинор смотрел на неё так, будто бы у неё выросла вторая голова, но ничего не говорил.

— Договорились. Итак. Я клянусь силой, что не буду ломать волю Вильены Лиеки, которая звалась ранее Любовью Игоревной. Не буду ломать волю наследника Жистралии — Эльдаина эс Рорикрита, сохраню в тайне сведения о том, что его поддерживали эльфы из Великого Леса и эльфийский и жистралийский ковен ведьм, если та, что зовется здесь Вильеной Лиекой не будет пытаться сбежать от меня, не будет пытаться связываться с ведьмами или с их фамильярами, а также с эльфами.

— Поклянись, что не станешь физически и психически истязать меня или Даинора, — попробовала дополнить клятву Люба.

— Нет уж! Я и так уже много пообещал! Теперь твоя очередь. Мое имя Шириан Рейден.

— Я клянусь силой, что не буду пытаться сбежать от Шириана Рейдена, не стану связываться с ведьмами, или с их фамильярами, а также с эльфами, если Шириан Рейден не будет ломать мою волю или волю Эльдаина эс Рорикрита, — повторила Вильена.

— Отлично! — потер руки негодяй.

От страха и плохого предчувствия у Любы похолодело все внутри: она сама согласилась поехать с избалованным, жестоким самозванцем. Даин, сжав её ладонь, смотрел на Любу так, будто бы видел последний раз. Возможно, оно так и было.

— Скажите друг другу «прощай!», и мы уходим, — менталист дернул Вильену за плечо и потащил к двери.

Пальцы девушки выскользнули из ладоней Даинора. В его больших глазах отражался ураган чувств: страх за неё, боль, какая-то щемящая нежность и надежда. Люба ясно видела сквозь зеленую дымку морока настоящие синие глаза.

— До встречи, — одними губами прошептал принц.

— До встречи, — ответила она, вкладывая силу и отчаянно желая увидеть его снова таким же, каким он был: здоровым и несломленным.

Глава сорок первая. Дворец

Проснулась Люба на широкой кровати и не сразу поняла, где находится. Белые простыни, балдахин, незнакомый запах. Судя по солнцу, которое заглядывало в окно, наступило утро.

Вчерашний день вспоминался смутно. После прощания с Даинором, она двигалась, как в тумане. Страх и откат после использования дара не прошли для неё без последствий. В карете она свалилась в обморок. Люба чувствовала чьи-то руки, кажется, её куда-то несли, а потом — провал в памяти.

Сейчас она лежала на кровати в длинной, плотной ночнушке. Значит, кто-то её раздел. Возле шикарного ложа стояла тумбочка. Напротив кровати располагалось зеркало, перед ним изящный столик, заставленный разными флакончиками, баночками с притираниями и прочими приятными женскому сердцу мелочами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Поднявшись на едва дрожащие ноги, Люба пошла на разведку. Жутко хотелось есть. Но далеко уйти не удалось, в комнату забежала молоденькая девушка в синеньком фартучке.