Путешественники - Николай Дорожкин

Я с большой охотой поехал бы домой прямым путем через Бомбей; но я должен ехать на Кашгар, чтобы вернуть русским властям моих казаков здравыми и невредимыми. Я написал отсюда подробное письмо генералу Куропаткину и по чистой совести аттестовал в нем моих четырех казаков с самой лучшей стороны, как только можно аттестовать верных, честных, добрых и храбрых людей. Одного из них, Лиркина, я послал отсюда курьером к генеральному консулу Петровскому, и он взял собой девять мусульман, которые мне теперь более не нужны…

В научно-геграфическом отношении это путешествие в 300 шведских миль по Тибету было чрезвычайно успешно.»

Открытие Гандисышаня

В 1906 году Гедин направился в Южный Тибет. Как сообщается в «Очерках по истории географических открытий», к этому времени он был уже известен своими исследованиями Центральной Азии и первой экспедицией в Тибет. На этот раз целью было исследование «белого пятна» к северу от верховья Брахмапутры. Караван начал движение от долины верхнего Инда на восток через Центральный Тибет и несколько недель шёл по речным долинам, как по коридору, образованному горными цепями. По мере уклонения этой дороги на юго-восток встречная природа становилась всё суше и пустынней. В конце года истощение провианта и начавшийся падеж вьючных животных вынудили Гедина разбить лагерь у озера Нгангце.

В середине января 1907 года караван двинулся на юг, и вскоре Гедин обнаружил гигантскую стену, отделяющую путешественников от долины Цангпо. Согласно географической литературе того времени, предполагалось, что здесь находится обширное плато с несколькими узкими и длинными хребтами широтной протяжённости. Гедин же увидел с перевала сплошную, как ему показалось, широтную цепь, сложенную из огромных каменных валов. Чтобы проверить свое предположение, он решил пересечь эту цепь и нанести на карту как можно больше подробностей. После полутора месяцев, проведённых в Шигацзе (на реке Цангпо) в конце марта Гедин направился на запад. Несмотря на противодействие китайских властей, экспедиция всё-таки двигалась в западном направлении, лавируя и отклоняясь к югу или северу от долины Цангпо.

В верховьях этой реки Цангпо (местное название Мацанг) Гедин нашёл самый полноводный из трех составляющих ее потоков и, поднявшись по нему, открыл истоки Брахмапутры. Затем он обнаружил, что исток реки Сатледж берёт начало от ледника. Спустившись к озеру Манасаровар, караван стал там лагерем. Здесь Гедин изучал систему озер Манасаровар – Лангак. После этого, пройдя с пятью спутниками к северу, Гедин первым из исследователей осмотрел истоки Синги (одной из составляющих Инда). В конце октября караван Гедина вышел на дорогу, идущую по долине Гартанга.

Оставалось осмотреть «белое пятно» севернее истока Брахмапутры. Предприятие было затруднено тем, что китайские власти запретили посещение этих мест. Однако Гедин, игнорируя запрет, в начале декабря все же направился в путь. Наступление нового 1908 года караван встречал при сорокаградусных морозах, в диких заснеженных горах. Из-за бескормицы начался падёж вьючных животных, не хватало провианта и для участников экспедиции. Однако караван продолжал медленно преодолевать перевалы. Только в начале февраля удалось выйти на хорошее пастбище, а в марте пополнить продовольствие и приобрести яков. В начале апреля Гедин, пройдя еще раз горную страну до долины Цангпо, завершил её исследование.

Восьмикратное пересечение этой неизученной высокогорной местности позволило Годину выявить горную систему, которую он назвал Трансгималаями (Гандисышань). Эта система простирается непрерывной полосой почти параллельно Гималаям к северу от них. Она служит водоразделом рек бассейна Индийского океана и многочисленных бессточных тибетских озер. Гедин проследил Трансгималаи на 700 км и оценил их длину в 2300 км, существенно преувеличив истинную величину (1600 км). Вершины Трансгималаев ниже гималайских, но перевалы выше в среднем на 500 м. Гребни их более плоские, а межгорные котловины шире гималайских и менее глубоки.

Сложный жизненный маршрут

Отношение наших отечественных учёных к Свену Гедину претерпевало значительные изменения. Причины кроются как в характере самого Гедина, так и в политических ситуациях его времени. С юности зная русский язык и испытывая симпатии к России и её народу, шведский путешественник пользовался благожелательным отношением к нему российских властей. Он был дружен с генеральным консулом России в Кашгаре Н.Ф. Петровским, с известными русскими учёными Козловым, Ольденбургом и Обручевым. Император Николай II лично покровительствовал Гедину, гарантировав ему свободное передвижение по железным дорогам России и снабдив охраной из четырёх казаков, сопровождавших путешественника вплоть до границ Индии, находившейся под британским владычеством.

Однако, будучи убеждённым шведским националистом, Гедин время от времени позволял себе антироссийские (как и антибританские) выступления в печати. Это привело к перемене в отношениях с российскими властями и исключению из Русского географического общества по инициативе его вице-президента П.П. Семёнова-Тянь-Шанского.

В первые годы советской власти, когда царская Россия была официально объявлена «тюрьмой народов», а её внешняя политика – «империалистической и экспансионистской», Советское правительство распахнуло Свену Гедину дружеские объятия. С ним поддерживали отношения нарком иностранных дел Чичерин и глава Наркомпроса (фактический министр культуры) Луначарский. Шведский учёный отвечал новым властям России взаимностью.

Но в середине 1930-х годов политическая обстановка в мире серьёзно обострилась. В Германии пришли к власти национал-социалисты во главе с фюрером. Адольф Гитлер был исключительно талантливым психологом и организатором. Заявив, что Свен Гедин всегда был его кумиром, он завоевал не только симпатии шведского националиста, чьё мировоззрение было близко к идеям об особом предназначении нордической расы. Тесное сотрудничество пожилого учёного с нацистской Германией, показавшей себя врагом рода человеческого, резко опустило его авторитет в глазах советской и мировой общественности. Заклеймённый этой позорной политической связью и почти забытый миром науки, Свен Гедин умер в 1952 году. И лишь спустя десятилетия авторы географической литературы (в том числе знаменитых «Очерков…»), отделив в биографии учёного «зёрна от плевел», вновь внесли его в анналы истории великих путешествий.

Великие одиночки

Когда приводят пословицу «Один в поле не воин», имеют в виду именно воинов – ратных людей.

Но если речь идет о таких профессиях, как врач, путешественник и разведчик, эта пословица «не работает». Потому что история знает немало примеров, когда замечательные открытия и самоотверженные поступки ради спасения человеческих жизней совершали именно они – врачи, путешественники и разведчики, действуя в единственном числе. Шотландец Дэвид Ливингстон, русский потомок запорожцев Николай Миклухо-Маклай, бурят Гомбожаб Цыбиков, норвежцы Фритьоф Нансен, Руаль Амундсен и Тур Хейердал, француз Ален Бомбар.

Дела каждого из этих великих одиночек стоят трудов целых экспедиций.

Миссия Дэвида Ливингстона

Дэвид Ливингстон (1813–1873), британский врач, исследователь Южной и Центральной Африки, в том числе бассейна реки Замбези и озера Ньяса, открыл водопад Виктория, озёра Ширва и Бангвеулу, реку Луалабу. Вместе с Генри Стенли исследовал озеро Танганьика.

Дэвид Ливингстон родился в очень бедной шотландской семье и в десятилетнем возрасте испытал на себе многое из того, что выпало на долю Оливера Твиста и других детей из книг Диккенса. Но даже изнурительный труд на ткацкой фабрике по четырнадцать часов в день не смог помешать Дэвиду посещать колледж.

Получив медицинское и богословское образование, Ливингстон поступил на службу в Лондонское миссионерское общество, руководство которого и направило его врачом и миссионером в Южную Африку. С 1841 г. Ливингстон жил при миссии в горном районе Куруман среди бечуанов. Он быстро обучился их языку, относящемуся к языковой семье банту. Это очень пригодилось ему в дальнейшем во время путешествий, так как все языки банту схожи между собой, и Ливингстон свободно обходился без переводчика.

Спутницей Ливингстона в путешествиях и ассистентом в работе стала его жена Мэри, дочь местного миссионера и исследователя Южной Африки Роберта Моффета. Чета Ливингстонов провела в стране бечуанов семь лет. В ходе своих странствий Дэвид совмещал деятельность миссионера с изучением природы в северных районах земли бечуанов. Внимательно вслушиваясь в рассказы туземных жителей, Ливингстон заинтересовался озером Нгами. Чтоб его увидеть, он в 1849 году пересек с юга на север пустыню Калахари и описал её как очень ровную поверхность, прорезанную сухими руслами рек и не настолько пустынную, как это принято было считать. Полупустыня – более подходящее определение для Калахари.