Галактический глюк - Алексей Калугин

Не дождавшись комментариев по поводу сделанного заявления, Вениамин оглянулся назад и рявкнул во всю глотку:

– Сидор! Подъем!

Испуганно вскинув голову, парень уставился на Обвалова ничего не видящими спросонья глазами.

– Я не сплю…

– Вениамин, – с укоризной посмотрел на напарника Фредриксон.

– А что? – весьма артистично изобразил непонимание Обвалов. – У нас, между прочим, боевой вылет. Что, если по нас снизу стрелять начнут?

– А Сидор здесь при чем?

– Он сам вызвался лететь.

– Я уже проснулся, – подал голос Сид.

– А мы уже прилетели! – Вениамин ткнул пальцем в скрин, на котором вновь появилась полоска пляжа, усеянного пластиковыми болванками.

– И поэтому ты начал орать на Сидора? – по-прежнему гнул свое Фредриксон.

– Да что ты заладил: Сидор! Сидор! – недовольно скривился Вениамин. – Ничего с твоим Сидором не случилось.

– Он такой же мой, как и твой, – умело парировал Фредриксон.

Вениамин машинально посмотрел на парня, который тихохонько сидел на кресле и настороженно прислушивался к перепалке агентов.

– Я понимаю, ты раздражен, – начал негромко Фредриксон.

– Я?! – изумленно воскликнул Вениамин.

– Ты раздражен, ты устал, тебе хочется домой, – продолжал ИскИн как ни в чем не бывало.

– Ты первый заговорил о доме, – напомнил Вениамин.

– Я просто озвучил твои мысли.

– Да ну? – ехидно усмехнулся Вениамин. – К твоему сведению, в тот момент я думал совсем о другом.

– О чем же?

– Не скажу!

– Что же не дает тебе покоя?

– То же самое, что и тебе.

– Прости, – Фредриксон был искренне удивлен столь неожиданным поворотом.

– Не за что, – расплылся в елейной улыбке Вениамин.

ИскИн в задумчивости почесал согнутым пальцем висок – дурацкая привычка, которую он в свое время перенял у преподавателя риторики. Фредриксон чувствовал, что вчистую проиграл спор Вениамину, но никак не мог понять, почему так случилось. Он всего лишь хотел объяснить Обвалову, что грубый окрик, которым тот разбудил Сидора, был следствием ничем не спровоцированного эмоционального всплеска, и для того, чтобы в дальнейшем подобное не повторялось, нужно понять его причину. Вениамин же вывернул все так, что теперь сам Фредриксон чувствовал себя виноватым непонятно в чем и почему. Вопреки логике и здравому смыслу.

– Ты своего дядю Юксаре хорошо помнишь? – спросил у Сидора Вениамин.

– Да, – растерялся, услышав такой вопрос, парень. – А что?

– Ну, вдруг он окажется среди встречающих.

У Сида появилось подозрение, что над ним смеются, но лицо Вениамина было серьезным как никогда, и он смотрел на парня так, будто от его ответа зависела если не судьба всего человечества, то уж, по крайней мере, расписание полетов компании пассажирских и грузовых перевозок «Гэлакси Старшипс». Сид нервно сглотнул.

– Я его узнаю.

– Мы на тебя надеемся, – Вениамин ободряюще подмигнул Сиду и показал большой палец.

Оставив озадаченного парня гадать над тем, что бы все это могло значить, Обвалов, почти не глядя, ткнул пальцем в универ-скрин.

– Садимся здесь.

– Почему именно здесь? – поинтересовался дотошный Фредриксон.

Вениамин посмотрел на напарника, точно доктор на безнадежно больного, и, констатируя неутешительный диагноз, покачал головой.

– Ты знаешь, Фредриксон, до сих пор я считал Вир-Щипков жуткими занудами. Но куда им до тебя!

– Я не понял, – озадаченно сдвинул брови ИскИн.

– Сажай «каплю» где хочешь, – махнул рукой Вениамин.

Подумав, Фредриксон не стал задавать новых вопросов и повел «каплю» на посадку. А Вениамин принялся учить ходьбе по краю пульта рыжего медвежонка-рокера, наряженного в заплатанные джинсы и майку с «куриной лапкой», вписанной в круг.

Фредриксон посадил «каплю» в том самом месте, что указал Вениаминов палец, вовсе не из привычки повиноваться – поскольку у самого ИскИна не было никаких соображений насчет того, откуда лучше начинать поиски аборигенов Мусорного острова, он решил довериться интуиции человека, о которой так много слышал, но ни разу не был свидетелем ее торжества. Еще один опыт – еще одна попытка расширить свои представления о человеке.

На минимальной антигравитационной тяге «капля» зависла в нескольких сантиметрах над узкой полоской пляжа, усыпанного разноцветными пластиковыми болванками. До ближайшей горы мусора, гордо возносившей к облакам свою вершину, было шагов двадцать. ИскИн выбрал место посадки напротив одного из узких проходов, прорезавших завалы мусора, и теперь все трое – Фредриксон, Вениамин и пристроившийся на корточках меж кресел пилотов Сид – вглядывались в него, пытаясь понять, приложил ли человек руку к созданию сего чуда.

– Сканер не фиксирует никакого движения, – сообщил Фредриксон.

– Странно было бы, зафиксируй он хоть что-нибудь, – усмехнулся Вениамин. – Здесь кругом экраны.

– Есть! – воскликнул Сид, заметив на сканер-скрине движущуюся точку.

Коснувшись пальцем джойстика, Вениамин развернул видеосенсор в сторону движущегося объекта. В двух шагах от «капли», шумно хлопая крыльями, на пляж опустилась большая, похожая на пеликана птица с опереньем нежно-голубого цвета. Подозрительно глянув одним глазом на странный предмет, которого прежде в ее владениях не было, птица принялась по-деловому рыться клювом среди пластиковых болванок.

– Хочешь с ней поздороваться? – насмешливо поинтересовался у парня Вениамин.

Сид обиженно насупился.

Неожиданно птица издала пронзительный крик и, взмахнув крыльями, сорвалась с места.

– Кто-то ее вспугнул! – приподнявшись в кресле, Вениамин подался вперед, как будто это могло помочь ему заглянуть за край универ-скрина.

– Он! – Фредриксон указал на появившегося в проходе человека.

Вениамин дал увеличение.

Мужчине было лет пятьдесят. Стоял он, широко расставив ноги, расправив плечи и гордо вскинув голову. Длинные темные волосы и окладистая борода придавали незнакомцу вид солидного, домовитого хозяина. Но самым удивительным было то, что одет он был в светло-серый комбинезон, какие обычно носят складские рабочие на пересадочных станциях. Человек смотрел на «каплю» и не двигался с места, как будто точно знал, что самое интересное еще впереди. Его можно было принять за кого угодно, только не за ссыльного каторжника.

Вениамин бросил вопросительный взгляд на Сида.

– Это не Юксаре! – затряс головой парень.

– А жаль, – привычным движением Вениамин сунул руку под мышку, проверяя, на месте ли пистолет. – Открывай «каплю», Фред, я выхожу.

– Будь осторожен, – предупредил напарника Фредриксон, прежде чем выполнить команду. Звучало, конечно, глупо, но этого требовала от него инструкция.

Вениамин только усмехнулся в ответ. Собственно, Фредриксон и не ожидал ничего иного – чай, не первый год вместе.

По правому борту «капли» открылся узкий проход.

Вениамин бросил последний взгляд на универ-скрин, чтобы убедиться, что человек стоит все на том же месте и к нему не присоединились полчища алчущих крови аборигенов с разрисованными физиономиями и копьями в руках, и, запечатлев на лице самую доброжелательную из всех возможных улыбок, шагнул на сюрреалистическую гальку.

– Буэнос диос! – вскинув руку над головой, приветствовал обитателя мусорных гор Обвалов. – Куйдас кяси кяйб?

Незнакомец никак не отреагировал на приглашение к диалогу.

В некотором замешательстве Вениамин переступил с ноги на ногу. Под подошвами скрипнули пластиковые болванки. В принципе, ничем не хуже природной гальки, разве что цвет непривычный. Самое главное – под ногами не раскатывается и не скользит, должно быть, не первый год здесь лежат, вросли в первичную природу, от которой почитай что ничего и не осталось.

Демонстрируя полнейшее спокойствие и невозмутимость, Вениамин, козырьком приложив ладонь ко лбу, посмотрел на небо – пронзительно-голубое, с редкими полосками перистых облаков. Солнце – что твоя медаль «За доблесть», пришпиленная к парадному кителю.

– Денек-то сегодня якой, а! – Вениамин скосил взгляд на аборигена.

Никакой реакции. Стоит как истукан и пялится на Обвалова, будто на клоуна в цирке.

Вениамин похлопал себя по бокам, словно хотел оценить, насколько поправился за последний месяц, и сделал осторожный шаг по направлению к незнакомцу.

– Клево тут у вас, – сказал Обвалов и сделал еще один шаг вперед. – И пляжик хороший, – еще шаг. – Часто купаетесь? – два коротких шага. – Слухай, мэнш, ты вообще-то старжик разумеешь?

– Разумею.

От неожиданности Вениамин даже остановился. Он уже совсем было решил, что имеет дело либо с глухонемым, либо с умственно неполноценным. И не нашел ничего лучшего, как еще раз поздороваться:

– Хау!

– Хау, – ответил бородатый.

– Мы тут флаели мимо, – Вениамин неопределенно взмахнул рукой, вроде как обозначив траекторию полета «капли», и сделал еще шаг вперед. – Пляжик ваш нам глянулся. Помозговали, а шо не присесть?..