Отраженный кошмар - Макдермид Вэл

Стив обнял ее и прижался колючим подбородком к ее волосам.

– Вы, академики, за словом в карман не лезете.

– Ну, дела обычно говорят лучше слов, а я уж точно предпочитаю действовать, – отозвалась Терри, пробегая пальчиками по выпуклым мускулам на груди Стива и на его животе.

Поняв, что он хочет ее, Терри закинула ногу ему на бедро, и Стив тихонько застонал.

– У тебя проблемы? – игриво спросила она, продолжая искушать его своим телом.

Стив покрепче прижал ее к себе, почувствовав теплое прикосновение ее грудей к своей груди.

– Нет, если не считать того, что через час надо быть на службе.

Сару Дюваль мутило. Она знала, что это результат бессонной ночи и слишком большого количества кофе, а не того, что ей пришлось увидеть на Смитфилдском рынке, впрочем, какая разница… Объясняя Энтони Фицджеральду, что именно ему придется идентифицировать в морге, она почувствовала себя еще хуже, почти жалея, что убийца действовал не совсем точно по тексту. По крайней мере тогда одним кошмаром было бы меньше.

Сидя с мрачным выражением лица на заднем сиденье в автомобиле, Сара Дюваль дала свободу своим мыслям. Расследуемое ею дело представлялось ей теперь очень непростым, зато весьма привлекательным для репортеров. А это означало не только пристальное внимание прессы, но и пристальное внимание начальства, которое будет бояться, как бы она или кто-нибудь из ее команды не сболтнули лишнего.

И еще Фиона Кэмерон. Фиона первой добралась до сути, но это не значит, что в ближайшее время не обнаружится еще кто-нибудь, кто сложит два и два и придет к идее серийного убийцы. А как раз гласности Дюваль всеми силами хотела бы избежать, хотя у нее не было никакой уверенности, что ей удастся хотя бы несколько дней делать вид, будто между убийствами Дрю Шанда, Джейн Элиас и Джорджии Лестер нет связи. Наверняка найдется любопытный и амбициозный репортер, который вспомнит, что Фиона живет под одной крышей с автором триллеров, а вспомнив, найдет дорожку в ее кабинет. Конечно, по своей инициативе Фиона не заговорит с журналистами, но как она ответит на прямо поставленный вопрос, Дюваль не имела ни малейшего представления. Стоит же воздушному змею взлететь в небо, как писатели запаникуют и потребуют от полиции защиты. Хуже не придумаешь. Особенно если журналисты выведают о письмах с угрозами.

А ведь есть еще непосредственно расследование. Утро было ужасным, но это всего лишь начало. Сара Дюваль попыталась настоять на том, чтобы не открывать рынок через четыре часа после сделанного полицейскими жуткого открытия и дать ей возможность тщательно обыскать его. Но вот тут Даррен Грин уперся. Как она ни убеждала его, что рынок – место преступления, Грин эмоционально и на удивление логично доказал ей, что время упущено. Со времени преступления на рынке наверняка побывали сотни, если не тысячи людей, говорил он, и у полицейских нет ни единого шанса найти какие-нибудь следы, разве что в уже известном холодильнике и в непосредственной близости от него.

Грин стоял на том, что полицейским как раз на руку, чтобы рынок работал как обычно, ведь только в этом случае они смогут допросить потенциальных свидетелей. А насчет телефонов и адресов пусть не беспокоятся. Да и со многими можно будет поговорить прямо на их рабочих местах.

Предложение было принято не в последнюю очередь потому, что позволяло Саре Дюваль сохранить лицо. Тем временем опечатали склад, и небольшой отряд детективов отправился выяснять, кто и как мог воспользоваться рыночными помещениями. А соответствующая служба начала тщательный осмотр холодильника, в котором была сделана чудовищная находка.

Чем дальше, тем хуже. А хуже было то, что Саре Дюваль предстояло действовать в тесном контакте с полицией Дорсета. Что бы с Джорджией Лестер ни случилось, свой конец она нашла в Лондоне, но погибла, вероятно, все-таки в Дорсете. Если и существовали какие-то свидетели, то, вероятнее всего, именно там. Скорее в несуетной провинции найдешь человека, обратившего внимание на что-то необычное, тогда как на Смитфилдском рынке субъект, бегущий куда-то с мясом, вряд ли мог привлечь чье-то внимание. Да и не дураки работают в дорсетской полиции. Так-то оно так, но Дюваль не любила полагаться даже на собственную команду, а уж перелагать ответственность за расследование, да еще в самом начале, на Дорсет и вовсе было ей не по нутру. До сих пор она не находила изъянов в работе дорсетских полицейских, однако ей не нравилось то, что они не торопились с расследованием. Надо бы повидаться с ними, и лучше всего в Дорсете, чтобы заодно самой побывать в тех местах, где все начиналось.

Однако это подождет. Сначала – Стив Престон. И Сара Дюваль попросила шофера ехать в Нью-Скотланд-Ярд, а уж потом на Вуд-стрит. Поднявшись на нужный этаж, она зашагала по коридору, ловя на себе понимающие взгляды шедших ей навстречу сотрудников. Первым ее впечатлением, когда она увидела Стива, было, будто не день прошел с момента их встречи, а, как минимум, неделя осталась позади, во время которой Стив только и делал, что отдыхал. У него разгладились морщины вокруг глаз, которые возникают у всякого перерабатывающего полицейского, зеленоватая кожа обрела здоровый цвет, глаза заблестели, да и улыбка, которой он встретил ее, совсем не походила на усталую, вчерашнюю.

– У вас такой вид, будто вы, в отличие от меня, уже расправились со всеми своими делами, – сказала Дюваль, усаживаясь в кресло напротив Стива и вспоминая, что у нее мятый костюм и источает она не ароматы ванной комнаты, а рыночную вонь.

Стив удивленно наморщил лоб.

– Оптический обман. Слышал, у вас была долгая ночь.

Дюваль кивнула и поправила очки.

– И день тоже будет долгим. Я подумала, вам будет интересно узнать, чем там закончилось.

– Спасибо, – отозвался Стив.

– Мы явились в десять вечера и стали переворачивать там все вверх дном. Мясники и полицейские осматривали холодильники, торговцы кричали, чтобы не портили их товар, патологоанатомы рыскали кругом в поисках чего-нибудь ненормального. Такого не находилось, должна сказать. Если бы все-таки нашлось что-то подозрительное, они немедленно отправились бы в лабораторию делать анализы. Все мои люди были заранее проинструктированы. Мы постарались предусмотреть всякие варианты. Однако когда дело дошло до дела, все оказалось академически просто.

– Что вы имеете в виду?

– Около полуночи в дальнем углу склада отыскался морозильник, причем запертый, но ключа ни у кого не оказалось. Согласно официальным записям, он был поставлен там месяц назад одним из торговцев, который должен был вывезти его. Торговец был абсолютно уверен, что не запирал морозильник. Его уже допросили. Пришлось взламывать замок. Когда дверь открылась, мы увидели мясо в обычных пакетах. Только на одной полке было нечто в черной пленке.

Дюваль сделала многозначительную паузу, ожидая вопроса.

Стив закрыл глаза. Его лицо исказилось в болезненной гримасе.

– Голова?

– Голова. Помогавший полицейским мясник рухнул без чувств на пол. Пришлось отвезти его в больницу, чтобы ему зашили рану на затылке. Он ударился об угол стола.

– Теперь ему не забыть этого до конца жизни, – сказал Стив. – Насколько я понимаю, голова Джорджии Лестер?

– Правильно. Мужу придется опознать ее сегодня, но у меня никаких сомнений.

– Когда ждать заявления?

Сара Дюваль вздохнула.

– Мой босс хочет устроить пресс-конференцию сегодня к вечеру. Тем временем мы ждем, не сообщат ли нам что-нибудь полезное из Дорсета.

– Вы хотите, чтобы я поговорил с Китом Мартином до пресс-конференции? Он дружил с Джорджией и знает о нашем разговоре с Фионой. Это самое малое, что я могу для него сделать.

Дюваль нахмурилась.

– Я бы пока предпочла держать все в тайне. Я знаю, вы друзья, но мы не можем позволить себе особого отношения к одному писателю.

Стив пожал плечами.

– Сара, это ваше расследование. Если честно, то я подумывал о будущих интересах нашей конторы, а они связаны с Китом. Фиона Кэмерон – отличный специалист, и мы отказались от ее услуг из-за собственной глупости. Несмотря на это, она пришла к нам со своими подозрениями. Я бы воспользовался случаем, чтобы навести мосты, хотя бы загладить нанесенную ей обиду. Уверен, городской полиции это тоже пошло бы на пользу.