Запрещенная реальность. Том 2 - Василий Головачёв

— Во-первых, в дело замешаны деятели Союза Девяти, для которых найти спрятанный груз не проблема. Вычислил же его Рыков, несмотря на запутанный маршрут. А во-вторых, его должны были в скором времени переправить военным самолетом на Алтай.

— Кто?

— Юрьев.

— А кто это?

Самандар промолчал. Машина шла по шоссе под двести, но ни один инспектор ГАИ ее ни разу не остановил.

— Главный претендент на пост координатора Союза Девяти. Вместо Бабуу-Сэнгэ, настоятеля Храма Гаутамы на Алтае. И «глушаки» он должен был отправить ему.

— Зачем?

Вахид Тожиевич насмешливо глянул на водителя и не ответил.

— Значит, в этом явно грязном деле замешаны чуть ли не все Неизвестные? - не унимался Василий. - Рыков, Носовой, Юрьев, Бабуу-Сэнгэ.., кто еще? Все «сливки» общества, так сказать. На каждом пробы ставить негде… Неужели вам хочется работать с такими людьми?

— Не суйте нос не в свое дело, - без всякого выражения сказал Самандар. - Эти люди всего лишь олицетворение закона, а закон не может быть ни злым, ни добрым, ни хорошим, ни плохим, ни чистым, ни грязным. Когда-нибудь вы поймете это.., если дойдете до конца Пути.

— Дойду, - легкомысленно ответил Вася, уходя мыслями а мечты о встрече с Ульяной. Мечты были розовыми, как клеверный луг, и недостижимыми, но очень хотелось верить в их скорое осуществление.

Расстались Василий и Вахид Тожиевич в районе Домодедова.

Самандар свернул с шоссе на окраине Домодедова, проехал километра четыре по извилистой проселочной дороге, остановился у глухого забора с металлической сеткой поверху, выгрузил контейнер.

— База Рыкова? - Вася с любопытством окинул взглядом забор, пытаясь разглядеть строения за ним.

— Езжайте, - ответил Самандар, - я доберусь. Хочу предупредить. Носовой вычислит, кто столкнулся с его подразделением в Зарайске, и постирается убрать всю КОП-команду.

— Ну и?.. - поднял бровь Вася.

— Надо поторопиться с ликвидацией Хейно и его банды. Иначе они найдут нас раньше. Приезжайте завтра в Сокольники, обговорим детали. Или вы.., решили выйти из игры?

Вася нажал на газ, и до Самандара донесся из-за поворота его насмешливый голос:

— Я коней на переправе не меняю…

Затем в заборе, не имеющем до этого момента ни одной шели, неожиданно и бесшумно отворилась незаметная дверь, и к Самандару вышел Рыков.

— Не нравится мне ваш друг, - сказал он безразличным тоном. - Он ненадежен.

— Он мне не друг, - тем же тоном отозвался Самандар. - Но дело он сделает.

— Вдвоем с ним вам с Хейно не справиться. Почему бы не привлечь к акции других Посвященных? Парамонова, например, или Митину? Соболева, наконец?

— Вряд ли они согласятся, исповедуя принцип ненасилия.

— А вы предложите. Откажутся, будем искать другие пути. Их же придется потом ликвидировать.., во избежание утечки.

Самандар налился темной кровью, смерил кроткого и слабого на вид Германа Довлатовича оценивающим взглядом.

— Вы.., шутите, надеюсь?

Рыков легко, без усилий, поднял сорокапятикилограммовый контейнер с оружием за ручку, подержал на весу и шагнул за дверь. Сказал, не прощаясь и не оборачиваясь:

— Если хотите стать одним из Девяти, сделаете все, что для этого потребуется.

Дверь без скрипа и малейшего стука закрылась, срослась с забором, будто ее здесь и не было.

Самандар внутренним зрением проследил, как Рыков идет по пустырю за забором к низкому бараку, сложенному из шлакоблоков, и не торопясь направился к центру Домодедова, где сел в автобус, следующий в Москву.

В этот вечер Василий не собирался забивать себе голову планами на будущее и вообще думать о том, в какую историю он ввязался, согласившись работать на КОП, которая, в свою очередь, работала на Рыкова. Но идея выйти из игры, как заметил проницательный Самандар, уже зрела в подсознании. Не хватало какого-то толчка, зацепки, психологического нюанса, чтобы она стала превалирующей и заставила Котова пойти против расчетов Рыкова и Вахида Тожиевича. К тому же не давали покоя вопросы: зачем, во-первых, понадобились «глушаки» Юрьеву, собравшемуся переправить их на Алтай, а во-вторых, зачем Рыков их перехватил? Почему Посвященные Союза Девяти вставляют друг другу палки в колеса? Поиск ответов на эти вопросы Вася отложил на следующий день, предполагая отдохнуть вечером с Костей Злобиным в его бизнес-клубе, однако судьбе угодно было распорядиться иначе.

Когда Василий, созвонившись с Костей и договорившись о встрече, переоделся в вечерний костюм, в дверь квартиры позвонила.

Прикинув степень опасности непрошеного гостя - по оценке Васи, тот был один, - Василий открыл дверь и впустил Ивана Терентьевича Парамонова.

— Елки-палки! - сказал он с веселым недоверием. - Как вы меня нашли, Иван Терентьевич?

— Не беспокойтесь, легальным путем, - улыбнулся Парамонов, разглядывая наряд хозяина. - Уля подсказала. Вы куда-то собирались уходить? Я не задержу.

— Проходите, минут десять у меня есть.

Они прошли в гостиную квартиры Котова, выделенной ему из резерва генерала Коржанова, сели на диван. От чая-кофе Парамонов отказался и сразу приступил к делу:

— Самандар при вас передал «глушаки» Рыкову?

— Вы и об этом.., знаете? - внимательно глянул на гостя Василий. - Нет, я оставил Вахида в Домодедове. Кстати, зачем они ему понадобились?

— Об этом я и хотел поговорить, Василий Никифорович. Вы впутались в грязное дело…

— Я уже сообразил.

— Вам вообще ие следовало вмешиваться в разборки между Посвященными, а тем более между кардиналами Союза Девяти. Как правило, исполнители и свидетели в результате этих разборок.., исчезают.

— Ну, пусть попробуют.

— Они попробуют, - жестко сказал Парамонов. - И не обольщайтесь насчет своих возможностей ганфайтера. Если кто-нибудь из Девяти задумает вас убрать, «волны выключения» будут следовать одна за другой, пока заказчики не добьются результата.

Вася с интересом глянул на строгое лицо Ивана Терентьевича, почесал левой рукой тыльную сторону правой.

— Я не только ганфайтер.

— Знаю, и это ваш единственный шанс уцелеть. Уходите из КОП, вообще уезжайте из Москвы…

— Вы хотели поговорить о «глушаках», Иван Терентьевич.

— Да, - согласился Парамонов. - Я, как всегда, тороплю события. «Глушаки» понадобились координатору Союза Девяти Бабуу-Сэнгэ для коррекции Союза. Как вы уже знаете, Союз начал распадаться, и властная система, опекающая социум нашей реальности, забеспокоилась.

— Но ведь «глушаки», насколько я знаю, на людей Внутреннего Круга не действуют.

— Бабуу заполучил специальные программы, так называемые кодоны, с помощью которых можно подавить волю любого Посвященного.

Вася присвистнул.

— Вот оно в чем дело!

— Юрьев организовал похищение партии «глушаков», об этом узнали Рыков и Носовой.., а вы с Вахидом теперь находитесь в эпицентре столкнувшихся интересов. Об этом я и хотел вас предупредить.

— Значит, Рыков хочет воспользоваться…

— Не только Рыков, все кардиналы так или иначе будут замешаны в попытке раздела власти. Во что это выльется, я не знаю, но предполагаю. - Парамонов встал. - Будьте осторожны, Василий Никифорович.

Василий проводил его до двери, придержал за рукав.

— А Матвей знает?

Иван Терентьевич кивнул.

— Знает. Но скорее всего Путь воина он закончил. Разборки третьего уровня его не интересуют.

Парамонов ушел, а Василий остался задумчиво стоять посреди прихэжей, ощущая, как по ногам дует холодный ветер, и внезапно подумал, что Иван Терентьевич знает слишком много даже для Посвященного.

 ПЕРЕГРУППИРОВКА СИЛ

Юрьев позвонил Рыкову в три часа ночи. Герман Довлатович, сон с которого слетел, как бабочка с цветка, дотянулся до радиотелефона и сразу почувствовал злую и властную силу абонента.

— Привет, Тихий, - раздался в трубке холодный голос. - Я бы не беспокоил, да времени нет.

— До утра подождать нельзя? - спросил Рыков.

— Иначе я бы не звонил. Верни-ка мне мой чемоданчик, а? Неприятностей не оберешься. Зачем он тебе?

— А тебе? - вопросом на вопрос ответил Рыков. Отрицать, что похищенное секретное оружие находится у него, он не стал.

— Есть идея использовать «удавы» против основных конкурентов, соответственным образом перенастроив их.

— Я кое-что слышал о такой возможности.

— Поторгуемся?

— Может быть, поговорим не по телефону?

Юрьев некоторое время молчал.

— Хорошо. Через час у Новодевичьего, я буду в черном «хамбере» с дипломатическим номером.

— Почему у кладбища? - спросил Рыков, но Юрий Бенедиктович уже отключился.

Привыкший воспринимать неожиданность как физическую неумолимую данность, Рыков умылся, переоделся и, не будя жену, которая спала отдельно, вышел из квартиры. Подождал, пока подъедет Жанболатов с обоймой телохранителей, сел сзади и бросил.