Любовница на неделю - Сьюзен Джонсон

Граф тихо вздохнул:

— Понятно.

— Я просто хочу тебя предупредить.

— А ты не думаешь, что я способен справиться с чемпионом Англии? — сухо спросил он.

— Только не в твоем нынешнем состоянии. Сколько ты потерял в весе? — Дермотт и вправду заметно похудел.

— Меньше, чем Лонсдейл, — улыбнулся он.

— Ценю твою шутку, но все же не советую раздражать Джо.

— Похоже, он питает нежные чувства к моей будущей жене.

— Ты уверен, что она будет твоей женой?

— А ты думаешь, я не смогу одержать верх в этом поединке?

— Я бы не стала делать на это ставку.

Он улыбнулся — той знакомой, теплой, улыбкой, которой ей так недоставало.

— Ставлю пятьдесят гиней на то, что я одержу победу, — сказал Дермотт.

— Мне что-то не хочется делать ставку.

— Боишься потерять денежки?

Она посмотрела на него со злостью, но тут же смягчилась.

— Может, и боюсь, — призналась она. — Чертов повеса!

— Я больше не повеса, дорогая.

— Гм! — скептически хмыкнула она.

— Когда мы с женой вернемся в Сити, то обязательно нанесем тебе визит вежливости.

— Любопытно, сколько времени продлится медовый месяц?

— Не надо быть такой циничной, Молли, — ведь я серьезно влюблен.

Подобных слов он не произносил с момента возвращения из Индии, и эта простая фраза лучше тысячи других аргументов убедила ее в том, что он говорит правду.

— Повтори еще раз, — потребовала она.

— Я люблю ее, — тихо сказал Дермотт. Ее улыбка стала вполне дружеской.

— Тогда, может быть, тебе и удастся добиться своего.

— Никаких «может быть», Молли! — Подойдя к ней, он наклонился, поцеловал ее в щеку и тихо прошептал: — Спасибо за то, что привела ее ко мне.

Глава 21

В тот день Джо и Изабелла наблюдали на пастбище за новорожденными жеребятами. Прислонившись к высокой деревянной изгороди, окружавшей пастбище, они непринужденно болтали об игривых чистокровках, о погоде, о завтрашней поездке в Хайем. Все было так же, Как обычно.

До тех пор, пока Джо не обнял Изабеллу и не поцеловал ее.

«Когда меня в последний раз целовали?» — подумала Изабелла. Действительно, сколько времени прошло с тех пор, когда она в последний раз ощущала тепло мужского тела? Зная, что не может дать Джо то, чего он хочет — как не может снова стать счастливой, — Изабелла осторожно отстранилась.

Джо покорно уступил.

— Мне очень жаль, — тихо прошептала Изабелла. Словно сбитый с толку мальчик, он нервно провел рукой по светлым волосам.

— Мне не следовало допускать подобные вольности, — винясь, произнес он. — Если вы теперь меня уволите, я все пойму правильно.

То, что такой громадный и сильный мужчина способен на подобную рассудительность, заставило ее заплакать.

— А теперь из-за моей глупости вы еще и плачете, — с раскаянием пробормотал он.

— Нет, я плачу не из-за этого. Просто я очень тронута. — В ее взгляде светилась грусть. — Если бы я могла снова кого-то полюбить, дорогой Джо, этим человеком обязательно были бы вы. Но…

— Вы все еще любите Батерста. — Вытащив свой носовой платок, он протянул его Изабелле, втайне желая сам вытереть ее слезы.

— Не знаю насчет любви, но забыть его не могу. — Их взгляды встретились. — А увольнять вас я не собираюсь. Что я буду без вас делать?

Для раненого сердца Джо это было слабым утешением, тем не менее он с благодарностью произнес:

— Я этому рад, так как не хотел уходить.

Она вернула ему носовой платок.

— Значит, мы будем вместе в Тейворе.

— Конечно, — улыбнулся он.

— А ваш поцелуй мне очень понравился, — тихо сказала она.

— Мне тоже.

— Боже, как сложна жизнь! — засмеялась она.

— Никто и не обещал, что будет легко.

— С моей стороны, наверное, очень эгоистично хныкать над всякой мелочью, тогда как вам все буквально достается с боем.

— Мне еще повезло — я остался жив. А вот Тони Маршалл — он умер.

— Это ваш друг? Молли говорила мне о нем.

Он кивнул.

— Тем не менее мы оба радуемся солнечному дню и надеемся, что он у нас не последний.

— Да, конечно. А завтра вы отвезете меня в Хайем, где я накуплю себе массу новых шляпок, потому что новые шляпки почему-то всегда приводят меня в хорошее настроение.

— Вам чертовски легко угодить, — засмеялся Джо.

— Мне это уже говорили, — пробормотала она. В голосе ее звучала боль.

— Вероятно, имелось в виду что-то другое.

— Да.

— Батерст, может быть, и не умер, — пытаясь утешить ее, сказал он. — В газетах об этом не было никаких сообщений, а некролог Лонсдейла и его завещание напечатали.

— Это и вселяет в меня некоторую надежду.

— Хотите, чтобы я попытался узнать, что с ним?

Она покачала головой:

— Нет. Это не имеет значения, ведь он не хочет пускать меня в свою жизнь.

— Тогда он просто дурак.

— С этим я согласна. — Она улыбнулась.

Письмо вдовствующей графини пришло на следующий день — задержка была вызвана тем, что его пришлось перенаправить, так как оно было адресовано на лондонский адрес Изабеллы.

Изабелла была в своем будуаре, выбирая шляпку для поездки с Джо, когда в дверь деликатно постучали. Забрав письмо у посыльного, камеристка Изабеллы тут же вручила его своей госпоже. Увидев, кто отправитель, Изабелла едва не потеряла сознание. С трудом изображая спокойствие, она велела служанке передать Джо, что через пять минут спустится, закрыла за ней дверь и буквально упала в кресло.

Несколько секунд она держала письмо трясущимися руками, опасаясь, что в нем сообщается о смерти Дермотта, и в то же время чувствуя, что оставаться в неведении еще страшнее.

Решив, что должна в любом случае прочитать письмо, Изабелла сломала печать, развернула лист бумаги и быстро пробежала его глазами в поисках слова «смерть».

Такого слова не было.

Облегченно вздохнув, она принялась читать все с самого начала.

«Дорогая мисс Лесли!

Простите меня за излишнюю откровенность, но я хотела бы сообщить вам о чувствах, которые питает к вам мой сын. Как вы, наверное, знаете, он был серьезно ранен (сердце Изабеллы на миг замерло — пока она не прочитала окончание фразы), но теперь он выздоравливает в нашем доме на острове Уайт. Он считает, что вы можете испытывать к нему враждебность, и я очень надеюсь, что это не так. Он хороший мальчик, которому в прошлом пришлось пережить много горя. Если до сих пор вы не знали о его страданиях, то теперь, надеюсь, сможете отчасти извинить его поведение. Он говорит, что оно было не слишком достойным. Приезжайте к нам. Я очень хочу познакомиться с женщиной, которую любит Дермотт».

Письмо было подписано только именем, без фамилии и титула — словно они уже были подругами.