Одержимость - Наталия Рощина

– Это не война. Это запоздалое торжество справедливости.

Тогда Майя поняла, что должна быть готова к крайним обстоятельствам. Что ж, пусть. Это ее выбор. К тому же никто не предложил ей ничего другого, и сама она ни до чего интересного не додумалась. Ее серое существование брошенной женщины, наконец, окрасилось в смазанные полутона. Ничего! Это только начало. Она все делает правильно. Жизнь сейчас такая волчья. Каждый выживает как может. Если природа наградила ее красотой, почему не воспользоваться этим в корыстных целях?

Предстоит игра в кошки-мышки с весьма привлекательным мужчиной. Прекрасно! Вот оно – лучшее приложение сил. Ей предстоит сыграть свою роль, чтобы все выглядело естественно. От этого зависит успех предприятия. К тому же в амплуа роковой женщины она нравится себе все больше. На встрече со своим «наставником» в определенные моменты она особенно отчетливо ощущала себя этакой разрушительницей, коварной и бездушной.

Сердце ее билось ровно. С некоторых пор оно словно перестало принадлежать ей. Оно существовало отдельно, отзываясь на происходящее по собственному усмотрению. Майя чувствовала его ровный, размеренный ритм. Удивительно. Оказывается, она умеет быть на редкость спокойной в экстремальных ситуациях. А мужчина вглядывался в ее лицо и все говорил, говорил:

– Я сам буду выходить на связь по необходимости. Только, пожалуйста, никаких имен, – он повторил это неоднократно.

– Разумеется.

Майя недоуменно повела плечами: неужели не понятно, что такие вещи не стоит говорить дважды? Майе было легко выполнить его просьбу, к тому же ей самой больше нравилось называть его Седым. Иногда она видела в нем своего спасителя, иногда – свой крест. Все по настроению, по осознанию тяжести предстоящего. Нет, она не будет обременять себя мрачными мыслями о гнусности роли, на которую согласилась. Она слишком зла на мужчин, чтобы проявлять милосердие. Нарушив покой одного представителя этих существ, не способных на верность, явно не совершит ничего преступного. Лишь заставит его страдать в надежде, что это страдание в какой-то степени скомпенсирует ее мучения.

Седой знает, что говорит. Он все просчитал, все продумал. Наверняка многого недоговаривает, но Майя не претендует на стопроцентное владение информацией. Она вовремя решила, что так лучше – не знать всего. Пусть у него голова болит о деталях, о возможных сложностях, о непредвиденных ситуациях. У него свои счеты с миром. Он явно настроен поквитаться. Внешне Седой не выглядит обиженным судьбой, но что-то гложет его. Что-то, о чем он предпочитает умолчать, а она не расспрашивает. Просто этот не может свободно говорить о том, что его тревожит. Пока сказано самое необходимое, чтобы начать игру. Это емкое, нестабильное, воздушное «пока», а что будет потом – покажет время.

Красивый статный мужчина, возраста ее отца, которого ей послала сама судьба. Он не ошибся, выбрав ее орудием возмездия. У нее была тропинка, по которой можно было осторожно ступать, двигаясь дальше, а он показал ей широкую, асфальтированную дорогу, по которой она помчится на самом шикарном автомобиле. Мысль об этом разошлась по телу приятным теплом. Все будет, обязательно будет. Нужно только на время стать другой. Какой? Той, которая разрушит устоявшийся мир молодого успешного бизнесмена с красивой фамилией Некрасов. И на роскошных обломках зародится ее безбедное, счастливое будущее.

– Удачи вам. – Седой протянул руку. Майя молча ее пожала. Приятное сухое тепло его ладони отозвалось в ней бесконтрольной дрожью. Словно в унисон ее ощущениям. Мужчина улыбнулся. – Не нужно так переживать. Важность всегда все портит. Мы будем просто действовать, будучи готовыми к поражению.

– К поражению?

– Да. Но тогда оно нам точно не будет грозить.

– Странная стратегия, – растерялась Майя.

– Выигрышная. Начинайте и ничего не бойтесь. Все будет легче, чем вы думаете.

Майе удалось избавиться от напряжения. Седой сумел внушить ей уверенность, а здоровая доля авантюризма делала происходящее похожим на шоу. Что-то нереальное, но и не совсем заоблачное. Кажется, Майя сумела очаровать Некрасова без особых усилий.

– Ну, что, Андрон Егорович? – Она улыбнулась широкой, располагающей улыбкой, не ответить на которую невозможно, и Некрасов несмело улыбнулся тоже. Кажется, она ему понравилась. Да что там – кажется! Она уверена, что не ошиблась. В его взгляде восторг. Нужно действовать непринужденно, легко, играючи. – Как вы себя чувствуете?

– Хорошо. Только… не люблю я все эти уколы.

– А кто их любит? Скажите себе, что это нужно, и всё.

– Я так и делаю, Майя Вла… Майя.

– Не переживайте. Насколько мне известно, у вас ничего серьезного. Обычное профилактическое обследование.

– Наверное, здесь в основном люди, серьезно болеющие, а я как будто увиливаю от работы.

– Ну, что вы! – опять улыбнулась Майя. – Если бы вы знали, сколько у нас пациентов, обожающих процесс лечения! Некоторые сами себе назначают время обследования. Для них это – ритуал, показатель того, что они о себе заботятся. Некоторым витаминчики проколем, и всё. Здоровы ведь, а хотят масштабности. Разные люди. А вы явно не похожи на того, кто хочет устроить себе отдых в больничной палате.

– Есть лишь одно обстоятельство, которое меня сейчас радует. – Некрасов перевел дыхание. – То, что мне придется общаться именно с вами.

– Значит, будем встречаться каждый день в это же время. – Никак не комментируя услышанное, Майя продолжала улыбаться.

Ей было нелегко скрывать радость: он попался! У нее все получится. Этот денежный мешок упадет к ее ногам гораздо быстрее, чем она представляла. Мальчишка! Он ничего не видел в своей жизни, утопая в деловых бумагах, деловых встречах, переговорах с партнерами. Довольствуется обществом девицы, отношения с которой давно вошли в стадию тупика. Оба по инерции продолжают делать вид, что все в порядке. Наверняка Андрону уже не хочется домой. То ли еще будет!

– У меня незавидное положение. Вы воспринимаете меня исключительно как пациента.

– Это моя работа. – Майя сделала вид, что не замечает его волнения. – Доверьтесь нам.

– Вам? Готов.

– Вот и славно.

– Только вы должны знать, что я здоров!

Вот он уже оправдывается. Седой прав. Некрасов не выносит состояния болезни. Бедный юноша, как же ему должно быть неуютно в этой палате! Каких усилий стоит делать вид, что все в порядке. Однако в данном случае его больше беспокоит ее реакция на сказанное. Ему хочется избавиться от образа пациента. Он спешит ступить на едва обозначившуюся территорию зарождающихся отношений. Зарождающихся, как он наивно полагает, исключительно по его инициативе.