Последний сон - Майя Анатольевна Зинченко

тысячи картин. Ты можешь разглядеть очертания рам и даже различить лица на портретах, но только одна картина освещена свечами. В отличии от других женщин, я словно видел ее своими глазами, а не через сон другого. Элейн была одинока и с ней рядом не было никого.

— Почему так случилось? Куда пропала моя версия? — сновидец озадаченно потер переносицу — Я не понимаю. Разве такое вообще возможно?

— Я говорю правду, — в голосе Эдварда звучала обида.

— Это не упрек. Признаюсь, мне осталось не так много времени, — Лоуренс примирительно развел руки, — хотя здесь, во снах это понятие не имеет смысла. Не хочется об этом сейчас упоминать, но если мы не поторопимся, если Элейн не вернется, я просто исчезну. Не велика потеря, конечно, но это моя жизнь.

— О… — ученый был обескуражен. — Клянусь, я не знал, к чему это приведет.

— А если бы знал, разве это остановило тебя?

— Нет, — честно ответил Эдвард. — Но уверяю, меня бы мучила совесть.

— Раскладывай карты, — вздохнул сновидец.

— Это должен сделать ты. — Он аккуратно подвинул колоду. — Думай об Элейн, о том, как найти путь к ней и тяни три карты.

Лоуренс послушно сделал как было сказано. Он вспомнил мелодию, что связывала их, аромат ее волос и кожи, ее взгляд. Это помогло бороться с холодным страхом, сковавшим его, едва он коснулся карт. Мягкий вкрадчивый шепот зазвучал из-под половиц, тени сгустились, протянув к нему длинные изломанные лапы, напоминая, что сны — это не только сладкие грезы, но и невыносимые, выматывающие нутро кошмары. Серые тени цепко держали за щиколотки, пригвоздив к полу, но он делал вид, что их не существует.

Первая картинка — черная непроглядная мгла в центре которой светит маленькая голубая звездочка. Вторая — ажурная птичья клетка, висящая на кусте, покрытом сухими листьями. Вокруг нее маленькие клетки, сделанные из разных материалов. Все пустые и закрытые. Дверца первой клетки тоже заперта, внутри подвешен золотой ключ. Третья — стол, накрытый красной скатертью, заставленный мясными блюдами. На стол падает тень мужчины без головного убора.

Эдвард склонился над картами, вытащив лупу. Лоуренс не стал делал вид, что он что-то в этом понимает.

— Что все это значит? — спросил он, когда молчание ученого затянулась.

— Элейн жива — это факт, — мгновенное отозвался тот, но напускная живость голоса не смогла обмануть Лоуренса.

— Она в опасности, в беде?

— Не знаю. Возможно. Она борется из последних сил. Первая карта — это она в недавнем прошлом с ее точки зрения. Вторая — это ее настоящее. Клетка символизирует сон, откуда она пришла — сейчас она пуста и закрыта изнутри. Что-то не пускает Элейн обратно. Третья карта — будущее, подсказка к тому, как ей помочь.

— Как что-то может помешать Элейн попасть обратно?

— У меня есть теория, — осторожно сказал ученый, — что с человеком, который видел сны о ней произошло какое-то несчастье. Обрати внимание на маленькие клетки-сны. — Эдвард постучал краем лупы по карте. — Все они заперты, ключ есть только в центральной.

— Объясни третью картинку, — у Лоуренса были дела поважнее, чем интерес к неподтвержденным теориям, которые еще больше запутывали его.

— Я в затруднении. Кто-то весьма богатый накрыл стол в ожидании гостей, но столовых приборов нет, потому их количество неизвестно. Изобилие мяса, зловещая тень… Это выглядит тревожно, но не говорит мне ни о чем конкретном. А тебе?

— Этот образ мне знаком… — Лоуренсу на ум пришел загадочный владелец заведения, где он имел удовольствие отобедать отменными тыквенно-кабачковыми котлетами. Тень могла принадлежать ему. — Есть одно особенное место, куда могут попасть только сновидцы.

Он подробно рассказал о своем посещении банкетного зала замка. Эдвард никогда прежде не слышал о блюдах, исполняющих желания, и отнесся к этому с изрядной долей скептицизма.

— Ты уверен, что замок действительно существует, а не привиделся тебе вследствие отравления несвежими моллюсками или чем ты там привык питаться на побережье?

Положа руку на сердце, Лоуренс не был уверен. Но хозяин замка пообещал ему, что его желание сбудется и ему этого было достаточно.

— Тогда тебе нужно снова отправиться туда и действовать по обстоятельствам, — пожал плечами Эдвард.

— Может, попробуем посмотреть еще один расклад?

Хозяин безропотно перетасовал колоду и протянул гостю. Тот выбрал три карты. На этот раз на всех них были изображены мясные деликатесы — жареные колбаски, запеченная утка, свиная рулька. На каждое блюдо падала мужская тень.

— Это издевательство! — поморщился Эдвард.

— Зато ответ предельно ясен.

— Ты знаешь, как туда попасть?

— Буду открывать все двери какие найду и надеяться, что за одной из них окажется нужный зал, — пожал плечами Лоуренс. — У тебя есть способ получше?

— Попробуй сделать это отсюда. Во сне что-либо найти проще, чем искать проход в реальном мире.

— Но ведь это твой сон.

— А ты сновидец. Для тебя любой сон — идеальный строительный материал. Если ты захочешь, чтобы там был замок, — он указал пальцем на дверь, — он там будет.

Уверенность ученого передалась его гостью. Лоуренс поднялся и глубоко вздохнул как перед прыжком в воду.

— Запомни каждое мгновение счастья с ней, — посоветовал он бывшему противнику. — Для этого мы живем.

Развернувшись, он побежал к двери, но не успел коснуться ее, как все исчезло. Вокруг была беспросветная мгла, полная вкрадчивого шепота, извивающихся фиолетовых щупалец, пахнущих горячей кровью. Он зажмурился от страха, закрыл уши, но звуки расстроенного фортепиано, щебет птиц, смешанные с звуками прибоя и эхом стука каблуков все же были слышны. Раздался протяжный гудок и медленный, но нарастающий перестук колес. От перрона уезжал поезд. Сновидцу стало казаться, что он лежит на полке в купе, но когда он осмелился открыть глаза, то обнаружил себя на холодном каменном полу.

Он был не один. Над ним возвышался высокий темноволосый мужчина, одетый в прекрасно сшитый костюм-тройку. Внешность и манеры человека были идеальны, но сквозь превосходную изысканную оболочку проглядывало нутро голодного хищника.

* * *

Внушительные напольные часы, облицованные черным мрамором, раздражающе тикали. Обычно этот звук успокаивает, но на циферблате не было стрелок, поэтому теперь он звучал словно насмешка. Какая польза от подобного изобретения? Когда сновидец повторно бросил взгляд на часы, то увидел, что исчезли не только стрелки, но и сами часовые отметки. Циферблат был девственно чист. Нелепая вещь.

Риск никогда не привлекал Лоуренса. Он не играл в карты, не делал ставки на скачках, не заключал пари. В этот раз, вопреки своей натуре, он рискнул — захотел получить ответы от хозяина неуловимого места, но не учел, что тот может быть весьма недоволен подобным вторжением