Мегалодон - СкальдЪ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тесей сразил воина-кабалита и мандрагора, но заплатил серьезным ранением за локальный успех. Зима упал, обильно окропляя песок своей кровью. Зверь сразу же встал над ним, припав на ногу и приподняв щит, продолжая наносить копьем резкие колющие удары. Нас прижали, почти прижали.
– Здесь ты умрешь! – завопила суккуб-ведьма Сифраэкс, гибкая и невероятно ловкая женщина, переходя в рукопашный бой и обрушивая на меня шквал стремительных выпадов. Коса волос казалась алым размытым шлейфом, следующим за хозяйкой. Ведьма орудовала двумя причудливо изогнутыми кинжалами, а на ее высокомерном и красивом лице пылало презрение. Но не только. Еще я заметил там тень страха, первое предчувствие того, что славная в своей безнаказанной жестокости жизнь, бесконечные рейды по всей Галактике в поисках развлечений, рабов и боли подходят к концу. Наваленные ей за многие века горы трупов и реки пролитой крови наконец-то призвали к ответу. Настал день платить по счетам.
Даже в варп-скорости мне пришлось непросто. Сифраэкс походила на стремительную изящную тень, порхающую, словно легчайший луч света. Ее длинные мускулистые ноги танцевали, выделывая па изысканного смертельного танца. И я позволил ей немного лишнего, прежде чем окончательно отбросить мысль взять суккуба в плен. Кинжал скользнул по наручу, а другой едва не пробил пах, что заставило меня почувствовать раздражение.
– Готовность, Фаталист, – сказал я, принимая окончательное решение добить ксеноса. Душа ведьмы казалась чернейшей из чернейших, такие понятие, как сострадание или дружба, не говоря про любовь, давно покинули ее, если хоть когда-то она вообще ими обладала. Подобные твари не имели права на жизнь.
– Твой труп пожрут падальщики! – она плюнула в меня ядом из трансплантированных желез во рту, но жест не имел реальной опасности, скорее показывал степень отчаяния.
– Нет, – я отбил очередной удар. – А вот за твоей душой уже пришла Слаанеш! Готовься к теплой встрече, сука!
От этих слов она вздрогнула и сбилась с ритма, словно осознала свой самый страшный кошмар. Хотя, именно так оно и было. Лицо суккуб-ведьмы подернулось пеплом грядущей муки, черты лица заострились, и я увидел истинный и неподдельный ужас, мои слова пронзили ее лучше всякого клинка.
А затем я ударил Сифраэкс Дланью, и еще раз, и еще. Она отпрыгнула, но ее силовой щит начал мигать, перегружаясь и сбрасывая избыточное тепло после чудовищных нагрузок. И он погас на секунду или две.
Фаталист выстрелил и грудь ведьмы взорвалась, раскидывая во все стороны кровь, осколки костей и ошметки кожаной брони.
– Не скучай там! – успел крикнуть я, прежде чем она рухнула и жизнь покинула тело ксеноса.
И сразу же, почувствовал ментальное эхо гибели предводительницы, друкари начали отступать. Один из «Ядов», отчаянно виляя, устремился к югу, а последний инкуб бросился в развалины Шото-Трес.
– Удар-1 и Удар-2, добить «Яд»! Книжник, заканчивая здесь, я за инкубом, – Зверь и Зима бежать за мной не могли, остальные остались далеко позади, так что дальше действовать пришлось в одиночку. Впрочем, оно и к лучшему – этого друкари я решил взять в плен.
– Принял, Стратег, не упусти его.
– Не упущу, – я ускорился, наращивая темп. Терминаторские доспехи плохо подходили для спринта, но я выложился, выжав из них и из варп-скорости максимум.
Инкуб понимал, что за ним идет смерть, а потому постарался сделать так, чтобы нас разделяло как можно большее расстояние. Высокий, выше двух метров, наделенный змеиной грацией, с жутким шлейфом из ауры насилия, пролитой крови и упоения чужой болью, он все еще думал, что сможет уйти.
Ксенос ориентировался быстро и забравшись в развалины, нашел путь к канализациям, в мир темноты, прохлады, тишины и вони, что не смогла рассеяться даже за несколько десятков лет. С обычным Астартес его тактика имела шанс на успех, но против библиария практически не работала. Моя акула висела у него на плечах, фиксируя каждое движение и показывая, что бегство не имеет смысла. Тем более, ксенос видел ее и понимал, кто за ней стоит.
Я перешел с бега на шаг. Коридор казался темным, словно закопанная могила, но я прекрасно видел пол, потолок и стены. Здесь царила разруха, а от наших шагов поднимались облачка пыли. Следы ясно указывали на друкари, а его аура сияла, словно язычок пламени. С таким ориентиром невозможно ошибиться.
Он успел найти подходящее место и попытался устроить мне ловушку, спрыгнув сверху, прямо на голову и разя великолепным черным мечом, по обуху которого ветвились зеленоватые причудливые глифы. Такие клинки носят название клэйвов и представляют собой шедевр формы и равновесия. Несмотря на внушительные размеры, весят они совсем немного и в умелых руках являются поистине жутким оружием. А сейчас его как раз держали именно такие руки, впрочем, как и у всех инкубов.
Я принял удар на «Рассвет», отбил еще один направленный в бок выпад и применил толику дара, откидывая противника на стену. Ксенос ударился спиной, выбивая из кладки кирпичи и пыль, но моментально сгруппировался, встал на ноги и пошел по кругу. Клэйв устремился к моей шее, а на обратном взмахе сумел прочертить длинную полосу по шлему, используя крюк на обухе.
Черные доспехи врага с ног до головы усеивали покрытые засохшей кровью шипы с несколькими трофейными черепами. В нагруднике злым светом сиял «мучитель» – уникальное устройство, в которое заключали осколки эльдарского камня-душ. Высокий рогатый шлем делал инкуба похожим на демона.
«Мучитель» неожиданно вспыхнул аурой ужаса, злобы и концентрированной ненависти. Она ударила в меня, подобно морской волне и заставила отшатнуться, хотя я и применил силу Пустоты. Подобная ментальная атака могла сокрушить разум самых храбрых врагов ксеноса, попутно заставляя их кровь кипеть в жилах. Но я устоял, лишь повел посохом, стряхивая с псайкерского щита всю эту черную мерзость, напоминающую вязкие потоки нефти.
– Мы великие непревзойдённые хищники Галактики! – прошипел инкуб. Думаю, простые смертные при виде столь впечатляющей фигуры падали наземь от ужаса. На меня же ни его вид, ни тяжелая аура не действовали. – Мы – элитные убийцы, вершина эволюции! Мы легенда…
– Не смеши, – перебил я его с откровенной насмешкой. От подобной непочтительности он невольно опешил и замер, злобно сверля меня глазами, они полыхали в прорези шлема, словно зеленые огоньки, оставляя после себя тонкий шлейф. – Вы кучка жалких неудачников, представляющую опасность
