Атлантида и Древняя Русь - Асов Александр Игоревич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет-нет, — соглашаемся мы. — Куда им!
— Что такое космонавт? На него смотрит весь мир, ему идут большие деньги, на него работают тысячи людей. А что такое яхтсмен? Нагрузки те же, если не больше. Но он один на один с океаном — никто ему не помогает. Все зависит только от него и от Морского Бога!
Мы уходим от преследования флота Ээта и следуем по направлению к Босфору…
Я пробовал представить себя на месте аргонавтов. Какая цель была у аргонавтов после того, как они покинули Колхиду? Выбраться из Черного моря. То есть им нужно идти к Босфору, иного пути нет. Но в «Аргонавтике» дан невозможный маршрут. Значит, при переписи Аполлоний Родосский исказил текст первоначальной поэмы. Да ведь он и моряком-то не был… библиотекарь.
21 июня. Поморив.
По календарю сегодня летнее солнцестояние: Купала!
И в самом деле, у нас праздник. Мы пришли вторыми в своем классе яхт. Нас сумели обогнать только яхтсмены из Днепропетровска на австралийской яхте. У них яхта полегче нашей, отечественной, и паруса новые (нам бы быть в разных классах; что из того, что и у них катамаран). Но тем не менее мы пришли вторыми! Мы — победители!
В Поморие нас встретили болгарские яхтсмены. В яхт-клубе собралась шумная братия. Яхтсмены со всего Черного моря — из Грузии, Абхазии, Крыма: русские, греки, грузины, украинцы, румыны, турки, болгары и даже один кубинец.
И — началось! Огромный стол был заставлен таким количеством закусок и вин, что не осталось ни одного свободного сантиметра. А в углу стояли еще ящики «Слынчева бряга».
— Наливай! За яхтсменов!
Валера Стрыгин сидит рядом с колоколом и ударяет в него, когда приходит время для тоста. Ключарев и Дроздов обсуждают с невероятно толстым батумцем прошедшую гонку. Я сижу рядом с Васей Ифантиди и с ужасом смотрю на количество поглощаемых им напитков. Сам я, можно сказать, только делаю вид, что пью, но настоящий яхтсмен готов выпить целое море.
Я оглушен пением и игрой на баяне яхтсменки-болгарки. Все вокруг кажется мне чудовищно интересным.
— Исмарское вино… — говорю я Ифантиди и начинаю объяснять, каким образом исмарское вино привело Одиссея вместо Средиземного моря в Черное. Ничто не меняется в этом мире. Яхтсмены за последние три тысячи лет не протрезвели, это точно.
Время от времени поднимался со стаканом грузин-тамада и говорил:
— Вот этот маленький стакан, но с большой душой и с большим сердцем я хочу поднять…
Через несколько часов начало его тоста несколько изменилось:
— Вот этот ма-а-алэнький, но отшэнь большой стакан… я хаа-чу па-а-аднять…
Сосед-батумец, рядом с которым выстроился, как минимум, десяток опустошенных бутылок, наконец сказал в колышущееся пространство:
— Еще полведра «Слынчева бряга», и я не встану…
22 июня.
По календарю Змеиный день.
Ночью на поморский берег налетел шквал, и стесненные яхты стали тереться друг о дружку, затрещали борта. «Ого! — крикнул я. — Мы сейчас приготовим новое блюдо: борта всмятку!»
Пьяные яхтсмены отвязывали концы, пытались разойтись, но все равно яхты сталкивались, люди едва не падали за борт. А тех, кто падал, приходилось доставать из воды мне как самому трезвому.
Да, решил я, после исмарского вина и бегства Одиссей потерял немало судов не только из-за преследования киконов.
Потеряв якорь и едва разойдясь с яхтой батумцев, мы ушли в море. На следующий день пришлось возвращаться и искать этот якорь, для чего я и Валера Стрыгин полдня ныряли в ледяную воду. Хорошее средство, чтобы прояснить мысли.
23-27 июня. Поморив — Варна — остров Змеиный.
Идем домой. Ветер слабый. Вася Ифантиди дует в паруса, Стрыгин гребет гитарой, а я — поварешкой.
Справа в розовом утреннем тумане вырастает остров Змеиный, тот самый одиссеевский остров Огигия… Здесь Одиссей провел семь лет. Да и мы что-то очень не спешим…
Проходим в мутных бурых водах, которые несет Дунай, или, как его называли в древности, Истр, в Черное море.
Истр-Дунай несет в Черное море огромное количество ила, и румынский берег здесь болотистый и низменный. Там много мелей… Я вспоминаю, что аргонавты после плавания в водах Истра вязли в иле.
Платон утверждал, что остался этот ил после того, как затонула Атлантида. Да-да, Восточная Атлантида где-то рядом. Да и в русских былинах Атлантида именуется Поморским царством… Мы вышли из Помория…
27 — 29 июня. Остров Змеиный — Судак.
Проходим бурые воды, замутненные Дунаем. Скоро появятся родные берега, строгие пограничники… А я все думаю: вот аргонавты садятся на дунайские мели, а потом очень скоро оказываются в стране Атланта. Где ж она находилась? Неужели здесь? Это место тоже подверглось затоплению во времена Потопа…
Нет, эта примета не внушает доверия. Аполлоний мог изменить орфеевскую поэму. Рассказ о дунайских мелях, видимо, был перемещен Аполлонием, чтобы обосновать необходимость дальнейшего путешествия аргонавтов по суше. К тому же это земли Древней Фракии. Орфей — фракиец, он не мог не знать мелей фракийского побережья. Фракийцы — народ, живший когда-то вдоль всего западного берега Черного моря. В Поморие я ходил смотреть фракийскую гробницу.
Я видел пирамиду, заросшую травой… Этой пирамиде было три тысячи лет. Прямо на склоне пирамиды паслась лошадь —такая же, как те лошади, что паслись здесь и тогда… Нет-нет, все же Атлантида была не здесь… Одна из Восточных Атлантид (Первая), очевидно, была за Боспором Фракийским, т. е. за Босфором в Мраморном море. Но ведь была и Вторая, Восточная Атлантида! Да-да! Так же, как есть второй Босфор: Боспор Киммерийский (это Керченский пролив). Так же, как есть и вторые хатты-атланты: это современные адыги, предки которых жили в Малой Азии и переселились на Кавказ, основав здесь свою колонию (пять тысяч лет назад, если не ранее). Так же, как есть второе золотое руно и второй дракон, его охраняющий. Ведь аргонавты столкнулись с драконом и на берегу Мраморного моря, и на побережье Кавказа.
Да-да! Есть и Вторая, Восточная Атлантида. И это самая восточная из известных Атлантид. Это Кавказская, а значит, Русская Атлантида. И мы идем к ней…
Итак, я разгадал тайну Русской Атлантиды. Хороший подарок к моему дню рождения (29 июня). Встречаю его в судаке кой бухте, куда мы скрылись от непогоды. Перед нами берега Тавриды, мы видим на горе развалины древнего замка…
30 июня. Домой в Атлантиду!
После небольшого отдыха в судакской бухте (откуда нас выгнали пограничники, которым не было дела до непогоды) мы двинулись к порту приписки.
И вот «Солнечный ветер» вошел в геленджикскую бухту. Мы запустили сигнальную ракету и бросили на воду красную дымовую шашку. Ветер, конечно, понес клубы едкого бурого дыма на нас, и мы, кашляя, со слезящимися глазами дергали фалы, пытаясь выйти из дымового облака… И дым отечества был нам сладок и приятен.
Поход завершен. Мы дома. Мы в Атлантиде. Яхта подошла к порту и встала на якорь у причала.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Нынче уже 2000 год.
Со времени нашего похода к Атлантиде прошло 12 лет. Всего или уже? За это время перестала существовать наша страна СССР. Мы живем в России. Все изменилось, вокруг нас другой мир. Другой, но и во многом прежний.
И я покинул Геленджик и вот уже десять лет живу в Москве. Выпустил уже несколько книг и по истории славян, Кавказа и об Атлантиде.
Но почти каждое лето я возвращаюсь сюда.
И все старые друзья-яхтсмены по-прежнему здесь, и они по-прежнему ходят в походы, выходят и в Средиземное море, и в Атлантический океан.
У причала яхт-клуба стоит все тот же «Солнечный ветер».
И теперь каждый год 14 сентября, в день Святогора-Атланта, я стараюсь приезжать сюда, чтобы встретиться со старыми друзьями и со своими читателями.
