Japanland. Год в поисках "Ва" - Карин Мюллер

Получив лицензию, он должен будет отработать 2 года, а после этого уедет в Никарагуа и присоединится к армии запатистов*. А еще он хочет выучить много языков и иметь собственный кабинет, где смогут бегать его дети, пока он лечит благодарных пациентов. Жену он хочет любящую, но независимую. После свадьбы и рождения детей она должна продолжать работать. Тогда у них всегда будет доход.

____________________

* В истории Мексики движение за национальное освобождение; в наши дни является чем-то вроде антиглобалистской организации, выступающей заодно против бедности.

____________________

«А кто будет смотреть за детьми?» – спрашиваю я.

«Она, – раздраженно отвечает он. – Поэтому я и говорю, что мне нужна любящая жена».

А еще Асао хочет, чтобы она была активисткой, и при этом показывает на меня. «Такой, как ты», – заявляет он.

По странному совпадению меньше недели назад он расстался с девушкой.

«Что случилось?» – не могу сдержаться я.

«Я не мог заниматься с ней сексом», – отвечает он.

Я резко меняю тему.

Асао жил у своей девушки в качестве гостя, а теперь ему придется переехать в общежитие, делить комнату с 6 другими студентами и платить за это 230 долларов в месяц. Ему это совсем не нравится.

Я спускаюсь на кухню и готовлю Асао ужин. Потом сижу и смотрю, как он ест. В жизни не видела, чтобы человек так хлюпал. Я не смогла бы так свинячить даже под дулом пистолета. Асао прихлебывает пиво, гладит себя по животу и зажигает сигарету. Оставляю его наедине с телевизором и бутылкой саке.

В предрассветной темноте встречаемся с Нисида-сан на станции метро. У него есть расписание на истрепанном клочке бумаги, где написано, в каком квартале сегодня выставляют мусор. К рулю велосипеда привязана мягкая игрушечка – медведь панда. На багажнике – грязная желтая сумка с одеждой и прочим скарбом; зонтик и велосипедный насос крепко привязаны к раме. Есть еще шкафчик на вокзале, но чтобы достать или положить вещи, нужно каждый раз платить 4 доллара, поэтому он редко туда ходит. От холода защищают белые перчатки и поношенная серая куртка с меховым капюшоном Нисида-сан выглядит так, будто только что принял душ, – выдают только заспанные глаза. Ему не терпится поскорее начать.

Мы едва поспеваем за его велосипедом. Он точно знает, в какое время хозяева того или иного дома выносят мусор. В некоторых домах банки на переработку вообще не сдают – и Нисида-сан просто проносится мимо. Он усердно крутит педали, тормозит без предупреждения и пинает мусорные мешки. Пинать нужно, чтобы услышать, есть ли внутри алюминиевые банки. Проверив мешки на звук, Нисида-сан наклоняется и проверяет на ощупь: алюминий мягко хрустит в руках. Если внутри больше одной или двух банок, он слезает с велосипеда, развязывает мешок, достает банки, аккуратно завязывает узел, чтобы мусор, не дай бог, не просыпался, и едет дальше. К моему удивлению, алюминиевых банок очень мало. Кажется, японцы действительно больше любят чай – зеленый или ячменный – и спортивный напиток с малоаппетитным названием «Pocari Sweat» (* Пот (англ.)). «Соса-Сolа» и «Рерsi» здесь не жалуют.

Мы кружим по кварталу, следуя известной лишь Нисида-сан запутанной схеме. Оказывается, по мусору о жителях домов можно очень многое выяснить: у кого была вечеринка, кто много пьет, что люди выбрасывают и отправляют в переработку. Нисида-сан знает, кто из местных выгуливает собаку перед завтраком, кто недавно поссорился, чьи дети тайком курят и по ночам убегают из дома. Он первым замечает, что кто-то из соседей купил машину, и знает, на какую именно электричку спешит вот этот служащий. Пусть бездомных держат за невидимок, но сами они не слепы.

Но и у нас есть глаза. Дважды за свой обход Нисида-сан останавливается, когда ему кажется, что никто не смотрит, и покупает в автомате стаканчик саке. Два быстрых глотка – и стакана как не бывало. Одна пятая часть дневного дохода. А ведь он еще даже не завтракал.

К 9:30 велосипед уже еле едет под тяжестью банок. По обе стороны багажника и руля привязаны черные и желтые пакеты. Наконец Нисида-сан замедляет ход. Теперь можно спокойно поговорить.

Оказывается, в Кюсю у него есть сестра и брат. Брат был плотником, он на 6 лет старше Нисида и сейчас уже, наверное, на пенсии. Сестра замужем за служащим. Они не виделись почти 20 лет. Сам Нисида-сан не был женат, детей у него нет.

«А если бы вы встретили женщину и полюбили ее, женились бы?»

Он качает головой. «У меня нет средств, чтобы обеспечить семью. Да и работа нестабильная». Нисида-сан смотрит на меня.

«По части брака мы с вами схожи, – без малейшей злобы замечает он. – И у вас, и у меня шансов маловато».

«А если бы у вас были дети, какое напутствие вы бы дали им в жизни?»

Он отвечает уверенно, не раздумывая. «Гордиться своей работой. Быть честным человеком».

Я решаю задать сложный вопрос. «Если бы вы нашли десять миллионов иен, как бы поступили?»

«Отнес бы в полицию, – тут же отвечает он. – По закону нашедшему полагается двадцать процентов».

«Ну а допустим, вы бы выиграли в лотерею?»

Он задумывается. Кажется, над этим он вообще не размышлял. Отвечает, что снимет хорошую квартиру на 1-2 месяца Или поедет на курорт с горячими источниками полечить больные суставы.

Кажется, он вполне доволен своим местом в жизни. Мог бы, конечно, зарабатывать побольше, если бы по вечерам собирал еще картон, но предпочитает отдыхать. Ему больше ничего не нужно разве что саке.

Добираемся до центра приема тары. Нисида-сан взвешивает утренний улов и тоскливо смотрит на весы.

Получив наконец деньги – 8 долларов 50 центов, он приглашает нас в свое любимое местечко. Я отчасти ожидаю, что это окажется бар, но, к моему удивлению, мы идем в публичную библиотеку. Нисида направляется сразу к стойке с журналами, берет потрепанный экземпляр научно-популярного журнала и усаживается в кресло. В зале тепло и тихо; весь вечер в его распоряжении.

Невольно вспоминаются толпы несчастных служащих, которые спешат на электричку в 7 утра и возвращаются домой лишь за полночь. Нисида-сан далеко до их материального благополучия, зато у него есть нечто иное, имеющее куда большую ценность: время. Время поразмышлять, выспаться, почитать книгу.

В тот же вечер приходит письмо от Асао. Я пишу ответ. После полуночи звонит телефон. Асао пьян.

«Мне нечего тебе сказать, но я все равно звоню. Я по тебе скучаю. Я хочу тебя».

Я не хочу Асао. Ни капельки. Я хочу спать. Мы оба встали в 4 утра. Он снова затягивает волынку: я по тебе скучаю… В перерывах между признаниями раздаются громкие прихлебывания из бутылки.

«Я хочу опять тебя увидеть. Не только для секса, чисто по-дружески».