Граничный Орден. Стрела или Молот - Н.В. Сторбаш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Глеб, ты должен быть осторожен. Не рассказывай ему об Ордене, ты понял? — сказал барон сыну, когда они только прибыли в имение, и чужак отвлекся, разглядывая обстановку. — Вообще не рассказывай ничего лишнего.
— Я и сам знаю, что говорить, — передернул плечами мальчишка.
— Он иномирец, Глеб. Ты же видел, как он убил тех людей на станции! Его должны поймать и убить!
— Почему? Что он такого сделал? Там, на станции, они первыми на него напали! Он всего лишь защищался! Батюшка, вы же сами говорили, что иномирцы не столь плохи, как их выставляет Орден! Они даже полезны. Разве плохо, что в нашем царстве будет такой сильный маг? Мы же сможем тогда всех победить!
— А Светлан? Он тоже на него напал?
— Нет. Но маг и не хотел его убивать, всего лишь обучить своей речи. Разве он виноват, что Светлан не выдержал его магии?
— А горничная Отрады? А наш возница? А лакеи? Тут он тоже не виноват? — разъярился тогда барон.
— Просто иномирец не стал разбираться и убил всех простолюдинов, ведь они на него нападали.
Оба ребёнка Медянского вели себя совершенно неразумно, и барон не знал, как выбраться из этой ужасной ситуации. Лучше всего вывести потихоньку детей из имения, остаться наедине с иномирцем и попытаться его убить. Вот только пистоли остались там, в повозке на почтовой станции, а идти на мага с одним лишь ножом было бы самоубийством. Где-то в доме лежали старинные арбалеты, громоздкие, с очень тугой тетивой. Но где же сыскать болты? Может, где-то в кладовой? Или в охотничьем домике? Был бы жив его лакей, скоро бы отыскал всё необходимое, но он тоже остался на почтовой станции кучкой пыли.
На следующий день иномирец вдруг потребовал привести к нему скот, птиц, собак. И людей.
Барон был в ужасе, но отказать не посмел. Послал управляющего, и вскоре во дворе стояли коровы, козы, пара свиней, десяток беспородных шавок, гуси, куры, даже кошку приволокли зачем-то, а со скотом пришло и несколько сельчан из деревни поблизости. Иномирец посмотрел на них, кивнул, сделал знак, чтоб барин отошел подальше, и разом усыпил всю живность. А потом подошёл к первой попавшейся собаке и принялся ее кромсать.
Медянскому, некогда опытному охотнику, стало дурно, но он продолжал наблюдать за действиями иномирца. Тому, казалось, было совершенно безразлично, смотрят на него или нет, он спокойно вскрывал головы, копошился в мозгах, потом во внутренностях.
Возможно, иномирец — кровавый мясник и его успокаивает вид мертвых животных? Или он предпочитает есть печень? Барон старался отыскать хоть какие-то причины такого поведения, потому что не хотел думать, что человек, поселившийся в его доме и захвативший его семью, совершенный безумец.
Но вскоре Медянский передумал. Как только увидел, что вроде бы мёртвое животное зашевелилось, поднялось на ноги и побежало со двора.
Дело о посохе и пепле. Часть 4
— Ну чего, идём туда или нет? — спросил Адриан, глядя на красивое богатое имение, раскинувшееся на высоком холме.
Ажурные кованые ворота закрывали широкий выложенный камнем въезд во двор, от них отходила кирпичная изгородь, которая, впрочем, прикрывала имение только спереди и чуть по бокам, а дальше рачительные хозяева поставили обычный деревянный забор, хоть и сплошной. За ним же виднелись деревья и блестела на солнце крыша самого дома.
В деревне, что лежала внизу, у подножия холма, орденцам сказали, что баре их вернулись, велели пригнать кое-какой скот, и более там ничего не знали. Чужака не видели. Из имения никто не выезжал.
— Зачем? — равнодушно спросил Марчук.
— Ну как… А что еще делать-то? В Подрачке ты же пошёл прямиком к попаданцу.
— Там Хромой многое подсказал. А здесь ты с чем к нему придёшь? С пистолем? Смерть Зайца тебя ничему не научила?
Василя и старого чухея орденцы оставили в деревне с наказом, чтоб бежали к ним, если что вдруг случится. А сами Марчук и Карницкий подобрались поближе к имению и пока присматривались, выискивали слуг, у которых можно было бы что-то узнать. Но двор оставался пустым, только дормез без коней сиротливо стоял посередине. Никто не побеспокоился убрать его в каретную.
Карницкого смущала черная кудлатая псина, что крутилась неподалеку. Вроде бы мало ли шавок бегает по округе? Но что-то в собаке было странное: то ли замерший взгляд, то ли неподвижный хвост, то ли засохшая кровь на ее морде. Обычно подобные шавки гавкают на незнакомцев или идут ластиться, чтоб выпросить кусочек хлеба, а эта не делала ни того, ни другого. Неприятное животное.
Вдруг Адриан почувствовал жжение на груди, полез за пазуху и вытащил обжигающе горячий амулет. Марчук тоже вздрогнул и рыкнул:
— Отходим. Быстро!
Уже не думая о незаметности, орденцы побежали с холма вниз, но не к деревне, а в сторону полей, добрались до первой межи, поросшей травой, и легли там. Амулет медленно остывал.
— Он заметил нас? — тяжело дыша, спросил Карницкий. — Пытался заколдовать? Что это за магия? Там же никого не было.
— Или он просто колдует, не обязательно против нас. Вдруг он всё имение заколдовывает? Защиту ставит или ещё что. Всё, больше никуда не лезем, приглядываем за имением, чтоб не сбежал. Без магов мы тут ничего не сделаем.
К вечеру приехали Молоты из Старополья, и с ними прибыл сам командор отделения. На почтовой станции, где чужак поубивал всех, Марчук отписал про его силы, про захваченных Медянских и про их поместье. Молчан быстро раскидал людей вокруг имения, предупредив их о магии этого попаданца, но даже он не спешил ничего предпринимать без магов.
А маги добрались лишь к полудню следующего дня.
К тому времени к имению нельзя было подойти ближе чем на десять шагов, потому что защитный амулет начинал нагреваться, показывая, что там действует какая-то опасная магия. А еще вокруг стало бегать слишком много собак, таких же странных, как первая. Какие-то деревянные, чудные, не лают, хвостами не виляют. Может, бешеные?
К вящей радости Карницкого, из Белоцарска прислали его приятеля Паника Куликова, а вместе с ним
