Всегда вдвоём - Максим Владимов

— Что это было раньше? Не шреддер хоть? — с кривой ухмылкой спросил я в пространство, вокруг закхекали наперебой. — И куда класть — внутрь? Просто засунуть, или именно положить на дно?

— Кисть, в кулак не сжимай, просто помести внутрь рабочей камеры, на дно класть не обязательно, — прокашлявшись объяснил Андрей.

— Даже лучше на весу — не дай бог, током вдарит, — юморнул вчёрную кто-то сзади.

— Я от неожиданности сделал шаг назад, а Либанов, округлив глаза, набрал в грудь воздуха, чтоб что-то кому-то высказать, но стоявший рядом... Валера? электрик главный у них, кажется... уверенно разрядил ситуацию:

— Да не боись, не вдарит. Там нечему ударять — токи везде смешные. Ну и давай я вот так... — он пристроился сбоку и по-хозяйски положил лапу сверху на пластиковый корпус. — Мы все уже проверили на сто раз, просто у нас с даром этим вашим туго, агрегат не показывает ни черта. Почти.

Я вернулся к столу и, как в ледяную воду, осторожно засунул кисть в тёмный зев коробки.

— Долго держать? — спросил я, и одновременно с моими словами агрегат оглушительно взвыл, из всех щелей пыхнуло красным, а я от неожиданности на автомате прыгнул в зал. В груди потяжелело, замутило, перед глазами поплыли цветные пятна, не в силах больше противостоять гравитации, я неловко опустился на пол прямо около дверей.

Наша прыгучая банда оказалась уже в полном сборе, чего-то они там обсуждали, собравшись под противоположным баскетбольным щитом, довольно далеко от места моего выпадения в реальность, потому и заметили меня не сразу. Тем более — не сразу смогли оценить степень моего охренения. Зато когда оценили... Трясли меня всем кагалом, засыпая тревожными вопросами, а у меня от нервов язык отнялся! Хорошо — Артемьев, по своей привычке, решил проверить на всякий — что за шум, а драки нет? Человек опытный — сразу сообразил, что да как, тут же выдернул откуда-то изрядных размеров фляжку, дал глотнуть — ха, узнаю! Он, родимый! Белорусский.

Масштабно выдохнув и утерев вышибленную самогоном слезу, взмахом руки я оборвал гомон вокруг:

— Тихо всем! Всё нормально со мной, просто неожиданно очень... — и, ловя норовящую ускользнуть мысль, дёрнул капитана за штаны: — Отправь там кого-нибудь из своих с поста в третью лабу, пусть скажут, что со мной всё хорошо, — и, глядя на непонимающую рожу Артемьева, который, тем не менее, уже забормотал в рацию, пояснил: — У нас там эксперимент неудачный, и я пропал уж очень резко, как бы они там себе харакири не устроили. Групповое.

— Групповое гомо-харакири... — это кто, Жора? У меня сегодня день тупых приколов, походу.

Под грузом скрестившихся на нём тяжелых взглядов, Георгий, смешавшись, отступил на два шага назад:

— А я что... я ничего... пошутить хотел...

— Дошутишься! — припечатала Лина и повернулась ко мне, глядя обеспокоенно. — Ты как?

— Да нормально я, нормально. Пойду этим горе-вивисекторам слезы вытирать.

Я протянул руку вверх, капитан уже привычно схватился, поднял, охлопал по плечам, осмотрел оценивающе...

— С тобой схожу, — и тон такой решительный, что сразу ясно: возражения не прокатят.

Ну, может, так оно и лучше — а то снова лезть в логово к этим зверюгам мне одному как-то боязно.

-*-*-

Либановские крики я услышал сразу, как только открылась дверь с лестницы на этаж. Хмыкнул сам себе под нос — и куда похороны делись? Никакой больше меланхолии! Идущий рядом капитан тоже тихонько усмехнулся, и, когда я поднял на него глаза, пояснил:

— Ничего так заворачивает — хоть на курсы записывайся!

— Ну так озадачь своих. Всё равно сидят, балду пинают — пусть дежурный фиксирует в тетрадочку, — вернул ухмылку я.

Перед дверью лабы Артемьев мягко меня придержал и вошёл первым. Осмотрелся, постучал по спине даже не заметившего нас Андрея, от чего тот осёкся и уставился на капитана через плечо непонимающим взглядом. Тут и я вышел из-за широкой фигуры фсбшника:

— Отставить панику, ничего страшного не случилось. А вот что всё-таки произошло — хотелось бы от вас услышать.

— Этот дебил... — с готовностью прорычал Либанов, но капитан его прервал толчком в плечо:

— Спокойно, наука, тут врагов нет, все свои. На вот, — и протянул учёному всё ту же фляжку с заранее отвинченным колпачком.

Либанов с готовностью глотнул, закашлялся, но волшебный сосуд Артемьеву не отдал, обхватив его для надёжности и второй рукой. Капитан с кривой улыбкой отпустил флягу, сделал шаг назад и, наклонив голову набок, приготовился наблюдать. А Андрей, прокашлявшись, засадил такой глоток, что, подозреваю, контрабанды больше не достанется никому! Поборолся, так сказать, с мировым злом посредством употребления его внутрь. Мужественно принял удар по морали коллектива на себя.

— Ну ты силён, — с весёлым восхищением протянул Артемьев.

— Ага, дохрена силы надо — самогон в одно лицо трескать на рабочем месте, — вставил свои пять копеек я.

— На себя посмотри, — ответил капитан, поворачиваясь ко мне.

— Мне можно, у меня нервный срыв, — открестился я от этого гнусного выпада.

— Так у него тоже — срыв налицо, свидетельствую! — поднял ладонь вверх фсбшник.

— У него-то с чего вдруг? Не ему же взбесившийся робот руку сожрал, без объявления войны! Что это было, кстати?

Ха! Как школьники в кабинете директора — уставились в пол и молчат, детинушки. Только Либанову всё похрен — ему уже захорошело, судя по всему! А вот нефиг было завтраком пренебрегать.