Кино, Театр, Бессознательное - Антонио Менегетти

Фиксирующий "пунктик" поначалу был почитаем, возлюблен, окружен мифическим ореолом и воплощаем, день за днем, в повседневной жизни. Культивирование определенных деталей повседневной жизни перерастает в жесткую структуру, которая, в итоге, уничтожает пестовавшего ее субъекта.

Рассмотрим фигуру отца шести детей, применяя вышеприведенный принцип: наибольшую опасность таит в себе уверенность в том, что все хорошо, что наши убеждения и верования — истинны. Этот многодетный отец, который ищет спасения в словах и берет девочку на воспитание, каким он был раньше? Прежде всего, этот человек — лгун. Рассказанная им вторая версия событий в реальности служит лишь его восхвалению и привлечению внимания к его личности. В свидетельских показаниях многодетного отца главные герои — самурай и разбойник — предстают подлецами и слабаками. Следовательно, ничего не значащий человек растаптывает стереотип величия, который проецируется социальным контекстом на двух сильных мужчин.

Этот маленький человек возвращает веру монаху, но каков этот благодетель на самом деле? Ведь он мог помешать убийству, если верно то, что он при нем присутствовал. Или же он первостатейный обманщик (не говоря уже о том, что он вор), но в таком случае этот человек остается им и тогда, когда берет к себе девочку. И можем ли мы верить тому, что у него шестеро детей, что он вырастит найденную девочку? Может быть, он подобрал ее с целью примерить на себя высший идеал — идеал святости? Очевидно, что настанет день, когда монах уже не сможет сказать: "Бог мой, я люблю тебя потому, что ты меня избрал и возлюбил". Нет, он должен будет признаться: "Я люблю тебя, потому что один незначительный человек вернул мне веру в людей". Таким образом, опровергается метафизическое происхождение призвания священника, служителя высшего.

В конечном счете, все восходит к маленькому человеку, который в реальности является самым ненадежным, что и показано в кинокартине. Посредством этого горемычного лишенца некоторые стереотипы получают обоснование и наделяются мифическим смыслом, возобновляя своею оперативность: девочка возвращается в его руки. Психология излишней опеки всегда является пропедевтикой преступлений против существа человека, какими бы они ни были.

Необходимо возложить на человеческие существа всю полноту ответственности, характерной для цивилизованных людей, прекратив потчевать их кроличьей моралью. Дети — это целая история: можешь ли ты позволить себе завести ребенка? Сможешь ли ты содержать его и воспитывать?

Умный человек должен внимательно отслеживать ситуации, связанные с возложением ценностей на алтарь социальной системы. Тот, кому удастся преодолеть экзистенциальную шизофрению собственного идеального стереотипа, должен критически подходить к исходным предпосылкам идеологических, поведенческих, аффективных, экономических, политических, юридических, литературных, художественных принципов, принимаемых как само собой разумеющееся и служащих точками отсчета нашего экзистенциального опыта.

В конечном счете, человек возвращает себе веру в то, что приводит к возобновлению ошибки.

Урга. Территория любви

Сценарий: Никита Михалков

Режиссер: Никита Михалков В главных ролях: Байарту, Бадема, Владимир Гостюхин Композитор: Эдуард Артемьев

Производство: Мишель Сеиду, Франция-СССР, 1991 г.

Продолжительность: 118 мин., цв.

Призы: "Золотой лев" на кинофестивале в Венеции

Сюжет: между монгольским пастухом (Байарту), столкнувшимся с проблемой планирования семьи, и русским водителем грузовика (Гостюхин), застрявшим в степи, завязывается дружба. Пастух оказывает русскому гостеприимство, и тот в ответ доставляет его в город.

Феноменология стереотипов

Необходимо выявить психологические стереотипы, которые представлены в этом фильме, производящем впечатление восточного вестерна. В процессе проведения синемалогии должна развиваться способность к определению типологии стереотипа, которую несет в себе конкретный актер. Одним это будет полезно для понимания себя, другим — как школа совершенствования в проведении синемалогии или психотерапии, вплоть до овладения всей точностью методики, которая позволяет определять всевозможные виды стереотипов главных героев, — ведь в жизни, в обществе стереотипы те же самые.

У каждого человека своя типология, и на основе тематического отбора он ищет родственные стереотипы, тех, кто тематически отвечает специфике его отбора. В определенный момент создается динамический агломерат, в котором превалирует доминантный стереотип, или первичный селектор, после чего первая же ситуация запускает все экзистенциальное действие. Естественно, по завершении экзистенциального действия кто-то из носителей стереотипов выводится из игры.

Если целью действия мы будем считать жизнь, то из ситуации фильма все вышли с потерями. Однако если мы рассмотрим действие фильма согласно логике комплекса и экзистенциальной шизофрении, то, несомненно, все герои значительно продвинулись в укреплении собственного стиля болезни: стереотип каждого совершенствуется как более вампирический, или более пассивный. Патология, или пассивность, неотъемлемо присущая каждому стереотипу, усиливает собственное отравляющее действие, или, иначе говоря, умение приспособиться, подстроиться и замутить все движение.

Кроме того, надо отметить тот факт, что субъект видит только себя, в лучшем случае видит еще и того, кто непосредственно с ним взаимодействует, но не видит остальных четверых-пятерых, создающих сеть: он не принимает их в расчет или прощает. На своем мониторе сознания и отклонения он видит собственные ошибки и ошибки того, кто находится рядом, но при этом ни один из этих двоих не считает себя жертвой. Таким образом, эти двое приходят в столкновение и периодически проявляют агрессию, которую изначально в них насадили пятеро-шестеро других. Как правило, в каждом агломерате подвергаются обезглавливанию лучшие — те, кто обладает самым большим экзистенциальным квантом. Худшие — те, кто с наибольшей механистической точностью осуществляют исполнение стереотипа, — спокойно продолжают свое пассивное существование. Таким образом, человечество ежедневно проходит круговорот выборочного уничтожения самого себя: жизнь предоставляет нам новую порцию закваски, новую порцию свежего хлеба, а мы, вместо того чтобы есть этот хлеб, погружаемся в ожидание "грибка"2.

Все достижения научной мысли с триумфом превозносятся, однако при этом они вовсе не решают проблемы человечества, а лишь укрепляют болезнь, патологические образцы поведения. Креативность давным-давно утрачена. Нобелевской премией награждают лишь тех, кто обнаруживает новые лекарства против болезней, и главным действующим лицом науки на нашей планете, захватившим все органы власти, является болезнь. Мы потеряли измерение креативности, благодаря которому — на основе природной естественности — можно перейти на более высокие уровни развития, порождающие большие ценности: больше бытия, больше удовлетворения, больше таланта.

Я лично бывал в тех местах, которые изображены в фильме, и могу вас заверить, что в фильме нет ничего, что бы отличалось от той простой жизни, которую ведут монголы: обычно семья живет автономно, иногда может иметь фургон, но из того немногого, что у них есть, они извлекают все необходимое для жизни.

2 То есть, мы ждем, когда хлеб станет влажным, покроется плесенью, чтобы затем накормить им тех, кому стало плохо именно из-за употребления

Биологический и психический циклы

Фильмы такого типа пользуются большой популярностью у людей с восточной психологией, поскольку в них есть элемент ностальгии и поиска истоков. Как и во всех античных традициях, человек возвращается к истокам для того, чтобы вновь обрести идентичность собственной души. Однако если бы мы захотели обнаружить истоки человека в самом широком смысле, они оказались бы прахом: "Помни, человек: из праха ты вышел и в прах обратишься".

На мой взгляд, в качестве первоисточника можно рассматривать "цивилизацию отхожих мест", поскольку она олицетворяет собой непрерывный природный цикл: человек ел, накапливал свои испражнения в предназначенном для этого месте, оттуда вновь извлекал их для того, чтобы удобрить землю, и они превращались во фрукты и животных, которых он поедал, и так далее. Это — совершенный круг, но все зависит от точки зрения. Это — биологический цикл. Многих людей он полностью устраивает: когда я говорю, что жизнь есть выбор, это означает, что субъект должен выяснить, какого уровня жизни он для себя желает. Именно в этой точке начинают различаться биологический цикл и психическая эволюция3. Биологическая схема заключает в себе возможность креативного выбора. Исходя из собственной земной сущности, мы можем, прежде всего, осуществить бросок в метафизическое, а затем постараться воплотить это метафизическое в истории. Приближаясь к коренным глубинам собственного существования, мы постигаем бытие, и тогда бытие открывает нам всеобщие космические измерения. Бытие уже есть, но я, маленький человек, находящийся, так или иначе, в ситуации существования, что могу сделать? Изобрести новый мир, новый образ жизни.