Кристалл огня - Кэтлин Морган

Он так и не пришел в сознание. Это встревожило Мариссу. Нет ли у него внутренних повреждений, таких, как сотрясение мозга, с которыми им самим не справиться? Если они есть, Брейс может умереть раньше, чем подоспеет медицинская помощь.

Девушка растерялась. Если Брейсу суждено умереть…

Нет, она не допустит этого! Сколько раз ей удавалось спасать его от ночных кошмаров и подступающего безумия! Неужели ей не удастся спасти его сейчас?

С решимостью отчаяния Марисса подтащила Брейса поближе к огню, достала из рюкзаков одеяла, расстегнула меховую куртку Брейса, а затем свою. Укрыв себя и Брейса одеялами, Марисса прижалась к Брейсу обнаженным телом.

Он был холодным, дышал неглубоко и неравномерно, но, к счастью, пульс бился. Марисса положила голову к нему на грудь.

Вполне возможно, подумала девушка, что она сейчас в последний раз держит его в объятиях. Страшная пустота заполнила ее душу. Неужели она никогда не увидит его темных глаз, не услышит мягкого низкого голоса, говорящего ей о любви, не ощутит, как сильные руки обнимают ее?

Он так много сделал для нее за столь краткое время и подарил свою любовь. Но что дала ему она? Ничего, кроме лжи… боли… и предательства.

Марисса тихо заплакала. Сначала она считала, что этот слабый и трусливый мужчина недостоин ее, затем покрыла броней свое сердце. И вот теперь оказалось, что не он, а она слабое и трусливое существо!

Глава 17

Брейс Ардейн смел, доблестен и честен. Он не сдавался никогда – ни в темнице, ни в борьбе с безумием. Его не сломило ее предательство и яростные атаки кристалла. Пока Брейс дышал, он продолжал сражаться.

Если Брейс умрет, он уже не узнает о том, как она раскаивается, как горько жалеет, что не понимала и не ценила его! Ему не узнать и о том, что она любит его и носит под сердцем близнецов. В этом теперь Марисса не сомневалась.

– Брейс, – прошептала она. – Брейс, вернись ко мне! Я люблю тебя. Ты мне нужен. Пожалуйста, Брейс, не покидай меня!

Он лежал рядом с ней, неподвижный и холодный. Марисса прижала Брейса к себе, гладя и лаская его. Но он не шевелился.

Смутное решение, постепенно крепнущее от страха, зародилось в душе Мариссы. Она не позволит ему умереть! И даже если ради этого придется пожертвовать жизнью, она готова на все. Марисса закрыла глаза и, напрягая душевные силы, стала вливать в него свою любовь и энергию.

Любовь обволокла их, и над ними замерцало сияние. Родак, увидев это, замер от изумления. С трепетом наблюдая за происходящим, он молился, чтобы любовь Мариссы оказалась достаточно сильной и вернула Брейса к жизни.

И наконец душа Мариссы нашла душу Брейса. Его состояние ужаснуло ее.

Он очень ослаб, поняла она. И, не сознавая этого, может забрать все ее жизненные силы. Инстинкт самосохранения убеждал ее отстраниться от Брейса, перекрыть тот канал, по которому уходила ее жизнь.

Но усилием воли Марисса подавила голос инстинкта, продолжая питать душу Брейса.

Да, она готова пожертвовать собою ради него!

Когда их души слились навеки воедино, она коснулась самого заветного в его душе и испытала странное ощущение. Марисса услышала голос, неземной и полный очарования, увидела лучи света, а за ними – сверкающий камень. В этот момент Брейс застонал и шевельнулся в ее объятиях.

Свет и голос исчезли.

– Марисса? – прошептал Брейс и удивленно огляделся. – Где я? Помню падение, сильный удар… потом страшную боль и темноту…

– Я постаралась помочь тебе, а потом Родак тащил тебя на себе.

– Ты спасла меня, Марисса, – пробормотал Брейс. – Теперь уже ты силами своей души и любви вернула меня к жизни.

Она отвернулась, не выдержав его взгляда.

– Марисса, милая моя госпожа, – прошептал Брейс. – Я сказал что-нибудь не то?

Она обратила к нему взор, затуманенный слезами:

– Я… я полюбила тебя всей душой слишком поздно. Только когда ты умирал в моих объятиях, я наконец поняла, как много ты для меня значишь. Ах, Брейс. Я… я никогда не была достойна тебя. Никогда!

Его прекрасное лицо озарилось нежностью.

– Ты единственная женщина, о которой я мечтал, госпожа. Никто не мог бы спасти меня. Никто, кроме тебя, Марисса.

Он взглянул на сидящего у костра Родака:

– Ну что, старина, ты еще не устал от наших дел?

«Разве мы уже разбогатели?»

Брейс невольно усмехнулся:

– Еще нет, но близки к этому, клянусь.

Он попытался приподняться, но сморщился от боли:

– О боги, по мне словно пробежало стадо кабанов!

Попробовав двинуть левой рукой, он обнаружил, что она прибинтована к туловищу.

– В чем дело? – спросил Брейс.

– Ты вывихнул руку, – объяснила ему Марисса, – и поранил себе лоб и спину. Не повреждено ли у тебя что-нибудь еще?

Брейс прислушался к своим ощущениям:

– Я не слишком хорошо вижу правым глазом, но, кроме этого, все в порядке. Надеюсь, что буду жить.

– Но что произошло во время подъема? – спросила Марисса.

Брейс покачал головой:

– Скорее всего кристалл счел момент подходящим, чтобы уничтожить меня. Теперь мы почти рядом с ним. Благодаря твоим усилиям завтра я смогу двинуться в путь.

– Ты спятил! – воскликнула Марисса. Брейс улыбнулся:

– Раны не сделали меня инвалидом. Один глаз в порядке, рукой я тоже могу владеть, если придется. И еще, как я понимаю… – Он помолчал и прислушался к себе, – подпитывая меня энергией, ты наделила меня чем-то, чего у меня никогда не было. Силами… и уверенностью. – Лицо его выразило решимость. – Завтра нам надо выступать.

– Ты самый упрямый болван… – Марисса вздохнула и покачала головой. – Впрочем, почему это удивляет меня?

Она застегнула куртку.

– Куда ты собралась?

Марисса поплотнее укутала его одеялами.

– Никуда. Просто пора заняться ужином. А ты пока отдохни.

Он оживился:

– Тушенка? Да еще мясная?

– Мясная? – с гримасой отвращения переспросила Марисса. – Ну что ж, поскольку ты так слаб, я, так и быть, брошу туда несколько кусочков мяса. Но только для того, чтобы ускорить твое выздоровление.

Слабая улыбка тронула губы Брейса.

– Спасибо тебе, Марисса.

Брейс снова улыбнулся и лег на спину, глядя, как Марисса готовит еду. Мало-помалу его глаза смежил сон.

Вскоре Брейса разбудил Родак. Съев целый котелок похлебки, Брейс в изнеможении откинулся на одеяло. Спустя полчаса, он уже похрапывал, несмотря на все усилия не засыпать.

Теперь он проспит несколько часов, думала Марисса, глядя на него сквозь дым костра. Действие легкого снотворного, которое она подмешала ему в похлебку, закончится к полудню. Девушка надеялась, что снотворное и усталость дадут такой глубокий сон, что даже кристалл не пробьется в его сознание.