Шагай или умри - Эндрю Кейт

«Это» представляло собой двенадцатисантиметровую трубу, в которую врач заключил ногу Слика.

– Не снимай регенерационный гипс до тех пор, пока сигнальная лампочка не замигает зеленым светом, – продолжил Рамирес. – Он позволит тебе передвигаться, разумеется, с ограниченной свободой, и кроме того, значительно ускорит процесс заживления. Тебе не стоит пока бегать или заниматься тяжелой физической работой.

Слик кивнул, заскрипев зубами, когда Рамирес поправлял шину. Регенерационный гипс загудел, и Слик почувствовал, как по его голени и ступне разлилось покалывающее тепло.

– Это далеко не так серьезно, обманщик, – улыбнулся Рамирес, протянув юноше маленький диагностический чип. Доктор поднялся на ноги. – Приходи ко мне, если у тебя возникнут проблемы с гипсом.

Как только доктор удалился, к новобранцу подошел капрал Штраусе.

– Итак, шишка. Совсем несерьезное повреждение, да? Что ж, зато ты не пойдешь вместе с нами в атаку.

Прежде чем Слик успел возмущенно запротестовать, капрал повернулся к нему спиной, утратив всякий интерес к юноше.

Лэнс-отделение собралось вокруг одного из инженерных вездеходов. Работа шла полным ходом.

Ночной сумрак разгоняла одна-единственная красная осветительная лампа. С тех пор как канонир сержант Трент отдал приказ о подготовке к нападению на огневую точку противника, три лэнс-отделения суетились, готовя вооружение, проверяя скафандры и укомплектовывая патронами магазины своих ружей. Слик наблюдал за работой словно посторонний. События последних нескольких часов, бой на дороге к перевалу занимали его мысли.

Рядом с ним на секунду остановился Ростов, он сматывал веревку и укладывал ее кольцами в походный мешок. Эксперт по подрывным работам выглядел необычайно усталым и нервным, каким Слик его не видел на протяжении всего похода.

– Похоже, тебе теперь не до наших забот, малыш, – буркнул Ростов. – Жаль, у меня не хватило ума сломать себе ногу о труп или что-нибудь подобное.

– А я думал, что тебе нравится быть коммандос, Ростов, – удивился Слик.

– Да, но карабкаться по скалам, а затем бросаться в едва ли не самоубийственную атаку на противника не является в моем понимании приятной службой, малыш. Это по душе Вруурту, а не мне.

Кто-то из отделения Бракстона весело загоготал.

– Ну хватит тебе, Ростов, теперь ты еще будешь распускать нюни!

Смех моментально затих, как только в поле зрения легионеров появился канонир сержант Трент.

– Все вы ленивые кирпичи. Пора двигаться. Паскаль, у тебя все мое снаряжение?

– Да, вот оно, серж, – ответила капрал Паскаль, отдавая Тренту снаряжение и моток веревки.

– Пора в путь. Первый человек, добравшийся до вершины скалы, получит лично от меня бутылку водки «Новый Крым», как только мы доберемся до бара в Фвинзее.

– Ух ты, здорово! – оживился Ростов. – Что ж, придется добираться до Фвинзея или отправить тебя туда одного, да поскорее!

– Я не вчера родился, Ростов, – в тон ему ответил Трент, коварно улыбаясь. – Теперь вперед!

Слик с завистью смотрел, как они уходили. Эмоции бурлили в нем, обдавая волнами нерешительности, смущения и растерянности.

«Лучше бы я умер там, на дороге, – думал он. – Я бы умер, если бы Хигриг не спас меня».

Почему убренфар пожертвовал жизнью и спас Слика, закинув его на борт последнего БМП? Хигриг всегда открыто выражал свою неприязнь к юноше, еще с того дня, когда Слик глупо повел себя на погребальной церемонии. «Он даже не был человеком, но все-таки решил меня спасти…» «Легион сам о себе заботится. И неважно, кто эти ребята – твои друзья или незнакомцы, с которыми ты не обмолвился ни единым словом за все десять лет службы. Они твои приятели… твои товарищи. Они – часть семьи, которая у нас есть!» – так сказал Ростов во время погребальной церемонии.

И Слик впервые стал понимать их особое значение… и верить в них. Верить так, как верил Ростов. И Хигриг.

Он смотрел на дисплей ночного видения, следя за тем, как три лэнс-отделения карабкались вверх по скалам. Затем взглянул на свою ногу и почувствовал полное разочарование.

Он должен был пойти… быть вместе со своим подразделением… вместе со своими товарищами.

Канонир сержант Трент заполз на вершину скалы и приподнялся на локтях, чтобы оглядеть местность. Изображение проецировалось на дисплей ночного видения, вмонтированный в шлем.

Скала была неровная, покрытая выбоинами и трещинами. Высоко в горах Ханумана жизнь животных или растений была невозможна из-за смертельного излучения, исходящего от пылающей звезды Моррисона. Любители путешествий, конечно, могли побродить по горам, но длительное пребывание на взгорьях было крайне нежелательным.

Именно по этой причине Имперская Армия Вьюжеида устроила наблюдательный пункт на границе под землей, в сумраке извилистых пещер, уходящих в глубь скал. Бункер, преградивший путь легионерам, был лишь верхушкой айсберга; в пещерах находились склады, бараки – все необходимое для того, чтобы поддерживать нормальное существование целого полка ханнов в течение месяца.

Непонятно, каким чудом драенцам удалось захватить эти укрепления. Если подземная сеть до сих пор функционировала, то трем лэнс-отделениям придется немало попотеть, чтобы очистить путь для продвижения полубатальона Элис. Оставалось надеяться, что пещерный гарнизон достаточно мал.

Противник нуждался в каждом солдате, если Асиай собирался штурмовать Фвинзей.

Трент выглянул из-за широкого выступа на вершине скалы, чтобы оглядеть долину. Он переключил дисплей на режим увеличенного изображения. Местность внизу предстала перед ним как на ладони.

У бункера кипела жизнь. Солдаты возводили баррикады и устанавливали тяжелые противотанковые орудия, призванные охранять южную часть прохода. Дотянувшись до браслета, Трент набрал команду тактической визуализации. Через секунду на дисплее появилась тактическая карта. Долина от края до края тянулась на пять километров.

Выход из нее охраняла примерно рота ханнов, и не было видно никаких признаков подкрепления, готового ринуться в бой из потайных пещер. По крайней мере, так показалось сержанту. Будет трудно, но вполне возможно… особенно, если легионерам удастся застигнуть ханнов врасплох.

Три полных лэнс-отделения должны были сразиться с ротой… десять человек против почти ста.

«Типичный расклад для легионера», – угрюмо подумал Трент.

К сержанту подползла капрал Паскаль и принялась вместе с ним изучать вид на перевал. Она показала на скалу и достала моток веревки.

Трент устало кивнул. «Я становлюсь чертовски стар для таких дурацких игр», – сказал он самому себе и в последний раз взглянул на долину. Прошло уже более десяти лет с того дня, как он впервые появился в Легионе.