Нарисую себе сына - Елена Саринова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Уф-ф… Мама моя, — и, уперев в постель руку, осторожно уселась на край. Потом влезла ногами в теплые тапочки — подарок монны Розет на мой день рождения. И, накинув поверх мужской рубахи халат, пошлепала к лестнице вниз. — Доброе утро всем… Угу… Мне самой, — ну правильно, я же здесь со вчерашнего дня — на хозяйстве. Потому как мессир Беппе уехал на зимнюю ярмарку за перевал.
К ней мы готовились долго. Еще с октября: лепили из глины «символы рода» (лохматых детин с огромными вениками в лапах) и горшки со специальным орнаментом под обязательный букет из пахучего хвойника. Точнее, лепил (ваял) мессир Беппе. Я же — расписывала. У меня для этого краски специальные есть — темпера. А вот подарок от подружки Марит, он — для души. Любимая акварель с кистями и папкой бумаги.
— Ой, малыш, — и замерев у камина, закрыла глаза… будто бабочки внутри живота вспорхнули. — Сейчас у нас будет тепло. Я огонь разожгу и… и… угу. Вот, же — дура. А дрова то вчера забыла в дом занести, — и скосилась на дорисованные эскизы, разбросанные сейчас на столе — почему и забыла. Зато будет, чем мессира Беппе порадовать. Или озадачить. Потому как к моим художественным полетам он относится исключительно с практическим прищуром: «долго», «трудоемко», «народ не поймет». — Доброе утро, Малай!
Пес мне в ответ странно скривился. Да. Он и это умеет:
— Р-р-гаф! — и передними лапами взмахнул на крыльцо.
— Ты чего? Сейчас накормлю, — занырнула я обратно в досчатые сенцы.
— Р-р-гаф! Гаф!
— Да, Малай?!.. А где, кстати, Укроп и Проныра? — огласилась уже, спускаясь со ступеней с противно холодным горшком, на что тот совсем уж нежданно ухватил меня за халатную полу. — Да чего ты?.. Мне куда-то надо?
— У-у-гаф, — и выражение морды: «неужели, дошло?»
— Хам… Я сейчас. Только оденусь…
У нас уже подобное один раз было — осенью, в сентябре. Взбалмошная Салоха угодила в неглубокий овраг. Проныра тогда был с хозяином в Копе, а Укропу душевных сил не хватило задать этой… направленье наверх зубами в белый костлявый зад. Пришлось Малаю скакать за мной. У меня, как раз этих сил хватило — и на пендели и на портовые маты. Что, кстати, в дальнейшем заметно облегчило наше с козой взаимопонимание. А что теперь-то у нас?..
За высокими воротами из частокола полосками голой земли расходились в стороны две дороги: к деревне и вдоль забора, дальше, в сторону заводи. Малай поскакал по второй. Я — за ним. Ну, не «поскакала», конечно, а очень быстро пошла. И с ним вместе резко свернула, не доходя до пожухлого камыша. А вскоре увидела двух волкодавов… караулящих старый корявый дуб. При виде нас, они подскочили с земли и красноречиво вперились мордами вверх. Я — тоже. Ну, не вперилась, конечно:
— И с чего этот утренний променад? Неужели, опять Салоха?
— Гаф! Гаф! — мне в ответ на два голоса.
— Монна Зоя! Хвала небесам! — третьим голосом из желтой листвы, от которого я… нет, на ногах удержалась. — Монна Зоя!
— Дахи?!..
— Монна Зоя?
— Откуда ты здесь? — нет, я, конечно, и обрадовалась и удивилась. Но, по моему, мальчик «удивился» больше меня:
— Монна Зоя, так вы, значит…
— Здравствуйте, монна Зоя!
— Вертун?.. Хобья сила. Ну, конечно же.
— Ага. Это я его к вам привел… А вы не могли бы ваших собачек? А то мы здесь уже закоченели совсем?
И, конечно же, я смогла…
Часом позже мы сидели вдвоем за столом у горящего рядом камина и пристально друг друга оглядывали: Дахи, хлопая своими глазами из-под огромного пледа и я, подперев кулаками щеки. Хотя, очень хотелось его обхватить и прижать к себе сильно-сильно.
— Наелся?
— Угу, — стер малец крошки со щек.
— Согрелся?
— Угу.
— Тогда кончай тянуть шею на мой живот, и рассказывай: каким морским ветром тебя сюда принесло?
— Угу, — смущенно кивнул он. — Монна Зоя, я вас искал.
— Да что ты?
— Ну, мы вас все вместе искали. Сначала. Правда, долго. И… А можно, я все по порядку?
— Да, пожалуйста.
— Сейчас, — и отвернулся к огню. — В то утро, когда вы… пропали, капитан сначала обшарил весь корабль. А потом, когда рассеялся туман, уже и шлюпки спустили. Хотя, надежды было — с рыбий пуп. Но, все равно, мы по той зоне еще сутки курсировали. И до побережья дошли. А уже после, прямиком понеслись в направлении столицы… Я тогда не сразу понял — зачем. Лишь потом в команде слухи пошли, что капитан вас с помощью какого-то сильного мага найти хотел. Или магустра.
— Магистра?
— Угу. Точно. Но, тот не помог. Однако сказал, что вы точно живы. А потом, уже в Белице нас по суше нагнал какой-то мужик с письмом. Что в нем было, не знаю, но, мы снова изменили курс и через несколько дней уже причалили к южному побережью. Там капитан и боцман сошли на берег, а вернулись только через неделю. И оба — злющие, как сто чертей.
— Понятно, — значит, он все-таки в Розе Бэй… — Дахи, что было дальше?
— А дальше? — невесело скривился тот. — Мы опять вернулись на северное и сначала причалили в Радужном Роге, потом зашли в Крабью бухту и в Канделверди. Капитан с боцманом везде вас искали по суше, но, все — без толку. Да вы и сами это знаете, — ага, а теперь я еще и знаю, что про мою пропажу в курсе и Люса и Арс и Зачарий… Мама моя… — А потом капитан… в общем, он неделю не выходил из своей каюты. И, то ругался там, то бутылки об стены бил. Иногда все стихало. Мы сидели тихо, как крысы в трюме. Один лишь боцман иногда к нему заходил. И…
— Дахи, что?
— И все. Поиски он прекратил. Недавно совсем. Лишь еще раз на пути домой сюда зашел. И мы даже в деревне этой были. Я не знаю, зачем. Слыхал лишь, как капитан боцману говорил, что ему здесь что-то не понравилось, но, этим все и закончилось.
