Теория Большого взрыва. Самая полная история создания культового сериала - Джессика Рэдлофф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несмотря на это, Куоко говорит, что никогда не боялась своего босса главным образом потому, что познакомилась с ним в очень юном возрасте. До нее даже не доходило, что его можно опасаться.
Кейли Куоко. Чак для меня как отец. У нас очень душевные отношения. Между нами вроде как установился тайный язык, мы понимаем друг друга с полуслова и смеемся над одними и теми же шутками. Мне и сейчас приятно, что он мной гордится, мне это от него нужно. Он рядом со мной на протяжении почти всей моей карьеры. Посмотрите на его сериалы: у него примерно те же люди везде – как в кадре, так и за кадром. Он очень преданный. Он помнит каждого. Если он тебе доверяет, значит принял в свое окружение. Я переняла эту черту у него. В бизнесе мало тех, кто будет с тобой до конца.
Все это не значит, что Лорри размазня – разбежались! – но в его жизни наконец настал момент, когда он мог сосредоточиться на работе и на том, какой след в мире оставляют проекты, созданные его командой.
Никки Лорри. Больше всего мой отец боялся и переживал, что его не понимают. Если у него в голове играет какая-то песня или появляется идея шутки, он хочет воплотить их в жизнь как можно скорее. Если этого не происходит в мгновение ока, он психует, что никто его не понимает. Поэтому вокруг него ходят на цыпочках, но на самом деле он просто расстроен тем, что его идеи не материализовываются в реальности. И лучше всего решить проблему максимально спокойно и грамотно. Я прекрасно понимаю, кто он такой и как непросто работать с таким человеком. Папа кажется злым и страшным, потому что долго прожил в бедности и нажил болячек. У него были совершенно чудовищные проблемы со здоровьем. Иногда он думал, что не сможет обеспечить семью. Потому все его периодические вспышки гнева наверняка связаны с переживаниями за его карьеру, поскольку она, по сути, началась из необходимости обеспечивать себя и семью. С другой стороны, я думаю, он понимает, что уже всего добился, его семье не грозят финансовые проблемы, и когда его не захлестывают эмоции, он может остановиться и подумать: «Как отплатить тем, кто смотрит созданный мной сериал и благодаря кому у меня такая жизнь?»
Чак Лорри с дочерью Никки Лорри смотрят за записью серии из-за кулис. Никки поднялась по карьерной лестнице «Теории…» и дебютировала как режиссер в эпизоде «Резонанс Спока» в 9-м сезоне. Фотография любезно предоставлена Никки Лорри
Чак Лорри. С Никки замечательно работать. Поднимаешься на площадку, видишь дочь и радуешься. Но она оказалась в непростой ситуации. Все знали, что она – моя дочь, я не делал из этого тайны. Она работала над сериалом со второго пилота, была ассистентом режиссера и занималась буквально всем, чем возможно. Где-то в восьмом сезоне я уговорил ее попробовать режиссуру. Она отказывалась, не хотела, чтоб казалось, будто она срезает очередь, только будучи моей дочерью. Я сказал: «Ты работаешь тут восемь лет. За это время ты могла докторскую степень получить!» У нее были дивные отношения с актерским составом, которые стали исключительно ее заслугой. Когда она впервые поставила серию [«Резонанс Спока» в 9-м сезоне], я был невероятно счастлив. Было заметно, что она готова. Провести двенадцать лет с дочерью на съемочной площадке, смотреть, как она вырастает в профессионала своего дела, – это нечто неповторимое.
Никки Лорри. Прежде чем взять на себя руководящую роль, мне хотелось убедиться, что меня все знают, все мне доверяют и все поддерживают меня. И не из-за моей фамилии, а из-за отношений, которые мы развивали на протяжении стольких лет. В принципе восьми лет достаточно, но мне хотелось, чтобы все комфортно себя чувствовали в эмоциональном плане. Я же начинала общение с ними как ассистент продюсера, а потом как второй ассистент режиссера – стучалась в их двери, чтобы увести на площадку, водила их на грим, – а теперь буду давать указания, как им играть персонажей, с которыми они уже девять лет! Дело очень тонкое. Но я рада, что дождалась времени, когда папа сказал мне: «Вперед! Снимай!» (Смеется.)
Джонни Галэки. Ему, как и нам, очень нравилось находиться здесь, и он видел, сколько любви мы вкладываем в проект. А еще каждый день видел свою дочь Никки, которая честным трудом заняла режиссерское место и сняла несколько серий. Так что для него наш павильон, пожалуй, стал ближе к семье по ощущениям, нежели другие его сериалы.
Как утверждает Лорри, если бы ему выпал шанс вернуться назад во времени и снова попасть в 25-й павильон, то он бы не переживал так сильно, как в начале съемок сериала.
Чак Лорри. Я велел себе сохранять спокойствие, обещал, что все будет хорошо. Без паники. За все эти годы мне пришлось принять много разных решений. Иногда я делал правильный выбор, иногда не очень. И ты принимаешь эти решения постоянно, потому что пытаешься снять отличный сериал. Вот и все, что я делал. Мне хотелось, чтобы каждая серия была отличной, а от этого малость напрягаешься. (Смеется.) Но если постоянно испытывать стресс, напряжение и тревожность, опасаясь провалиться или снять несмешную сцену, лучше не будет. Надо сохранять спокойствие.
Эта мантра все чаще приходилась к месту, но особенно она пригодилась в сентябре 2010 года, когда Лорри испытал один из самых страшных дней за всю историю сериала. Завзятая наездница и спортсменка Кейли Куоко каталась на лошади на ранчо к северу от Лос-Анджелеса. Животное испугалось и скинуло Куоко. Все бы ничего, актриса даже посмеялась над инцидентом, но спустя пару секунд лошадь решила перепрыгнуть через нее и приземлилась на левую ногу Кейли. Через несколько недель на ток-шоу у Эллен ДеДженерес она рассказывала: «Я ничего не почувствовала, но потом взглянула на ногу и подумала: „Надо же, нога на меня повернута, неправильно это как-то“». Когда врачи «скорой» разрезали сапог Куоко, она впервые увидела масштаб повреждений. Актрису доставили в больницу.
Чак Лорри. Самое мрачное и страшное время за все двенадцать лет. Кейли могли отнять ногу. Цепь волшебных событий помогла нам пройти через то время,
