Восстание вассала - Александр Смоленский

– Что тебе понятно?! Что тебе понятно?! – неожиданно взорвался полковник. – Умник нашелся! Дослушай до конца! Здесь, в этом морге, ты вместе с Малютой должен, кровь из носу, заставить этого прохиндея отписать все свои российские активы, включая банковские счета, в пользу компании «Народ и Воля»! Соответствующие бумаги ты получишь от меня накануне. После того, как ты это сделаешь, доставишь Крамера обратно в Швейцарию целым и невредимым. Не хочу больше крови!

– С чего это вдруг он отпишет? А если не отпишет? Ведь и такое возможно, Юрий Нилович?

– Если не поможет мой Малюта, объяснишь на пальцах: власть все равно все отнимет. Но оставит жить. А если не отпишет активы «Народу и Воле», то Денис Данист жить не оставит. Это, думаю, его вдохновит поставить подпись куда следует.

– Данист? Этот ублюдок тут при чем? – искренне удивился агент «Ангела».

– По некоторым сведениям, именно Крамер сочинил донос с полными финансовыми выкладками на имя президента. Конечно, и Макс тогда руку приложил. Но формально Крамер. Так что он все поймет, стоит его поприжать, так сказать, с другого боку.

– Допустим. А что я буду с этого дерьма иметь?

– Вот с этого и начинал бы! – от души расхохотался Глушко. Они опять говорили на понятном обоим языке. – Будешь иметь пять процентов в активах компании «Народ и Воля». А это, я тебе доложу, очень немало…

– Кто учредители компании? – деловым тоном поинтересовался Андронов. – Хотя, кто бы они ни были, маловато. Двадцать процентов.

По тону разговора он быстро сообразил, что единственным учредителем компании «Народ и Воля» является сам Юрий Нилович. А если это так, пускай соглашается.

– Хорошо, получишь. А об учредителях тебе знать не обязательно. Может, когда-нибудь потом…

Глушко зевнул до хруста в мощных челюстях, всем своим видом показывая, что устал.

– Ну, все! Ты пока свободен. Хорошенько все продумай по компаньону Ростовцева…

Андронов уже приоткрыл дверь, как его догнал вопрос начальника:

– А скажи на милость, Николай Георгиевич, кто та очаровательная смуглянка, с которой ты встречался в каком-то альпийском городке? Призабыл его название.

Николай резко обернулся и поймал на себе прищуренный взгляд Глушко.

– Это… это… – Агент замялся и вновь похолодел, пытаясь найти верный ответ. С первого мгновения, как он зафиксировал на видеопленке мимолетный кадр с молодой женщиной, с которой он вроде как общался, Николай гадал, как ответить: правду или соврать.

– …Это очередная пассия Ростовцева… Я специально встретился с ней… для того, чтобы потом не было неожиданностей…

Андронов старался врать как можно увереннее и при этом не краснеть.

– Интересно, интересно, майор. Не станешь же ты утверждать, что понятия не имеешь, кем на самом деле является эта, как ты выразился, «очередная пассия» Ростовцева?!

Андронов потерял дар речи.

– Я не понимаю вашего вопроса, полковник!

– Не дури, Андронов. Мы же теперь идем как компаньоны. А это к чему-то обязывает. Ты же знаешь, что я когда-то преподавал определенные профессиональные навыки в школе внешней разведки. И мне известна эта самая смуглянка. Очень талантливый агент. Агентурная кличка – Кармен… Так что твоя встреча с ней может означать только одно… Что ты, окопавшись в «Ангеле», также работаешь на государственные спецслужбы!

В этот момент шрам на лице отставного полковника побагровел.

– Какая Кармен?! Я понятия не имею… Да и вы, Юрий Нилович, слабо верите в то, что говорите. Иначе бы не подписались со мной на продолжение разных там дел, – убежденным тоном сказал Андронов, понимая: чтобы «отмазаться» от упреков в двурушничестве, все же придется выложить правду.

– Тогда колись. Что за странная встреча у тебя с этой телкой?

– Какой телкой? Это моя внебрачная дочь Виктория. И она действительно служит в одной из спецслужб. Даже я не знаю точно, в какой…

– Ну и дела, майор. Ну и виражи ты закладываешь. Даже не знаю, верить тебе или нет?! – искренне растерялся Глушко. – Кармен, внебрачная дочка… Бред! Но выкручиваешься ты здорово! Молодец! И, знаешь, мне это даже начинает нравиться, ибо ты на глазах вновь становишься профи… Ты уже превратился в ту гончую, которая, взяв след, умрет, но не упустит добычи!

– Вика – моя дочка. И на всякий случай я познакомил ее с Ростовцевым. Просто так, не говоря, конечно, о своем родстве с ней. Надеюсь, эта связка пригодится, когда придется ставить точку в деле с господином Бессмертновым, а может, заодно и с господином Данистом. Даже не знаю, кого из них я больше ненавижу.

– И что, она согласилась помочь?

– Пока так определенно я ничего не предлагал. Но она тоже не понимает таких людей, как Бессмертнов.

– Но я же тебе приказал не позволять себе вольности в таком деле, как наше!

– А я и не вольничаю. Но готовлюсь. И это мне запретить нельзя.

Андронов произнес эти слова таким решительным тоном, что Глушко понял: этот может пойти ва-банк.

«Да, сегодня явно странный день, – подумал Андронов, садясь в машину. – Столько страху, что впору отправляться для „расслабухи“ в очередной запой».

Нога до упора вжалась в педаль газа. Мысли его витали где-то далеко-далеко. Когда ему пришла в голову мысль подключить к делу свою Викторию, о чьем существовании действительно практически никто не знал. Когда было надо, Николай Георгиевич умел хранить тайны.

Николай вспомнил последнюю встречу с ней, которую случайно зафиксировал агент шефа, видимо, снимавший все без разбора. Надо же такому случиться, Глушко ей преподавал! Интересно, когда это было? В Москве или в той, особой спецшколе, где Вика училась по программе энерговоздействия. Это был засекреченный учебный центр, созданный еще по указанию Сталина в далеком военном сорок втором году легендарным экстрасенсом Вольфом Мессингом.

По правде говоря, Виктория не нуждалась ни в какой особой экстрасенсорной подготовке, ибо обладала врожденными способностями гипнотического воздействия на людей, чтения мыслей на расстоянии, предвидения будущего. Все это она унаследовала от матери, в которой, как верно угадал Глушак, текла, нет, скорее, бурлила настоящая цыганская кровь.

Увы, любовный пыл Андронова к «артисточке» в одночасье охладил грозный «вызов на ковер». На Лубянке Николаю сделали такое строгое внушение, что у того надолго отпало всякое желание даже смотреть в сторону любых женщин. Так что с бывшей возлюбленной и доченькой Викочкой он встретился лишь в конце восьмидесятых…

И все бы ничего, но именно тогда стряслась страшная беда: мать ребенка трагически погибла в автокатастрофе. Понимая, что не сможет воспитывать девочку, которой исполнилось лишь одиннадцать, Андронов использовал служебные связи и определил девочку в специнтернат для детей-сирот погибших сотрудников Конторы – своеобразное суворовское училище со специальным уклоном. Николай почему-то был уверен, что в этой области его «маленькая цыганочка» сможет превзойти, возможно, легендарную Мату Хари.

Когда в крошечный зал местного вокзала грациозной походкой вплыла статная, черноокая красавица на высоких «шпильках» и безошибочно направилась к креслу, где сидел Николай, буквально все пассажиры проводили ее восхищенными взглядами.

– Бог ты мой! Как ты стала похожа на мать! – разинув рот в невольном восторге, воскликнул Андронов. Шутка ли, пятнадцать лет не видеть Викочку…

– Папочка, ты не очень-то прижимайся! – рассмеялась Виктория. – Так недалеко и до инцеста дойти! Тем более что я напомнила тебе мамочку…

– Ты что такое говоришь, цыганочка моя?! – Андронов невольно отпрянул от красавицы.

– А что я особенного сказала?! Сейчас в Европе инцест даже в моде! Отец трахает дочь! Сын – мать! Брат – сестру!.. Настоящий Содом и Гоморра!.. Это теперь здесь в порядке вещей! Ты что, об этом ничего не слышал?! Чаще заходи в Интернет… Инцест, по моему разумению, все же лучше, чем гомосексуальные отношения!

– Викочка, что за цинизм?! – возмутился Андронов. – И это говорит моя дочь?!

– А чему ты удивляешься, папочка?! – усмехнулась в ответ Виктория. – Твоя дочурка, благодаря исключительно тебе, дорогой папочка, после окончания всех этих специнтернатов и школ давно превратилась в дорогую шлюху. Спать с мужиками – теперь моя профессия! И в этом смысле я бесценный кадр. Любого посла любой державы могу в постель затащить… и выудить из него даже то, чего он сам не знает.

– Викочка!.. Викочка!.. Остановись!.. – Андронов почувствовал, как защемило отцовское сердце. Николай вдруг поймал себя на мысли, что, может, это и к лучшему. Ведь онто не за тем ли самым к ней притащился?! Предложить лечь под Ростовцева только ради того, чтобы добиться своих целей. Первое: десять цифр замка сейфа. Второе: покушение на Бессмертнова. Так что, кто из них двоих был более циничен, еще большой вопрос?!

– Давай, папочка, выкладывай, для чего я тебе вдруг понадобилась? Мы с тобой так давно не встречались. А тут, словно гром среди ясного неба, объявляешься. Наверняка же неспроста?