Ненаучный подход (СИ) - Келин Алекс

Румянцев покачал головой, то ли с сомнением, то ли с восхищением.

Стажер от происходящего обалдел и помалкивал. Послушно топал следом за Виктором, стараясь изобразить на физиономии спокойствие и уверенность. Получалось плохо. Зато, когда Виктор остановился глянуть на толпу у ратуши, резво встал рядом, прикрывая командира. Неумело, зато со всем рвением.

Румянцев остановился в паре шагов, посмотрел на них и нервно хихикнул. На удивленный взгляд Виктора хохотнул уже в голос.

— Над собой смеюсь, — пояснил Петр. — По уставу Корпуса я сейчас головой отвечаю за вашу жизнь. Придется вам терпеть еще одного личного охранника.

— Что, простите? — с ледяной светскостью спросил Виктор.

— «…Обязан приложить все усилия к бережению потомков Мстислава, если не поступил другой приказ от старшего по званию офицера Корпуса», — процитировал Румянцев. — Прошу, пойдемте в посольство, а то мирные обыватели начинают недобро на нас поглядывать, а служители Господа до них пока не добрались.

***

Здание гётского посольства, построенное в прошлом веке, напоминало рыцарский замок с картинок самого романтического толка. Такие печатают на обложках романов о благородных рыцарях и прекрасных дамах прошлого. Воздушные, устремленные вверх башенки по четырем углам, множество резных каменных фигур на стенах, как жутковатых, так и прекрасных. Огромная двустворчатая парадная дверь, украшенная чеканкой со сценами из героического гётского эпоса. Сверкающие на солнце витражи в окнах, флаги на шпилях, ажурные парапеты и прочие архитектурные ухищрения делали посольство одним из самых любимых сюжетов для местных художников.

Это облегчало жизнь спецслужбам. Следить из-за мольберта намного удобнее, чем изображая дворника или продавца каленых орехов.

Имперцы, ясное дело, всё знали о внимании к своим делам. Однажды даже подарили гнездовскому Протектору картину кисти великого ван дер Висса с замком на закате.

Протектор восхитился и повесил её в парадной приемной.

Другое дело, что вся эта красота замечательно подходила и для обороны. На башенках удобно размещать стрелков. Выбивать тараном дверь будет сложновато: попробуй, разгонись по ступеням высокого крыльца. Первый этаж поднят, окна узкие как бойницы. С балкончиков можно поливать атакующих чем-нибудь нехорошим. И так далее, и так далее.

Конечно, если подвезти пушки и бить по зданию прямой наводкой, толстые стены не спасут. Но пушки в центр Гнездовска нужно еще как-то затащить, это дело небыстрое.

На месте князей Виктор бы не потерпел чужое укрепление в своих владениях. Но следователя никто не спрашивал, и очаровательный замок продолжал вдохновлять поколения заозерских живописцев.

На крыльце, как обычно, стояли караульные в парадной форме. Компания мастеровых у фонтана в сквере напротив посольства на них даже не смотрела, но Виктор все равно почувствовал напряженное внимание.

Их впустили без вопросов.

В прохладном вестибюле навстречу Виктору встал секретарь. Он был чуть бледнее, чем обычно, но старался действовать по уставу.

— Добрый день, — кивнул ему Виктор. — Мне нужен посол. Немедленно!

— Посла сейчас нет на месте, — заученно сказал секретарь. — Пожалуйста, зайдите позже.

Времени на препирательства не было. Когда-то Кентавр Гарца умел перекрикивать грохот конницы. Видит Бог, Виктор не хотел прибегать к таким методам.

Под сводами маленького замка даже не пришлось особо повышать голос. Его услышали все, включая голубей на чердаке.

— Я Виктор Вальтер Александр из рода Мстислава, барон фон Берген, князь Бельский, следователь гнездовской стражи. Командира ко мне!

За спиной восторженно охнул стажер.

Петр Румянцев на секунду стал похож на фон Рауха — кажущаяся бесстрастность с ноткой иронии.

Секретарь вытянулся по стойке «смирно», хотя, вообще-то, не должен был.

— Сколько стволов сейчас нацелены на меня? — уже намного тише, с интонациями светского бездельника поинтересовался Виктор у секретаря.

— Восемь, — ответил вместо него господин в мундире дипкорпуса без знаков различия. Он спустился по парадной лестнице со второго этажа посольства, подошел к Виктору, чуть наклонил голову и представился:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Алексей Васильевич Соболев, атташе по культуре. В данный момент исполняю обязанности посла. Чем могу помочь?

Виктор вежливо кивнул в ответ. Судя по военной выправке и точным скупым движениям Соболева, с культурой в посольстве все прекрасно.

— Информацией. Что происходит на перевале?

Глава 22. Великий некромант

Анна возвращалась к обрыву.

Каблучки теплых сапожек стучали по брусчатке. Ветер завывал, пригибал к камням маленькие сосенки на обочине, но до Анны долетало только легкое дуновение. Как будто горы боялись доставить малейшее неудобство госпоже.

Анна усмехнулась уголками губ.

Правильно боялись. Великих магов не стоит сердить.

Всю жизнь Анна сдерживала свои способности, обходилась крохами, добывала капли энергии боли и смерти из использованных бинтов, больничных тюфяков и прочих гадостных вещей.

Она не убивала даже мышей — из-за убеждений, из принципа, из вредности и упрямства. Нет — и всё.

Здесь, на перевале, погибло слишком много людей («двадцать шесть» — шепнул ей на ухо некромант), а паника и боль живых наполняли воздух пульсирующей магией. Но самым сладким была древняя мощь, хлеставшая водопадом из скалы.

Анна впитала смерть, страдания, страх и… Она не знала, как это называется, но старые артефакты почти всегда делали на крови замученных. Самый простой способ извлечь силу.

На чертовом перевале, в вихре смертей и страха, рядом с добровольной кровавой жертвой, в самом сердце магической катастрофы, она получила намного больше, чем когда-либо могла представить.

Получила, присвоила и была готова забрать еще.

Любой из известных ей некромантов не смог бы взять столько. Даже научный руководитель, давно мертвый колдун, не совладал бы.

Она — могла. И сделала.

Это было восхитительно.

Анна умела обращаться с крошечными потоками, умела направлять едва заметные ручейки силы, но что делать с огромной рекой? С морем?!

Разберешься! Ты же великая колдунья!

Если голодающего накормить до отвала, он получит заворот кишок и, вероятно, быструю, мучительную смерть.

Если вечно голодный некромант присвоит разом очень много… не по чуть-чуть, не аккуратно наращивая потоки, а резко и быстро?

Такое уже бывало. Маги сходили с ума рядом с источниками силы, если брали больше, чем могли. Мало силы — плохо, много — еще хуже!

Ты думала, что победила, смешная маленькая колдунья? Богомолка-некромант, так ведь тебя называют за глаза? Ты подралась сама с собой, хотя видела волка. Ты придумала его, девочка! Ты…

Мысли путались. Сознание застилало безумное счастье. Хотелось пуститься в пляс, петь, летать…

Ты можешь делать что хочешь. У тебя хватит сил на всё!

Над головой зашуршали перья. Анна повела плечами, разворачивая огромные темные крылья.

Восторг какой. Кошицкие крылатые гусары от зависти удавятся — тебе на радость. А кто не удавится, того удавим. Зомби послушнее живых, ты ведь знаешь. Ты поднимешь мертвых…

Откуда на границе Империи и Гнездовска возьмутся гусары?

Да какая разница-то?! Поднимешь, кого найдешь. Из князя тоже неплохой слуга получится.

Академия не ценила твои исследования? И что они скажут сейчас? Да наплевать, пусть подавятся научной спесью.

Еще никогда Анне не было так хорошо.

Она отказывалась от этого всю жизнь, потому что ради счастья нужно убивать. Но теперь-то — нет! Всё сделали за нее, она чиста!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Эге-геееей!!! Всего-то нужно, чтобы кто-то убивал за тебя!

Всего-то.

Убивал.

За тебя.

Где-то в глубине сознания, почти заглушенный счастливым смехом Анны, кто-то скучно перечислял: эйфория, снижение критичности мышления, ощущение опьянения, тяга к ирррациональным поступкам…