Зло, действуй! - Надежда Николаевна Мамаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Меж тем Дота от души потянулась и, пытаясь справиться с зевотой, произнесла:
– Эта учеба убьет меня своей скукой раньше, чем демоны порубежья в приграничной сты-ы-ы-ычке, – на последнем слове она все же не удержалась и широко открыла рот.
И хотя воительница его прикрыла, но было поздно: я подхватила этот вирус, от которого нет спасения. Когда челюсти сводит сами собой, а в мир вырывается твое протяжное: «А-а-а».
– А ведь еще щиты чита-а-а-ать, – протянула воительница и вдруг спросила: – Бри, у тебя не бывает такого чувства, когда завтра уже сегодня, а ты еще вчера?
– Бывает, - призналась я. – Вот прямо сейчас.
– Тогда, может, спать? А раздел – дракон с ним. - И Дота махнула рукой.
– Нет, я все же прочту, - мужественно сражаясь с закрывавшимися глазами, отозвалась я.
– Совести у тебя нет, Бpи, - проворчала воительница, словно я этой самой совестью и была. Причем не своей, а Дотиной.
Подруга открыла учебник с видом разнесчастной сиротинушки, над которой издевается злая мачеха. С учетом того, что «падчерица» была значительно шире в плечах и почти на две головы выше злодейки в моем лице, я лишь скептически хмыкнула.
Воительница, сев напротив меня за столом, подперла подбородок кулаком и начала клевать носом над книгой, доказывая, что быть адептом не только порой дюже сложно, но еще и опасно: вот так закемаришь над книгой – и расквасишь нос, клюкнувшись им в открытый учебник.
Впрочем, с Дотой такого не приключилось: ее рука, локоть которой упирался в столешницу, чуть накренилась, и воительница плавно съехала по ней щекой, как по горке. А затем, причмокнув губами, подруга устроилась на фолианте и сладко заснула. Я прикрыла ее одеялом и продолжила продираться сквозь заданный раздел.
И чем дольше я вчитывалась в cтроки,тем отчетливее понимала: мне это нужно выучить. Потому как иначе либо меня завтра завалит преподаватель на теории, или я кого-то из некромантов – на практике.
А все дело в том, что рaздел защитных плетений был посвящен созданию барьеров против темного колдовства. Поглотителям гипотетически чернокнижные плетения, если они не высшего порядка были, не страшны. Во всяком случае, физического урона они не наносили, а вот вызвать откат вполне могли. «Оный выражался в изменении нервических состояний и утере контроля», - гласили строки учебника. «Могут взбеситься и покалечить кого ненароком», - перевела я с учебного на нормальный.
Вспомнив лекцию в лазарете, когда целитель лечил мои сбитые ноги и гoвoрил о том, что сильно раненный поглотитель плохо контролирует свой дар и может осушить резерв чародея, который в обычных условиях антимагу не доступен, я мысленно поправила с «покалечить» на «убить», если заклинание будет очень сильным.
Радовало то, что чернокнижники считались вне закона и ныне в империи официально были полностью истреблены. А неофициально… полтергейст вон вляпался в ловушку. Так что… Я почувствовала, как мои веки тяжелеют, а мысли путаются. Все же было пора ложиться спать. Самое время: на горизонте алела полоска зари.
Растормошила Доту, чтобы та тоже нормально легла в кровать. Воительница широко зевнула и, не открывая глаз, упала на неразобранную постель. Пусть так. Зато к утру хотя бы все тело не затечет. Сама же я едва легла на подушку, как провалилась в сон.
А на завтраке в столовой мы с Дотой своим видом подтвердили аксиому: студенту, который всю ночь готoвился, может быть сколько угодно лет, но утром он выглядит на все сто.
Нири же была бодра, свежа и уже этим бесила. Нo, что удивительно, сегодня она села за наш стол для простых смертных.
– А как же… – Воительница выразительно мотнула головой в сторону аристократической половины.
– А там неинтересно. А тут есть много того, чего я ещё не пробовала, - улыбнулась мелкая. И в этот момент перед ней появилась каша с куриной обжаренной требухой.
Судя по вытянувшейся мордахе Нири, мечталось ей немного о другом завтраке, но сбылись потрошки. Но кнопка мужественно воткнула ложку в горку разваренной крупы, попытавшись изобразить, что еда – ничто, а компания за оной – все.
Мы с Дотой на это понимающе переглянулись и тоже взялись за ложки. Но не успели оценить, как Мрак, упавший на скамейку рядом со мной, вместо приветствия поинтересовался:
– Слышали новость?
И, не дожидаясь ответа, Солнышко рассказал о скандале, который случился этой ночью, пока мы с Дотой тихо и мирно бились головой об учебник по алхимии. Оказалось, что в академию по приказу императора вчера поздним вечером прибыл проверяющий из министерства. Тот самый, чтo был у нас на экзаменах.
Поговаривают, на этот раз он должен был следить за работой преподавателей. Вот только не успел он тут появиться, как его уже избили. Отлупили так, что тучному лорду-ревизору пришлось обращаться к целителям. И как только лекари свели синяки с инспекторских телес, он сразу на ректора жалобу в министерство накатал.
И сегодня с раннего утра академическая братия рьяно спорила, кто же мог намять рыхлые инспекторские бока. Предположения выдвигались разные. От «сам споткнулся» и «цапнули за зад призрачные стражи академии» до «отметелили адепты этого бздыха за мытарства при поступлении».
– А вы на что ставите? – вклинился в наш разговор невесть откуда появившийся Пепел. Причем тон у него при этом был как у заправского букмекера.
Вопрос от Торнора был внезапен, как кусок штукатурки в утреннем кофе. Когда этот блондин успел нарисоваться рядом? Да ещё и с Горой! Громилу вообще сложно не заметить, но у меня от недосыпа вот получилось.
Меж тем эти двое, не спрашивая разрешения, подсели за наш стол, за которым и так лавки были не слишком-то свободные.
– Я – на то, что у этого гада просто ноги маленькие и
