Люди Черного Креста - Руслан Мельников

Крестоносцы не дали подняться никому.

Безоружные и прижатые к полу, пленники ничего не смогли сделать. Лишь ревущему, словно быконь на случке, Костоправу каким-то чудом удалось раскидать двух Инквизиторов из навалившейся на него троицы, но белобрысый палач и трехбровый рыцарь вовремя пришли на помощь оставшемуся крестоносцу. Виктор сумел извернуться и отпихнуть в сторону одного башенного стражника, однако с двумя другими совладать не смог.

Девчонок рыцари удержали и так, а вот Виктора и Костоправа Стрельцы приласкали прикладами. Причем хорошенько так приласкали: Виктор потерял сознание. Последней его мыслью была мысль о том, что для этого, наверное, с них и снимали шлемы. Чтобы проще вырубить, если «гонцы» начнут дергаться.

Глава 25

Он очнулся оттого, что болела ушибленная голова и ныли запястья заломленных за спину рук. Сразу стало понятно: руки связаны, причем крепко, профессионально и на совесть.

Взгляд вправо, влево… Рядом лежали Костяника, Змейка и Костоправ. Тоже со связанными руками. Лекарь, по лицу которого растекались аж два кровоподтека, видимо, получил, что называется, с добавкой и в себя еще не пришел. Девушки, которых скрутили без избиения, были в сознании. Костяника больше не жмурилась. Незачем. Она молча смотрела перед собой красными глазами.

Их бросили у стены, до потолка расчерченной узорами из ровных черных крестиков. На потолке – тоже крест. Один, но большой.

Это была явно не темница. Застенки для узников так не расписывают. Да и слишком чисто здесь для узилища. Чисто и светло, хотя узкие окна-бойницы плотно закрыты изнутри большими щитами.

Может, замковая часовня?

Виктор огляделся еще раз. Просторная комната. Мебели мало. Под потолком светила слабенькая электрическая лампочка, по углам – свечи в подсвечниках. Еще одна свеча горела на широченном столе, рядом с выключенной настольной лампой. Возле стола возвышалось массивное кресло с высокой спинкой. В дальнем простенке стоял сейф. Большой, ржавый. Тяжелый: видно было, как ножки продавили потемневшие от времени струганые доски пола.

За сейфом на небольшом возвышении лежал знакомый уже Виктору ларец. Орденская святыня. Ковчежец. Над ларцом висело треснувшее зеркало. Перед Ковчежцем на коленях стоял Инквизитор. Черный крест на плаще, рыцарский меч на перевязи, лоб прислонен к гладкому боку ларца.

Виктор видел только стриженый затылок, но сразу понял, что это Магистр Йохан. Не то чтобы узнал, а именно понял. Догадался, почувствовал. Что, впрочем, было нетрудно: их ведь вели на аудиенцию. Вот и привели… Интересно, что он здесь делает? Молится?

Больше в помещении никого не было. Стражники, трехбровый переводчик и брат Фридрих остались за дверью.

И это странно. Отсутствие стражи еще можно объяснить: пленники-то связаны. Но как Магистр будет говорить с ними без толмача? Или с ними уже и разговаривать не намерены?

Нетерпеливо заерзала на полу Змейка, наблюдавшая за Костяникой. Ну да, ясно чего ждет Стрелец-баба.

Благодаря своим необычайно гибким суставам Костяника могла освободиться из любых пут в любое время. Но – умница – этого секрета она Инквизиторам не открывала. Ждала, видать, пока очнутся остальные и хоть немного прояснится ситуация.

Костяника вопросительно глянула на Виктора. Тот едва заметно качнул головой. Рано. Костоправ еще валяется без сознания. Да и избавившись от веревок, Костяника вряд ли сможет быстро освободить кого-нибудь еще, а в одиночку с Магистром она не справится. К тому же Йохан может кликнуть стражу. Нет, к последнему и по сути единственному их козырю прямо сейчас прибегать не стоит. Потом. Позже.

Стараясь не сильно шуметь, Виктор сел, опершись спиной о стену. Склонившийся перед Ковчежцем Инквизитор на это никак не отреагировал.

Теперь Виктор смог увидеть немного больше. Например, оружие, сложенное на столе. Там был даже трофейный топор с кристаллом. Даже полупустые колчаны с арбалетными болтами. Под подсвечником с горящей свечой стоял аппарат вроде того телефона, по которому говорил трехбровый. Рядом были аккуратно разложены иглы, крюки, щипцы и еще какие-то приспособления, явно из палаческого арсенала. Видимо, к категории пыточных инструментов относился и непонятный ящичек с проводами, оголенными на конце, и с вращающейся ручкой.

Костоправ приходил в себя шумно: хриплый трехэтажный мат заполнил все помещение. Такое игнорировать было уже нельзя.

Инквизитор прервал молитву и поднял голову. Он обернулся не сразу, но Виктор увидел его лицо в зеркале над Ковчежцем. Да, это был тот самый крестоносец, который обносил ландскнехтов орденской реликвией. Верховный Магистр Йохан Остландский. Выбритые скулы, поджатые тонкие губы, горящие глаза фанатика, высокий лоб, на котором – Виктор отчетливо различил это в смешанном электрическом и свечном свете – отпечатался черный крест с ларца. След от Ковчежца быстро впитывался в кожу.

И что бы все это значило?

– Что за хрень тут происходит?! – похожий вопрос, видимо, мучил и Костоправа. Хотя лекарь говорил вполголоса, в напряженной гулкой тишине пустой комнаты его «полголоса» прозвучало как глас вопиющего в пустыне. – Нам толмач не положен, что ли?

Магистр поднялся с колен и повернулся к пленникам.

– Переводчик не понадобится, – неожиданно ответил он. На чистейшем русском, между прочим.

Ну, надо же! Виктор ошарашенно захлопал глазами. Сначала трехбровый, потом брат Фридрих, теперь сам его преподобие… И все, блин, знатоки великого и могучего. Прямо не Орден Святой Инквизиции, а клуб любителей русского языка!

– Удивлены? – на лице Йохана Остландского появилась насмешливая и не очень искренняя улыбка. – Думали, Верховный Магистр Святой Инквизиции не знает русского?

«А откуда бы ему знать-то? – мысленно прикинул Виктор. – Разве что…»

– Служба в русской миссии? – спросил он.

Мало ли… Может, свою молодость Магистр провел где-нибудь в Бухте. Хотя, что-то слишком складно шпарит этот Инквизитор для обычного миссионера. Почти без акцента. Вернее, с акцентом, но так говорят, скорее, когда забывают родной язык, а не когда недоучили чужой.

Магистр загадочно улыбался.

– А может ты, сука, сам русский? – не сдержался Костоправ. – А, мать твою? Может, никакой ты не Йохан?

А, ёханый бабай?

Лекарь присовокупил еще несколько забористых ругательств. То ли счел, что терять им все равно уже нечего, то ли просто высказался в сердцах. Или он просто так проверяет собеседника?

С лица Инквизитора сползала улыбка. Ишь ты, а ведь понял! Все понял! И, видать, не понравилось его преподобию такое общение.

Крестоносец процедил несколько ответных ругательств из безграничного запаса великого и могучего. Причем сделал это так смачно, что у Виктора отвисла челюсть. Магистр Святой Инквизиции, оказывается, способен потягаться в сквернословии даже с Костоправом. Кто бы мог подумать?!