Вероятность черной дыры ничтожна - Николай Плайн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Металлический вкус во рту усилился так, будто он прокусил язык. Лахрим, опершись на левое плечо, приподнял голову и посмотрел назад. В мелькающем свете фонаря он узнал знакомый силуэт.
— Очнулся, стажер? — повернулся к нему Штеер, сверкнув безумными глазами. — Потерпи, мы уже почти пришли.
«Один из нас может и идет, — подумалось Лахриму. — А другому бы не стереть лицо об пол».
«И тому, что мы «почти пришли», я почему-то тоже не особо рад, — продолжал он анализировать слова Штеера, больше все равно делать было нечего, — Я бы еще походил часиков несколько. Глядишь — подольше был бы жив».
Этими мыслями Лахрим пытался развеять захватившее его с первых мгновений встречи со Штеером состояние всепоглощающего ужаса. И по понятным причинам ему это не нравилось.
Сила страха была необычна даже для него, готового испугаться проскользнувшей мыши. Он заставлял его тело время от времени трястись мелкой дрожью и сковывал мышцы, обездвиживая руки и ноги крепче любых пут. Он даже не мог ничего ответить Штееру. Язык отказывался подчиняться, подобно всему остальному.
В самый разгар борьбы Лахрима со своим телом Штеер остановился. Он открыл какую-то дверь и затащил Лахрима внутрь. Коммандер отпустил ноги Лахрима и обернулся.
Фонарь светил в глаза Лахриму, и он, зажмурившись, не видел лицо Штеера, но понимал, что тот смотрит на него. В ожидании неизбежной смерти внутренности Лахрима сжались до размеров многолетней давности, когда он был еще ребенком.
— Значит, нашли вы подземный уровень, — удивил его звук голоса Штеера.
Лахриму немного полегчало. Видимо, Григ не хотел его убивать. По крайней мере, пока.
— Ты, я предполагаю, шел к кораблю? — спросил коммандер, подтвердив догадку Лахрима, что у того еще есть несколько минут вряд ли полноценной, но жизни.
Лахрим тут же воспылал желанием поддержать разговор и показать себя ценным собеседником. Спустя годы, выбравшись из этой передряги, он бы рассказывал девушкам, что делал это ради Федерации. Возможно, он даже убедил бы в этом и самого себя. Но настоящая причина была гораздо банальней. Он просто пытался оттянуть время смерти.
Но у него не слишком это получилось. Язык продолжал сопротивляться его воле, и он не смог ничего сказать. Чтобы совсем не разочаровать Штеера он поспешно утвердительно кивнул.
— Ясно, — сказал Штеер. — Хотите убежать отсюда. Бросить своего командира и саботировать задание!
В конце фразы голос Штеера звучал весьма грозно. Лахрим даже почувствовал стыд и опустил глаза.
— Вы не понимаете, что делаете, — в голосе коммандера слышалась досада. — Нам осталось сделать последний шаг, и мы получим заслуженную награду. Я уже все подготовил.
Лахрим вопросительно посмотрел на Штеера.
— Я взорвал внешнюю стену склада, и зверя замуровало, — пояснил Григ. — Теперь он в ловушке. Нужно только усыпить его и связать.
«Так вот что это рвануло», — вспомнил Лахрим взрыв во время прорезания пути в подвал.
Он не мог не почувствовать, что слова Штеера звучат весьма убедительно. Хотя оставались еще пара негативных пустяков: убийство Расмуса и опасность зверя и заразы в нем, если тот попадет в населенные миры.
Но все это в голове Лахрима быстро становилось не таким уж критичным и вполне объяснимым. Ученые обладают нужной сноровкой, чтобы не выпустить в мир такую опасность. А что касается Расмуса… Точно неизвестно, как именно тот погиб. Может быть, прибор упал на него сам.
— Последний рывок — и мы все будем в шоколаде, — продолжал увещевать его Штеер. — За такую находку нас Компания будет на руках носить. Представь сам: вещество из черной дыры. Его изучение перевернет современную науку, даст нам безграничные источники энергии. Ученые смогут горы свернуть с его помощью!
«Например, уничтожить галактику», — мелькнула мысль в голове Лахрима, но удивительно быстро пропала.
Ее заслонили картины блестящего будущего. Его имя появится на первых строках новостей, а лицо замелькает на всех головизорах. Он будет купаться в лучах славы, как человек, побывавший у черта в гостях, и оторвавший у него кусок рога.
Лахриму виделось безграничное богатство. Шикарные звездные яхты, отдых на лучших курортах, фешенебельные вечеринки и, конечно, божественно красивые девушки у его ног.
Ему вспомнились слова Гизель:
«Гина — глина! Его родители всю жизнь возятся в грязи и ему ничего не светит».
«А вот выкуси!» — ярко сверкнуло в голове у Лахрима, и совершенно убедило его, что коммандер прав.
— Скажи мне, стажер, — мягко обратился к нему Штеер. — Как тебя зовут, кстати? Совсем вылетело из головы, извини.
В другое время Лахрим бы подумал, что его имени капитан никогда и не знал, но в этот момент подобная мысль у него появиться не могла.
— Лахрим, — сказал он и удивился, что язык вновь ему подвластен. — Гина Лахрим.
— Какое мужественное имя, — разлил ведро елея Штеер.
— Скажи мне, Гина, — коммандер попытался сложить грубые черты своего лица в подобие дружелюбного выражения.
Получилось так себе, но для Лахрима сошло.
— Что задумали наши ребята: Вит с Миляной — почему они не пришли с тобой? — Штеер приблизил к Лахриму лицо. — Мы же не хотим, чтобы они все испортили, когда победа так близко.
Глубоко внутри Лахрима булькнуло сомнение. По какой-то, сейчас уже не совсем понятной причине, ему казалось неправильным выдавать планы своих друзей.
Видимо это всплыло и отразилось в его глазах. Штеер заметил его колебания.
— Ты должен послужить Федерации, сынок, и помочь мне, — напустил в комнату плотное облако пафоса коммандер. — Когда все закончится, Платт и Миляна сами же тебя и поблагодарят за то, что ты уберег их от непоправимой глупости.
— Они хотят заложить взрывчатку и взорвать весь комплекс, когда зайдут на корабль, — Лахрим утопил предательские сомнения в самых непрозрачных водах своей души, куда никогда не заглядывала совесть.
— Ну вот, молодец, — похлопал его по плечу Штеер и направился к выходу. — Ты очень мне помог.
— Нам помог, — акцентированно повторил он.
— Ты пока оставайся здесь, — сказал он, открыв дверь. — Я пообщаюсь с остальными. Уверен: мы быстро договоримся. И сразу вернемся за тобой.
— А фильтр? — мотнул головой Лахрим.
— Ты про шлем? — посмотрел на него Штеер, как на капризного ребенка. — Я не хочу, чтобы ты случайно поговорил с моими ребятами раньше меня. Да он тебе и не нужен. Ядовитые газы в подвал пока не проникли.
При этом коммандер отвернулся и поправил рукой свою маску, плотнее прижав ее к лицу. Затем он обернулся к Лахриму, изобразил улыбку дружелюбной акулы, и вышел,
