Вся правда о нас - Макс Фрай

— При условии, что это один и тот же человек, а не целая банда учеников волшебника, дружно сдающая зачёты накануне конца года, — вставил я.

— Да, такой вариант тоже нельзя исключать. Хотя было бы довольно странно, если бы все эти люди оказались родственниками твоих трактирщиков, унаследовавшими фамильное проклятие.

— Ну вот такое талантливое семейство. Окрестные колдуны дерутся за право взять их в ученики. Ну или этот проклявший их чародей, как его? — Туффалей Фаюм Хаг! — на самом деле был маньяком и проклинал каждого, кто проходил мимо его окон, поэтому у них теперь полстраны бегает с разноцветными рожами. Почему нет.

— Самое удивительное, что даже это твоё нелепое предположение может оказаться верным, — вздохнул Шурф. — А вся информация, полученная мною из книг — намеренной ложью, умело сфабрикованной специально для того, чтобы ввести в заблуждение иностранцев, собирающих сведения об урдерской магии. Когда имеешь дело с совершенно незнакомой чужой культурой, следует быть готовым к любому подвоху.

— Да уж, — мрачно подтвердил я.

— Вы меня не дослушали, — заметил Джуффин. — А я собирался сказать, что краснолицего человека с ножом видели ещё и в Кангоне. И в Куанкулехе. И в Бахри. Подозреваю, это далеко не полный список. Просто сведения доходят до меня не так быстро, как хотелось бы. Не в каждой стране у меня есть знакомые, владеющие Безмолвной речью. Я уже послал официальные запросы, куда только возможно, но почта ходит возмутительно медленно. Ладно, подождём.

— Что-нибудь ещё можно сейчас сделать? — спросил я.

Джуффин неопределённо пожал плечами.

— Да что тут сделаешь. Привыкай к тому, что время от времени в Мире творятся вот такие интересные вещи, ни предотвратить, ни даже объяснить которые мы пока не в силах. Впрочем, лично я теперь твёрдо намерен разузнать как можно больше об урдерских колдунах. Пока не понимаю, как, но я это сделаю. Просто потому, что неприятно удивлён собственным невежеством. Когда дело касается какой-нибудь математики или, скажем, геологии, Магистры с ними, я готов ещё некоторое время ничего об этом не знать. Но столь серьёзные пробелы в области магии, пусть даже чирухтской, я себе позволить не могу… Не смотри так на меня, сэр Шурф, я знаком с тобой не первый год и примерно представляю, что ты собираешься сказать. Да, никогда заранее не знаешь, где пролегают границы между этой грешной геологией и магией. Я даже готов согласиться, что границы эти настолько условны, что впору начать рассуждать о полном их отсутствии. Но это теоретически, а на практике всякий раз понятно, о чём именно речь в каждом конкретном случае… А теперь можешь сказать мне спасибо за то, что я сам произнёс все эти скучные назидательные фразы и избавил тебя от необходимости лишний раз открывать рот.

— Спасибо, — сказал Шурф.

Он очень вежливый.

— Отдельный вопрос, как мне теперь быть с урдерцами из «Света Саллари», — вздохнул я.

— А почему с ними непременно надо как-то «быть»? — невинно спросил Джуффин.

Я пожал плечами — неужели и так непонятно?

— Тебе не нравятся их вдохновенные выдумки в ответ на простые вопросы? Понимаю. Не самое удачное начало дружбы. С другой стороны, а что им остаётся, если интересующая тебя тема под строжайшим запретом? Ты бы сам на их месте соврал и бровью не повёл.

— Можешь считать, что вы просто играли в Злик-и-злак, ваши фишки встретились на одной клетке, и спорный кубик упал жёлтой стороной, — сказал Шурф. — Злу-йук, досадное недоразумение, оба игрока пропускают ход, но не держат друг на друга зла. Случайный неуместный вопрос, вынужденно лживый ответ, ничего личного. Никаких далеко идущих выводов на основании этого происшествия сделать нельзя.

Надо же. Успел, значит, изучить правила.

— Что за Злик-и-злак? — оживился Джуффин.

— Просто чирухтская игра, — объяснил я. — Довольно увлекательная. — И добавил тоном опытного искусителя: — Рассказывать нет смысла, лучше сразу показывать. Я сам учился в процессе.

На этом совещание можно было считать закрытым, а работу Тайного Сыска столицы Соединённого Королевства — парализованной как минимум на несколько часов. Сэр Шурф сразу это понял и сбежал от нас подобру-поздорову. Но не сказать, что он был этому рад. Совсем нет.

— Мне кажется, это очень полезная для тебя игра, — сказал Джуффин после нескольких партий, которые мы отыграли с переменным успехом, но вполне на равных. — Если и она не научит тебя не принимать слишком близко к сердцу несоответствие течения жизни твоим представлениям о должном, тогда даже и не знаю, как быть.

— Если не научит, останусь таким, каков есть, — отмахнулся я. — Тоже не смертельно.

— Надеюсь, что так, — подумав, согласился он. — Всё-таки ты очень живучий. Можешь позволить себе роскошь всерьёз изводиться из-за подозрительного поведения новых приятелей. И… из-за всего остального.

Очень любезно с его стороны не перечислять вслух полный перечень причин моих текущих огорчений. Не лучшая тема для болтовни за игрой.

А вслух я сказал:

— Да, в этой роскоши я натурально утопаю. Красиво жить не запретишь.

— Хотел бы я научить тебя вместо «ох, как всё плохо» думать: «Надо же, как интересно!» Но такое отношение к жизни приходит только с опытом. Ничего, сэр Макс, ещё какие-то несчастные лет пятьсот, и всё получится само.

— Бывает всё-таки совершенно неинтересное «ох как плохо», — сказал я, думая, разумеется, об умирающем лисе. Ничего интересного в его горе не было, как ни крути.

— Вот именно это я и имел в виду, когда говорил про опыт. Пока его недостаточно, любые разговоры о том, что неинтересных событий вообще не бывает, бесполезны. Впрочем, что касается твоих урдерских приятелей, ты и сам должен понимать, что щедрая судьба подкинула тебе любопытнейшую головоломку. А что ты пока не любишь, да и не особо умеешь их решать — так просто ещё не успел войти во вкус. Ничего, войдёшь.

— Штука ещё и в том, что головоломка поджидала меня в месте, где я искал совсем другого, — признался я.

— Другого — это чего?

Я пожал плечами.

— Даже не знаю. Другого, и всё. Чего-то прямо противоположного. Возможно, просто утешения?

— А. Ну, на твоём месте, я бы на это не особо рассчитывал. Не того ты склада человек, чтобы принять утешение из чужих рук. Может, и дадут, да взять не сумеешь. Всё, что ты можешь сделать, когда что-то идёт не так — встать, засучить рукава и исправить, если получится. А если не получится, лечь и умереть.

— Похоже на правду, — неохотно признал я.

— Я бы на твоём месте говорил это с другой интонацией. Торжествующей.