Стажировка юной магини - Мария Пригожина

Что же произошло много лет назад? Сундучок, после того как его отрыл невезучий кладоискатель, простоял в лесу долгое время без всякого присмотра. Кто угодно мог утащить документы с более важными сведениями. Наверное, Силона думала о том же. Она робко напомнила:

— В сундучке еще немало всего осталось. Может быть, там?..

Андрис махнул рукой:

— Все остальное пересказы, фотографии, способы общения с духами и прочая чепуха.

— Это должно быть интересно!

— Ну что ты! Автор письма добросовестно собрал все сведения, имевшие маломальское отношение к событиям, и детально описал пустые домыслы. Но, к сожалению, ничего стоящего. Да он и сам сомневался, видно же.

Я рассеянно слушала друзей. Мне не давало покоя ощущение удивительного несоответствия: призраки такими не бывают. Не бывают и все! Моя сестра не раз встречалась с ними и кое-что рассказывала. Ничего страшного, кстати. Наоборот, Ризэлла смеялась: попробуйте-ка, мол, поймайте бесплотные тени! Обычно они проявляли полное безразличие к земным проблемам. Бывали, конечно, исключения. Время от времени какие-нибудь неприкаянные привидения пытались выжить новых владельцев из своих фамильных замков, пугая их заунывными воплями или нахально прохаживаясь туда-сюда, закутавшись в саваны. Однако тем, как правило, и ограничивалось все их злодейство. Судя же по содержанию послания, странные призраки вели себя совсем не так. Онидаже не убивали, а заставляли убивать. Да такое не пришло бы в голову ни одному нормальному призраку! А вот человеку, да, запросто.

Впрочем, призраки, о которых шла речь в послании, не были нормальными. По словам молодого мага, их поведение как раз и напоминало человеческое.

— Автор почти нащупал разгадку, — заметил молодой маг. — Сдвинутое зелье, иначе ненормальное… Вероятно прозрачные опоили им тех людей, и они потеряли рассудок.

Предположение друга показалось мне смешным. Подозревать каких-то жалких существ, неспособных даже разговаривать, когда есть грозный Глюкос, которого опасалась сама Заламея!

— То, что зелье ненормальное, и так понятно. Написано же, что за эпизодом стоит король страны Безумия. Зачем же приплетать сюда еще кого-то?

Андрис смотрел непонятно куда, не иначе как сквозь стену, и молчал. Вместо ответа он лишь неопределенно покачал головой. Силона забрала у него послание и так внимательно разглядывалажелтый листок, будто надеялась найти что-то еще, скрытое даже от нашего выдающегося друга. Все мы думали об одном и том же, но не осмеливались высказаться вслух. И тогда я решилась, раз уж больше некому было:

— Теперь ясно, от кого исходит главное зло. В фиолетовых горах затаились действительно очень странные призраки, и их жестокий король крайне опасен. Он околдовал Феерию и расставил на ней ловушки. И крестьян травил своим убийственным пойлом тоже он. Хоть мы и не знаем, чего добивается Глюкос, но последствия могут быть ужасными. Только подумайте, ему ничего не стоит заставить умереть всех людей на свете! Мы должны, нет, обязаны заставить его рассказать правду о событиях, о которых только что узнали. А заодно и обо всех остальных злодеяниях. У него наверняка их немало. Никто не возражает?

— Спросить стоит, — сосредоточенно глядя все в ту же сторону, откликнулся молодой маг. — Зелье, несомненно, принадлежит Глюкосу, но использовать его мог кто угодно.

— Да кто же еще, как не он? То есть, конечно, и другие странные призраки участвовали, ведь о них в послании тоже написано. Но приказы отдавал, разумеется, король.

Андрис не возразил. Он снял очки, устало потер покрасневшие веки и, наконец-то, взглянул и на меня. Я впервые увидела его глаза — прекрасные, пылающие, страдающие и сияющие внутренним светом. Одного их взгляда оказалось достаточно, чтобы заставить меня позабыть обо всем на свете, в том числе и о вредном характере Глюкоса. Неописуемый вихрь смешанных ощущений подхватил все мои шесть чувств, закружил и потащил куда-то, в сладкую бездонную глубину. А молодой маг смотрел и радостно улыбался. Ему, видите ли, весело было!

Что меня и разозлило. И помогло довольно быстро выбраться из пропасти, в которую я столь безотчетно рухнула. Подумаешь, магический взгляд! И не с такими справлялись. Мне вообще безразличны твои стремительные глаза!

Я обо всем этом подумала без диадемы — специально сняла, как Андрис очки. Играть, так на равных. Не возьмешь меня колдовскими штучками, хоть лучезарно улыбайся, хоть сверли энергетическим взглядом!

— Точно ты подметила, — сказал молодой маг, улыбнувшись, но улыбка у него получилась грустная и потому почти совсем безобидная. — Очки моя защита. У меня необычные глаза. Они видят сквозь стены и землю, читают мысли и многое другое, но почти совсем не переносят света. Солнечные лучи для них и вовсе погибель. Только здесь, в подвале, и могу без отражателя обходиться.

Что-то подобное я когда-то слышала. Великие волшебники, перед которыми трепетали миры, опасались самых невинных вещей.

— Но почему?.. — спросила я виноватым тоном, уже сожалея о своих глупых фантазиях. — И ничего с этим нельзя поделать?

— У магов всегда что-нибудь не в порядке. Известная истина: "нет в мире совершенства". Разве ты не замечала у себя чего-нибудь эдакого?

— Пока нет… Наверное, я не очень хорошая магиня?

— Если хочешь знать мое мнение, прекрасная! Просто тебе немного не повезло из-за серого камня.

Я уже не сердилась на Андриса — не он виноват в том, что его глаза подействовали на меня таким необычным образом. Вполне возможно, в том и состоял дефект, который обязана иметь всякая великая магиня. Вот у Силоны, например, ничего подобного не имелось. Она не падала в бездну, а спокойно сидела, все еще рассматривая загадочное послание из прошлого, и чарующий взор молодого мага нисколько ее не взволновал. Подруга, даже как будто и не поняла, что творилось в моей душе, и продолжала размышлять о содержании письма.

И все же он улыбался…

А мне, так вовсе было не до смеха. Видит сквозь стены! Не слишком ли? Пропала последняя надежда что-либо утаить от излишне талантливого юноши. Ну, положим, скрывать мысли я в скором времени научилась бы, но дневник уже не чаяла спрятать даже в сундуке. Как и все остальное его нищенское содержимое, которое мне совсем не хотелось выносить на всеобщее обозрение.

И тогда я решила: раз скрывать что-либо бесполезно, наоборот, открою! Вытащу фотографию, завернутую в скатерть-самобранку, и положу ее на самый верх кофра — пусть молодой маг глазеет на красивого и преуспевающего мужчину. Наткнется на него, и разглядывать остальное содержимое авось и расхочется.