В тени луны. Том 1 - Мэри Кайе

— Ты недооцениваешь себя, Артур. Я знаю, что ты отличный наездник и первоклассный стрелок.

Более молодой из лордов вдруг остановился и пристально посмотрел на хозяина. Затем он медленно проговорил:

— Что ты хочешь в конце концов? Ты тоже, как и этот полковник, полагаешь, что ожидаются трудности?

— Какой полковник? Кто-то предрекал здесь затруднения?

— Фоллон, если не ошибаюсь. Пожилой человечек с лицом цвета кирпичной стены. Скажи, Чарльз, что это за правило в индийской армии, чтобы для получения командирского поста надо быть, по крайней мере, дедом? Разрази меня гром, если я когда-либо видел столько седобородых. Твои полковники балансируют между подагрой и могилой, а генералы, кажется, в ней уже обеими ногами. И еще говорят, что это страна молодых людей!

— Так оно и есть, но для тех, кто использует все свои возможности.

— Но не в том случае, если они остаются в армии, как я понимаю! Я не военный стратег, но сейчас не время Компании проводить повышение по служебной лестнице лишь за старость, не так ли? Я вижу, что в бенгальской армии никто не может стать старшим офицером, пока не состарится и, следовательно, станет бесполезным. Не удивительно, что те, кто еще на что-то годен, каркают, предрекая несчастья.

— А Фоллон каркал?

— Как ворон, — с легкостью проговорил Карлион. — Но он оказался в меньшинстве. А что ты сам думаешь? Ты тоже предвидишь потоп?

— Нет, конечно же, нет. В стране все в порядке. Некоторым нравится каркать о грядущих несчастьях. Это результаты пророчества, как я полагаю. Просто удивительно, как суеверны могут становиться даже самые уравновешенные головы.

— Какое пророчество? — с интересом спросил Карлион.

— О, это древняя история. Оно возникло после Пласси[14]. Владычество Компании продлится сто лет после битвы, которая его установила. А битва при Пласси произошла в 1757 году.

— То есть, в следующем году исполнится сто лет. Очень интересно. Но ведь ты не принимаешь это всерьез?

— Конечно, нет. Я хотел бы, чтобы ты был серьезнее.

— Тогда что тебя тревожит?

— Ничего, ничего. Просто… ну, мне хотелось бы, чтобы ты, если это возможно, продлил свой визит. Ты согласен?

— Зачем?

Генерал-губернатор посмотрел на переполненный танцзал и заговорил вполголоса, так что его едва было слышно из-за болтовни вокруг и веселой музыки:

— Мне было бы полезно, если бы ты проехал по всей стране, разумеется, совершенно неофициально, как простой путешественник, и рассказал мне о своих впечатлениях. Я обнаружил, что слишком многие говорят мне лишь то, что считают для меня приятным. Вопрос идет об Оуде. Экс-король и его приспешники сидят здесь, в Калькутте и донимают меня своими жалобами на поведение наших в Лакноу. Я посылал туда наших представителей, но ответы комиссара Каверли Джексона очень уклончивы.

— Уволь его, — скучающим тоном порекомендовал Карлион.

— Я не могу этого сделать, не ранив его чувств, — печально проговорил лорд Каннинг. — Обвинения, вполне возможно, не имеют оснований и, наверняка, сильно преувеличены. Но они наносят большой вред нашей репутации и дают пищу для недовольных. Если бы я мог снять комиссара без прямой отставки… Я надеялся…

Он помолчал, хмурясь, и Карлион глянул на него с дружеским сочувствием, но без сострадания. Он знал о способности Каннинга избегать резких, неприятных мер и о совестливости, не позволяющей ему принимать каких-либо осуждающих решений без самого тщательно расследования. Менее терпеливый Карлион не слишком одобрял такую нерешительность и не имел намерения продлевать свое пребывание на Востоке. Он собирался к Новому году вернуться в Англию. Он поехал в Индию, чтобы сделать перерыв в своих любовных делах, поэтому принял так кстати пришедшее приглашение Каннингов посетить Калькутту. Он решил, что уже достаточно долго пробыл вдали от дома, и ему вовсе не улыбалась перспектива поехать в Лакноу расследовать обоснованность обвинений против британской администрации вновь приобретенной провинции со стороны низложенного короля.

— Конечно же, ты не можешь ехать прямо отсюда, — продолжил лорд Каннинг, — но, отправившись сначала в Дели, вернешься через Лакноу и тогда это будет выглядеть, как туристическая поездка…

Он вдруг увидел, что Карлион перестал стоять лениво и, ухватившись за балюстраду, с живым интересом рассматривает кого-то в танцзале.

— О, черт! — проговори Карлион себе под нос. — Это же тот гадкий утенок!

Он обернулся к своему другу с неожиданно оживленным блеском в скучающих глазах.

— Извини меня, Чарльз. Я увидел знакомую. Мы продолжим разговор чуть позже.

Он повернулся, чтобы спуститься по убранной цветами лестнице, и исчез из вида.

Лорд Каннинг немного устало вздохнул. Он действительно хотел точного и беспристрастного отчета о состоянии дел в Лакноу, минуя официальное расследование, которое могло заставить его отправить комиссара в отставку, а ему совсем не хотелось отправлять из страны вполне работоспособного англичанина. Он не обладал особым воображением, но не благоволил и даже не имел терпимости к тем, кто предрекал грядущие неприятности. А были времена, когда огромное пространство этого незнакомого субконтинента, доставшегося ему в управление, угнетало его огромным пространством и миллионами индусов. Такой огромный и удерживаемый небольшой горсткой…

Взглянув вниз, он поймал высокую фигуру Карлиона, расталкивающего гостей, чтобы проложить себе путь к темноволосой девушке в белом бальном платье, окруженной молодыми офицерами.

Генерал-губернатор повернулся и удалился в свой кабинет бороться с делами, оставив жену оказывать почести гостям. Он вышел оттуда, когда лампы и свечи пригасили и экипажи начинали разъезжаться, увозя зевающих мужчин, сонных вдовствующих леди и возбужденно смеющихся девиц, и нашел Карлиона, сопровождающего дородную матрону в алом плаще в закрытый экипаж. Лицо леди было ему незнакомо, и она была совсем не в стиле Карлиона, как ее костюм и прическа, что мог заметить даже генерал-губернатор, отнюдь не гоняющийся за модой.

Однако лорд Карлион усадил ее в экипаж и жестом, несвойственным ему, поцеловал руку, выразив намерение навестить ее при первой возможности, и пропустил в экипаж коротенького толстяка в форме полковника инфантерии, вероятно мужа этой леди. На лестнице толпилось с полдюжины молодых офицеров, разошедшихся, когда уехал этот экипаж.

Лорд Карлион медленно вернулся к хозяину дома.

— О, Чарльз, я-то думал, что ты вполне разумно решил удалиться в постель.