Противостояние Риперу - Джоанна Уайлд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я уже говорил, что скучал по тебе? — прошептал он. — Наверное, сегодня вечером там была сотня сучек, половина из них была готова и хотели этого, но все, о чем я мог думать — это вернуться домой к этому.
— Тебе действительно нужно называть их сучками? — спросила я, пытаясь сосредоточиться. — Звучит неприятно.
— Просто фигура речи, ничего не значит, — сказал он. Затем я почувствовала, как он покачал головой и рассмеялся. — Нет, думаю, ты меня раскусила. Мы называем их сучками, потому что они не так важны.
— Шэрон казалась тебе достаточно важной, — пробормотала я, задаваясь вопросом, не схожу ли я с ума. Зачем женщине прерывать мужчину, собирающегося наброситься на нее или, по крайней мере, я предполагала, что именно к этому все и идет, чтобы спорить о том, как он называет кого-то другого?
— Ты хочешь поговорить о семантике или чтобы тебе пососали клитор?
Хммм…
— Второе, — сказала я. Он прижал рот к моему животу и издал пукающий звук на моей коже. Я завизжала, потому что было щекотно, а потом он стал щекотать меня своей рукой, прижимая язык и губы к моему животу, издавая булькающие звуки снова и снова, пока я не закричала.
— Остановись! Ты должен прекратить это!
Он остановился, скользнул вверх и накрыл меня своим телом, держа мои руки в плену по обе стороны от моей головы.
— А теперь поцелуй меня и дай мне знать, что ты рада меня видеть, — сказал он. — Если хочешь поговорить о других женщинах, мы можем сделать это завтра. Сейчас речь идет о нас с тобой.
Я подняла голову и коснулась его губ. Несмотря на щекотку и игры, это был не дразнящий поцелуй. Он был жестким и быстрым, покусывающий и противостоящий, пока я не почувствовала слабость от желания. Или, может быть, это было из-за нехватки воздуха? Он отстранился, и мы оба тяжело вздохнули.
— А теперь. Что бы ты хотела, чтобы я сделал?
— Эм, ты мог бы… — Я замялась, извиваясь. Я все еще не умела вести откровенные разговоры в его присутствии. Я не могла себе представить, почему я чувствовала себя такой зажатой. Я всегда считала, что к тридцати годам все пойму. А тут даже близко нет.
— Что ты сказала? Я не понимаю, — спросил он. Я не могла разглядеть его ухмылку в темноте, но я знала, что она должна быть там.
— Ты мог бы опуститься на меня, — сказала я, фраза закончилась писком. — Я думаю, мне нужно больше практиковаться в разговорах о сексе. Это кажется странным.
— Да, я вроде как уловил это, — прошептал он мне на ухо, уткнувшись в него носом. — Очень сексуально, когда ты смущаешься.
— Я не смущаюсь, — настаивала я. — Просто у меня не грязный рот.
Он замолчал.
— Ты серьезно только что использовала фразу «грязный рот»?
Я хихикнула.
— Думаю, да.
— Хорошо, давай попробуем еще раз. Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Ты пососешь мой клитор, Риз?
— Да, Лондон. Я был бы счастлив пососать твой клитор для тебя.
— Милостиво с твоей стороны, — пробормотала я, но, по крайней мере, он снова двигался вниз по моему телу. Его пальцы снова нашли мои складочки, а затем его рот поймал меня, горячий, влажный и совершенно потрясающий, когда он атаковал мое самое чувствительное место.
Через несколько минут я уже стонала и извивалась под ним. Когда он начал вводить в меня два пальца, скользя вверх и вдоль моей внутренней стенки, я потеряла дар речи. К счастью, это не имело значения, потому что мне не нужны были слова, чтобы кричать, когда я разлетелась на тысячи осколков.
Мне также не нужны были слова, чтобы выразить свое одобрение, когда минуту спустя он сильно и быстро вошел в меня. Вместо этого я обхватила его руками и ногами, наслаждаясь ощущениями его глубоко внутри, потому что это было прекрасно.
Он был прекрасен.
И он был неправ, когда говорил грязные слова, потому что это не было чем-то грязным и это не был трах. Мы занимались любовью.
Учитывая обстоятельства, я бы предпочла трахнуться. Хуже, чем уничтожить человека, который тебе дорог, может быть только уничтожение его после того, как он занимается с тобой душераздирающе прекрасной любовью. Но я все равно собиралась это сделать.
У меня не было выбора.
Лондон
— Этого недостаточно, — прошептал мужчина мне на ухо. — Я сказал тебе найти мне что-нибудь, или я отрежу у нее еще что-нибудь. Ты думала, что я шучу?
Нет.
Я действительно не думала, что он шутит.
Не знаю, где хватка была крепче — в руке, державшей телефон, или в той, что держала руль. К счастью, я была за рулем, когда он позвонил, и это был единственный раз, когда мне удалось уединиться с субботы. Наступил понедельник, и приспешник Риза, Пак, следовал за мной повсюду во имя «дополнительной безопасности». На мою удачу, когда я очень вежливо сказала Ризу, что для него минивэн под запретом, Пак быстро вызвался поехать вместо этого на байке. Я почти заплакала от облегчения.
Пак пугал меня до смерти. Знаю, что он молод — возможно, ему всего девятнадцать или двадцать лет, но у него были глаза убийцы, а шрам на лице не внушал доверия. Я была рада, что Пэйнтер рядом, потому что Пак был еще и странно сексуален, и подозреваю, что Мелани влюбилась бы в него в одно мгновение, если бы не вздыхала тяжело каждый раз, когда видела Пэйнтера.
Боже, когда он успел стать наименьшим из зол?
— У меня больше ничего нет, — сказала я мужчине по телефону, желая, чтобы он мне поверил. — Я искала везде, где только можно. Со мной всегда рядом проспект, или Риз. Даже на работе они следуют за мной.
— Почему? — спросил он. — Ты выдала себя? Если это так, то ты мне больше не нужна, как и эта малолетняя дрянь. С таким же успехом я мог бы убить ее прямо сейчас.
О Боже, о Боже, о Боже, о Боже…
— Нет, пожалуйста, — прошептала я. — Я что-нибудь придумаю. Должен же быть способ.
— Один день, — сказал он. — Потом все закончится. Хочешь поговорить с ней еще раз? Это будет последний раз, если ты не достанешь мне хоть что-нибудь, что я
