Гражданство магической реальности - Максим Сабайтис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это было завораживающе красиво. Купол “планетария” расцвел множеством точечных бликов, то разлетающихся в разные стороны, то собирающихся воедино в абстрактные узоры.
— Итак, у нас наконец есть свой перворожденный, — провозгласил голос, и до меня вдруг дошло, что я вижу перед собой подлинный облик Олюэн, какой он только может быть доступен для наблюдения невооруженным глазом обитателя этого мироздания.
Ассоциацию с понятием “ангел” приходилось отгонять от себя особенно тщательно.
К тому, что мои родители иномиряне я уже начал потихоньку привыкать, а вот осознание своего происхождения от ангелов… и так горы проблем от уподобления эльфам.
— Он еще очень юн и ничего не умеет, блистательная Олюэн, — мать почтительно склонила голову перед сгустком света.
— Ничего не умеющий перворожденный получил гражданские права… — голос самелианки словно примерял слова к реальности.
— Это необычное решение управы. Оно может иметь… скрытую политическую подоплеку.
Очень неуютно слышать вроде бы такие знакомые слова, но понимать, что присутствующие вкладывают в них какой-то альтернативный смысл.
— Я опасаюсь неизвестных факторов, блистательная Олюэн. Мой сын взял на себя обязательства, о которых нам ничего не известно. В этом приняла участие Мадам, её следы на браслете Имярека.
Мне показалось или часть линий Олюэн изменила окраску при упоминании хм… другой поддельной старушки?
— Лезвие тьмы!
Словосочетание прозвучало как ругательство. На всякий случай, я его запомнил.
— Протяни руку с браслетом и ничего не бойся!
Общая черта и той и другой фальшивой пенсионерки — в навыке командовать посторонними. Я вытянул руку еще до того, как испугался или осознал смысл распоряжения. Чертовы Бене Гессерит!..
Самелианка приблизилась настолько, что граница пребывания этого живого света оказалась перед моим лицом, а рука и вовсе погрузилась внутрь. Ощущение накатывающей магии, похожее на самое первое чудо, показанное Росомахой, ударило по нервам, как если бы я засунул пальцы в волшебную розетку. Нисколько не исключаю, что так оно и было.
Свободная воля. Это единственный прием, который был кое-как освоен — за исключением медитаций по набору маны. Для защиты от волн энергии, прокатывающихся по нервной системе, я применил свободную волю.
Олюэн моментально отстранилась, оставив на браслете лишь несколько неторопливо переползающих с места на места линий толщиной в пару миллиметров.
— Печать выставлена не той стороной, чтобы влиять на перворожденного, — констатировала самелианка. — На топологическом изоляторе очень хорошая защита, но она направлена против того, что лежит внутри.
Мама с тревогой посмотрела в мою сторону. А что тут сделать? Знал бы, показал родителям волшебный болт еще в самом начале. Но они же сами шифровались от меня.
Теперь же единственный человек, осведомленный об этой тайне — Медея. Но показывать беженцу с Самелии мигранта Магалы, не имея возможности все предварительно расставить по полочкам — очень дурная идея.
Предки могут не оценить, а лишаться друга, знакомого с магической реальностью из-за политических трений с предками и вовсе глупо.
— Там что-то очень мощное. Оно уничтожило бы изолирующую печать за пару часов, если бы не хитрый контур, по которому перворожденный самостоятельно и добровольно, по заключенному ритуально соглашению, не передавал бы исходящую изнутри энергию на поддержку запирающей печати, — продолжила Олюэн.
— То, что внутри, поймано в ловушку и удерживается в ней своей же силой. Перворожденный получил за участие в этом гражданское право. Очевидно, это было минимальное условие, при котором его деятельность по переадресации потоков не привела бы к разрушительному конфликту с базовыми принципами печати.
Световые линии покинули запястье. Сама же Олюэн вернулась сначала в центр стола, а затем словно потускнела и пошевелилась уже в старушечьем человеческом теле.
— Нам потребуется консультация Алладо, — нахмурилась мама. — Все-таки, это её внук.
— Она еще не оправилась от неудачи со своими детьми, — возразила Олюэн, поправляя кофту и платье.
— Твой триумф для неё, это боль и констатация собственной неудачи. Но косвенные обстоятельства, способствовавшие гражданству, могут убедить Алладо в том, что её вины в неудачах меньше чем кажется. Твоему сыну повезло оказаться в нужное время в подходящем месте. Когда-то это считалось благим предзнаменованием.
Угораздило вашего перворожденного позариться на волшебную вещичку, да перехватить её у впадающей в истерику девушки, которой сейчас и вовсе нет в реальности. Если это везение, то у мироздания какой-то другой словарь. В моем у везения немного другое определение.
— Я услышала слово “предзнаменование”! — донесся издалека звонкий девчачий голос. — Это не к добру! Признавайтесь, что натворили?
Мама с Олюэн как-то очень синхронно вздохнули. Точно не к добру.
Через несколько секунд в гостиную-планетарий ворвалась девчонка лет четырнадцати. Молодежная прическа трех ярких и контрастирующих цветов, беспроводные наушники на шее, черная футболка с какими-то монструозными рожами и названием пафосной группы, разодранная на коленках джинса.
Вы ведь не так представляли себе мою бабушку? Вот и я тоже. Хотя сходство подростковой мордашки с отцовской, особенно когда тот улыбался — отрицать было нельзя. А поскольку я с папой на одно лицо, то посторонний наблюдатель, не осведомленный о магической реальности, наверняка счел бы эту малолетку моей младшей сестрой.
Какое-то время мы молча таращились друг на друга. Мне-то можно. Я ничего не знающий недо-эльф из благородного ангельского семейства, а вот бабушка…
— Вы ведь меня не разыгрываете? — чуть посерьезнев поинтересовалась Алладо, выключая наушники. — Это наша надежда на возрождение расы? А чего такая глупая рожа?
— Семейная черта. Он сын Каннера, а тот, говорят, весь в мать, — флегматично заметила Олюэн.
— То есть, у меня не deja vu, — с облегчением в голосе констатировала бабушка. — И это объясняет появление тут Вивер. Мои поздравления, невестка. Если все пойдет благополучно, в чем я сомневаюсь, через пару лет попрошу у тебя методичку. Пора еще парочку отпрысков породить. И… так!
Девочка-бабушка стремительно подскочила ко мне и схватила меня за руку. Да, за ту, с браслетом из кожи мамонта.
— Ну не нахальство ли? Берут наши разработки, навешивают на них свои фирменные печати и полагают, что я не помню кротовых нор в обход визы! Кому-нибудь нужна та штука, которая лежит там внутри?
— Если оно никому не мешает там, я бы предпочел его там и оставить, — быстро проговорил я, не желая катаклизмов.
Мадам тоже пробовала разлучить меня с авалонским ключом, но ей пришлось довольствоваться топологической изоляцией артефакта в непосредственной близости от меня.
— Даже так? — Алладо впервые посмотрела на меня с неподдельным интересом. — Тогда этот вопрос закрыт. Переходим к следующему. К политическим аспектам вступления в стадию ренессанса.
— Три
