Старые дороги - Галина Дмитриевна Гончарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я вам очень сочувствую, дана.
Плох тот купец, который не определит проданного вранья. Вот и сейчас: Фредо преотлично видел, что девочка ему не лжет. Даже, скорее, преуменьшает свои действия. Это она так, в двух словах сказала, что готовила, стирала, что слуги разбежались. А на деле-то как?
– Иларио вам не помогал со стиркой?
Мия качнула головой.
– Я сама стирала. Дядя и Иларио выжимали простыни, развешивали их в садике, чтобы те быстрее высохли. Больные много потели да и ходили под себя. Приходилось часто обтирать их, менять пеленки…
– Вы сами это делали?
– Мы все делали, – просто ответила Мия. – Слуги-то разбежались. Мы дежурили по очереди, чтобы не свалиться. Я, дядя, Иларио… его ужасно жалко. Он заболел последним и умер буквально за пару дней. Сгорел словно свечка.
– Преданность так редка в нашем мире, дана…
– А Господь забирает лучших. Видимо, туда ушло столько дряни, что срочно нужен противовес, – вздохнула Мия.
Все она понимала, но откровенничать сверх меры не собиралась. Вот еще не хватало!
Ньор Лаццо понял это.
– Дана, вам не противно было ухаживать за моей дочерью?
Мия посмотрела на мужчину как на сумасшедшего. Причем буйного. Едва удержалась от простонародного жеста…
– Ньор, вы сейчас вот это серьезно говорите?
– Простите, дана. Дурак я старый.
Мия только что головой качнула.
– Вам и до старости, и до дурака – что мне до короны. Стыдно, ньор Лаццо.
Пристыдить купца было нереально. Но…
– А ваш брат не помогал?
– Поймите меня правильно, ньор. Энцо рвался помогать, – честно сказала Мия. – Но он – наследник Феретти. И у него есть две сестры, которым он нужен. Я могу себе позволить заболеть и даже умереть. Он – не может. Он мужчина. И… я благодарна вам за его обучение.
– Обучение – у купца?
– Разве знания бывают лишними, ньор? Пусть мой брат учится делать деньги, ему много потребуется. Поместье развалено, сестрам нужно приданое…
– Вы чудесная девушка, дана Мия.
Мия промолчала в ответ на комплимент.
Чудесная, еще там какая…
Да о чем вы, ньор? Она просто сделала так, как будет рациональнее всего. И… она метаморф. Она практически не рисковала заболеть. Это дядя герой, и Иларио…
А она – что?
Она поступила правильно, вот и все. Она бы и мать не бросила, и тетку… какая разница, за сколькими ухаживать?
Но объяснять это ньору она не станет. Ни к чему.
Да и не требовалось ему это объяснение.
– Дана… уж не побрезгуйте принять?
На колени Мии опустился футляр из гладкой черной кожи. Девушка раскрыла его.
– Боже!
Лежащим внутри гарнитуром и королева не побрезговала бы.
Жемчужное ожерелье, браслет, серьги и нити для волос. Все из некрупных розоватых жемчужин. Цена… лучше о ней даже не думать. Но…
– Ньор, я не могу это принять.
Ньор Лаццо опустился на колени перед девушкой. Взял ее руки в свои. Лица Мии и Фредо оказались практически на одном уровне. Глаза впервые встретились.
И Мия пожалела старого купца.
Он действительно любил дочь.
Вот такую, какая она была, страшненькую, склочную, с плохим характером, он горевал о ней, тосковал… и это не оплата была. Нет.
Это было скорее…
– Я ведь не благодарю вас деньгами, дана. То, что вы сделали, никаким золотом не отмерить. Это память… Кати хотела бы этого.
Мия кивнула.
Такое она могла и понять, и принять. Так – правильно. Но есть кое-что еще.
– В нашем доме есть Катарина, ньор Лаццо. Дядя не рассказал вам, что удочерил малышку и дал ей имя в честь супруги?
Судя по удивлению в глазах мужчины – нет.
– Дана?
– Когда мы хоронили ньору Катарину. У малышки умерли родные, останься она рядом с мертвой матерью, тоже умерла бы. Дан Джакомо забрал ее и сказал, что одну Катарину небо отняло, вторую послало.
Все было не так, конечно. И Мия приврала. Но – какая разница? Зато здесь и сейчас малышка Кати стала своей для Лаццо. А это важнее.
Фредо оглянулся на зятя.
– Джакомо?
Дан пожал плечами, разглядывая угол комнаты с крайне независимым видом. Наверное, увидел там что-то очень интересное.
– Кати всегда хотела детей.
– Я всегда мечтал о племяннице, – подал голос Паскуале.
– А я – о внучке, – согласился Фредо. И поднялся с колен. – Спасибо вам, дана.
– Сейчас малышка с Марией. Няне в радость повозиться с маленькой, – улыбнулась в ответ Мия. – Приказать принести?
– Если не спит, – нахмурился Джакомо.
– Я узнаю.
– Вот и будет у нас девочка, – улыбнулся Фредо. – А то сын мне одних парней наделал!
Маленькая Кати окончательно и бесповоротно стала Лаццо.
Мия быстро сбегала наверх, и вскоре спустилась вниз Мария, с малышкой на руках, наполнилась суетой и улыбками гостиная…
Джакомо поймал племянницу за руку, когда та решила оставить семейство Лаццо.
– Спасибо, Мия.
Девушка только головой качнула. Мол, и так в расчете.
– Готовься. Я договорился, послезавтра поедем учиться.
– Хорошо, дядя.
Учиться? Не то чтобы Мии этого хотелось. Но, надо полагать, глупостей дядя не предложит? Не такой он человек…
– И еще раз повторю – я тебе благодарен. А жемчуг возьми. Так правильно будет.
– Хорошо, дядя.
– Себе не захочешь, так кому из сестер отдашь. Или жене брата подаришь. Женится ведь он рано или поздно.
– Да, дядя.
– Иди, детка. Спасибо тебе…
Джакомо проводил задумчивым взглядом тонкую девичью фигурку.
Задумано-то хорошо. А вот как выполняться будет? Умненькая девочка. Очень умная и очень расчетливая. Как бы не обернулась его идея да против него…
Но что уж теперь?
Только исполнять!
Глава 9
МияУчеба!
Как относиться к процессу, каждый решает для себя. Но Мии все невероятно нравилось. Учили-то ее не Закону Божьему. И падре Сильвано Библию не читал. И правописанием ее не мучили.
Вместо этого с утра дядя Джакомо попросил Мию одеться попроще, и они пошли пешком.
Без паланкина.
Без кареты.
Дана на улице – жуткое нарушение приличий. Но Мии все нравилось. Даже грязь, которая покрывала мостовые. Она впитывала шум города, запахи, улыбалась ветру с реки, смотрела на дома и людей…
Просиди несколько месяцев в одном и том же дворе! Так еще и деревья обнимать начнешь!
Сначала их маршрут пролегал по центральным улицам, но потом Джакомо свернул в один переулок, во второй… Двое мужиков сомнительного вида отделились от стены, качнулись дубинки…
Джакомо вскинул руку.
– Меня Комар ждет.
Дубинки опустились.
– Жужжишь? – уточнил один из мужиков.
Мия занервничала. Но…
– Я не из тех, что жужжит, я из тех, что жалит, – отрезал Джакомо, особым образом складывая пальцы. И прошел мимо мужиков, как мимо стенки. Мия последовала за ним. И не удержалась.
– А кто это? Или что?
Джакомо качнул головой.
– Я объясню дома, детка. А здесь и сейчас не задавай вопросов. Лучше один раз увидеть.
С этим Мия была согласна. И… здесь ей тоже было интересно.
И когда они прошли в
