Загадка последнего Сфинкса - Наталья Солнцева

Матвей и Астра терпеливо выслушали разглагольствования артиста. Они искали зерна истины в словах каждого.

Лариса Калмыкова, щурясь, бесцеремонно разглядывала Астру. Она охотно и подробно отвечала на вопросы, ничем не выдавая жадного и ревнивого интереса к сопернице. Разлучнице. Гасила в себе извечный вопль: «Что он в ней нашел?»

Когда все были опрошены, Сфинкс остался неопознанным и недосягаемым, как и раньше.

— Наша уловка не удалась, — признал Матвей.

— Я так не думаю, — возразила Астра.

— Сфинкса здесь нет.

— Ты не прав. Он искусно прячется. У него тоже есть двойник.

— ???

— Вы закончили? — спросил администратор. — Скоро утро. Персонал устал, все выдохлись. Веселенькая выдалась ночка!

Милиция так и не приехала. Потому что ее никто не вызывал. Художник Домнин разыграл собственную смерть. Когда ты умрешь? Отгадай! Видно, не пришел еще его час.

— Зря я вас послушался, — сетовал администратор, закрывшись с героями мнимой трагедии в своем кабинете. — Теперь они меня со свету сживут.

Он имел в виду гостей клуба.

За дверью раздавались голоса возмущенных людей. Их ввели в заблуждение, придумали чудовищную ложь и продержали до утра в состоянии стресса.

Кругленькая сумма, предложенная заведению и ему лично «за причиненный ущерб», быстро утешила администратора. Домнин выписал чек тут же, не выходя из подсобки, куда охранники вынесли его тело.

— Вам лучше не показываться им на глаза, — посоветовал Матвей. — Выйдете через черный ход, вас отвезут домой. Страсти улягутся, горячие головы поостынут… и все утрясется.

— Я их успокою, — заверил его художник. — Мне не привыкать. Очередной громкий скандал, только и всего! Информационный повод для «желтой» прессы. Стоимость моей новой картины вырастет до астрономической суммы. Пожалуй, я предложу «пострадавшим» роскошный фуршет и приоритетное право покупки «Обнаженной Махи» прежде, чем ее выставят на специальный аукцион, который я устраиваю на Масленичную пятницу. От желающих не будет отбоя, уверяю вас!

— Вы предугадали, как будут развиваться события? — спросила Астра.

— Обижаете, сударыня. Я мастер импровизаций, а не домашних заготовок. Объявите публике, что им посчастливилось принять участие в реалити-шоу вместе со знаменитостью. Они поверят. Им не хватает остроты ощущений. Богатство, расточительность, экстравагантность, светский лоск и гламурные тусовки перестали быть в новинку, волновать. В погоне за адреналином нувориши пускаются во все тяжкие. В моду все больше входят опасные игры, где стирается грань между условным и реальным. Шепните им нечто, наподобие: «Вас снимала скрытая камера!» — и они сменят гнев на милость.

— Пожалуй, я так и сделаю. Скажу, что клуб организовал реалити-шоу, — воодушевился администратор. — А это мысль! Так мы выйдем сухими из воды.

Он отправился улаживать ситуацию, а Матвей, Астра и художник остались втроем, обсудить дальнейшие действия.

— Я ваш должник, господа, — заявил Домнин. — Мы сыграли нашу «маленькую трагедию» спонтанно, но слаженно и правдоподобно. Вы хорошие актеры!

— Признаться, я бы не догадалась, что вы притворились мертвым, — сказала Астра. — Не шепни мне Матвей на ухо: «Он жив, но в обмороке. Этот шанс надо использовать!» — не знаю, как бы я себя повела.

— Обморока не было. Я ожидал какого-то подвоха от моей дорогой «мамочки» и приготовился к любому развитию событий. Когда ее бойфренд набросился на меня с кулаками, я подумал: «Вот оно, начинается!» И не ошибся. Она сделала вид, что разнимает нас, а сама расстегнула брошь и вонзила острие застежки мне в руку. Александрина — коварная и умная женщина: она мастерски проделала сей трюк. Только в толкотне нечаянно уронила брошь и не успела поднять.

— Если бы острие было отравлено, вы бы умерли не понарошку.

— Я фаталист, — улыбнулся художник. — Смерти надо идти навстречу, а не убегать. В первый момент мне и правда показалось, что я умираю… поэтому я упал очень натурально. Но тут же пришел в себя. Александрина сама подсказала мне следующий шаг. Она хотела испугать меня, я решил ответить тем же: поменяться с ней ролями. Не ожидал, что у меня найдутся помощники. Если не секрет, почему вы подыграли мне?

— Мы ищем Сфинкса, — честно ответила Астра. — Хотели использовать ситуацию, чтобы вызвать кое-кого на откровенность. Вы нам тоже помогли. Уговорили администратора, посулили ему денежное вознаграждение. Кажется, он до сих пор толком не понял, что произошло и зачем нам все это понадобилось.

Брови художника поползли вверх.

— О! — только и произнес он.

— Боюсь, ваше чудесное «воскрешение» обрадует не всех.

— Намекаете на Санди? Пусть скажет спасибо, что я не умер. Будь у меня сердце слабое или хилые нервы, уже бы с ангелами беседовал.

«Или с демонами», — подумала Астра.

Она искала повод подступиться к теме ночного разгрома в мастерской, и тут Домнин сам заговорил об этом.

— Картину-то небось она в клочья изодрала! — рассмеялся он. — Я нарочно оставил там другое полотно — неудачный набросок. Александрина все равно настоящего не видела. И электричество вывел из строя. Прихожу утром — батюшки мои! Видать, отвела душу, голубушка.

— Вы уверены, что это была Александрина?

— Так ведь только у нее ключи есть. Кто мог дверь открыть?

— Шутник вы, однако, господин Домнин, — неодобрительно покачал головой Матвей. — Творчески подходите к проблемам.

— Есть маленько… Иначе нельзя. Скука заест! Депрессия навалится, к бутылке потянет. Лучше уж черный юмор, чем зеленая тоска. Я целый день веселился, представлял, какое у Санди будет лицо, когда она увидит «Обнаженную Маху»! Ей-богу, усилия того стоили. — Он вздохнул, посерьезнел и перевел глаза с Карелина на Астру. — Я с вами начистоту говорю, а вы со мной?

— Нам скрывать нечего, — взмахнула Астра накрашенными ресницами, умалчивая тем не менее о Маслове.

Чтобы не пришлось объяснять, как они сами оказались посреди ночи в мастерской.

— Почему Александрина так болезненно воспринимает свое изображение на ваших полотнах? — старательно подбирая слова, спросил Матвей. — Обнаженная натура на картинах не редкость.

— Она слишком сильно меня ненавидит, чтобы способствовать моей славе. Добровольно позировать Санди не заставишь.

— Только поэтому?

— Не знаю. Я не задумывался. Какая разница? Мы с ней… не сошлись характерами. Так, кажется, принято говорить? Ей доставляет удовольствие досаждать мне, а удовольствие — самый надежный стимул. Иногда мне приходит в голову, что и замуж за отца она вышла по той же причине: чтобы отравить мое существование.

— Может быть, она влюблена в вас?

— Влюблена? Я не пользуюсь этим словом. Оно расплывчато и не отражает сути. Влюблена! Восторженна, как девочка-подросток, или прикидывается, как опытная кокетка? Она свела в могилу моего отца.

— И все же вы ее пишете…

— Ее формы совершенны, хотя содержание черно, как ночь, полная греха и страсти. Александрина — прелестный сосуд, куда дьявол заключил дикий мед, собранный его ненасытными пчелами. Каждая капля медленно отравляет сластолюбивых мужчин.

— Интересное сравнение, — искренне восхитилась Астра. — Вы поэт, господин Домнин.

— Она призналась в чем-нибудь? — спросил он.

— Да. В уничтожении картины. И в том, что написала вам письмо от имени Сфинкса.

Художник расхохотался.

— Подготавливала почву для мнимого убийства? А я недооценил ее — заподозрил Маслова, даже звонил ему. Бедный Феофан! Наверное, разобижен на весь белый свет и особенно на старых приятелей. Где он, кстати?

— Пьет в курительной комнате.

— Бедный… — удрученно повторил Домнин. — Творческие люди ужасно ранимы. Я еще подставил его с этой речью! Пойду извинюсь.

— Вряд ли он вас сейчас выслушает. Отложите раскаяние на Прощеное воскресенье.

— Если доживу. Нет-нет, — он протестующее поднял руки, отметая все возражения. — Письмо написала моя рыжекудрая родственница, вы меня убедили! Но ведь Сфинкс еще не сказал последнего слова…

Через четверть часа администратор вывел Домнина черным ходом на улицу и велел водителю доставить того домой в целости и сохранности. Картина по предварительной договоренности осталась в его кабинете — до аукциона.

Матвей и Астра спустились в холл. Возле гардероба их поджидала Лариса Калмыкова.

— Что за дурацкое шоу ты устроил? — набросилась она на Карелина.

— Человеку стало плохо, я попросил охранников отнести его в служебное помещение и вызвать врача. Вы сами подняли крик про убийство.

— Ну-ну, рассказывай. Как бы не так! Никакого врача я не видела.

— Просто он не понадобился. Господин Домнин очнулся, ему стало лучше… Он отлежался и уехал.