Улиткин Дол - Елена Трещинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так он лежал ещё долго, его никто не искал и не беспокоил. Время исчезло. Где-то там, на террасе накрывали на стол, хвалили самовар, расставляли посуду и восхищались свежим воздухом. «А ведь я сюда иногда приезжал в детстве». Вдруг над лицом Яши возникла морда чёрной собаки. Яша привстал на локте, а собачка отскочила на метр и легла. Это была среднего размера чёрная собачка непонятной породы, с чёрными глазами, кривыми лапками, большими торчащими ушами, а шерсть её напоминала плохо сделанный начёс. Яша улыбнулся, и собачка подняла ушки. В этот момент появилась Лапка.
– Вот ты где, Иаков, а мы тебя… – тут она увидела собачку и остолбенела. – Что это?
– Это Пешка, – отвечала подошедшая бабушка, – она местная, общая, да вы не волнуйтесь, она не кусается. В открытую калитку вбежала. Яша, чай готов.
Пока Яша карабкался на кресло, бабушка с Лапкой приманивали Пешку к дому, суля ей пирожки и молоко.
Яша пообещал себе после чая исследовать сад получше, а пока голод взял своё. За большим столом, покрытым старой белой льняной скатертью с вышивкой, расселись все и принялись за пир.
Лапка сказала:
– Пешка – нехорошее имя, какое-то рабское, никто бы себя так не назвал. Я дам ей имя… э-э… Ежевика, да. Ягодка чёрная.
В чай были заварены не только подсушенные листья крапивы, но и луковая шелуха – особый рецепт, как утверждала бабушка. На вкус этот чай напоминал очень забытый, настоящий вкус чёрного чая и был таким же наваристо-коричневым. Всем он очень понравился, а Барсук особо отметил пирожки с сыром и капустой, фирменные, бабушкины. Она скромно сияла, и в своём вязанном ажурном джемпере цвета топлёного молока напоминала императрицу в домашней обстановке.
Лапку потянуло на разумные речи.
– Если искусство, как и религия, будут пренебрегать наукой, то получится дезориентация в предлагаемых обстоятельствах. То есть тогда можно сказать, что э-э деревья – это такие большие грибы, понимаете меня? – говорила она бабушке.
–Абсолютно! – искренне отвечала бабушка. А Лапка продолжала:
– И вот ещё что – в городе очень плотно, и знаете почему? Потому что сознание масс такое. Какое сознание, таков и мир, измерение совсем другое? – Она со смаком отпила чаю. – Вы же, надеюсь, согласны с тем, что сознание двигает материю, а не наоборот? Да! И так всегда и никогда иначе не было.
– Да, – отвечала бабушка серьёзно, – в городе особенно плотно, здесь-то просторнее!
Божественно мирную атмосферу чаепития нарушил грубый лай большой собаки. Ежевика пулей метнулась под стол, а бабушка поспешила успокоить гостей:
– Это у соседей, ротвейлер, он за забором, на цепи. Не волнуйтесь, пожалуйста.
Но Лапка, извинившись, стремительно побежала в заросли в сторону агрессивного лая. В следующую секунду окрестности огласил другой, звонкий лай. Барсук быстро спрятал улыбку в салфетке.
– Извините, Клавдия Михайловна, и не волнуйтесь. Лапка тоже любит лаять. Они поймут друг друга.
И правда, голос ротвейлера умолк, а голос Лапки ещё какое-то время «лаял». Яша беззвучно покатывался со смеху, глядя на бабушкино лицо.
– Бабуль, Лапка, она… ну, чокнутая немного.
Внезапно Бабушка страшно покраснела, словно ангел, которого сдавила анаконда, и ответила Яше как можно спокойнее:
– Яша, она просто очень своеобразный человек, – в её словах спряталась нотка чуть ли не личного оскорбления.
– А соседи вас не беспокоят? – спросил Барсук.
– Соседка моя – женщина … неспокойная, – сказала бабушка, опустив глаза. Это значило в реальности, что за забором живёт кто-то «совершенно чуждый», как бабушка бы выразилась, говоря о чудовище. – Она не пьяница, нет, она очень аккуратная, Нина. Просто… Наверное, ей чего-то не хватает в жизни, очень не хватает, чего-то важного. Но она полагает, что денег.
Лапка вернулась довольная.
– Я познакомилась с соседкой, – сообщила она весело и чашка в руке Клавдии Михайловны стукнулась о блюдце. – Её зовут Нина Матвеевна. Я сказала ей, что скоро наступит конец агрессивной эпохи человечества и всё встанет на свои места, всем полегчает, и ей тоже. Все будут помогать друг другу строить Новый мир…
– А она что? – спросила бабушка, плохо скрывая онемение губ, а Яша представил себе, как соседка вышла на чужой лай и увидела Лапку в английском костюме и шляпке.
– По-моему, она согласилась. – Лапка сунула в пасть новоназванной Ежевике кусок пирожка. – Я пригласила её на чай.
– Лапка! – отреагировал Барсук.
Но бабушка вдруг сказала:
– Нет-нет, Серёжа, это удивительно… А она что?
– Согласилась. Как я в следующий раз тут буду, я ей сообщу, и она придёт, – невозмутимо доложилась Лапка. Ежевика доверчиво положила передние лапки ей на колени.
– Удивительно, – задумчиво повторила бабушка и через пару секунд колебания она твёрдо заявила. – Знаете что? Я вас приглашаю, Леопарда Наумовна, пожалуйста, переезжайте ко мне! Вы можете остановиться у меня совершенно свободно, ведь вам, кажется, негде жить?
Это было неожиданно. Яша с интересом наблюдал эту сцену. Лапка минуту изучала цвет бабушкиных глаз.
– Правда? – наконец произнесла она тихо. Ежевика зевнула под столом.
– Я не оговорилась, – улыбнулась бабушка. – В самом деле, подумайте, ведь это будет очень хорошо! Мы будем с вами тут жить, а нам с вами уже пора жить на свежем воздухе, а мальчики будут приезжать!
– Тут же почти рай, – не верила своим ушам Лапка.
– А мы с вами в таком возрасте, что нам уже пора потихоньку к раю привыкать, – бабушка была очень довольна своей шуткой.
Лапка согласилась, к большому удивлению Барсука. Она встала из-за стола, стала кругами ходить по полянке, задрав голову на деревья, и незаметно приблизилась к сараю. Ежевика подбежала к ней, и Лапка взяла её на руки, рискуя испачкать свой светлый костюм.
– Тогда, если позволите, я буду жить здесь, – и она указала на сарай.
– Ну что вы, – спохватилась бабушка, – это хозяйственное помещение, там невозможно, грязно и холодно. Я прошу вас, в доме найдётся уголок…
– Нет! – отрезала Лапка, и Барсук с Яшей озабоченно переглянулись: она не отступит.
Барсук сказал:
– А что, Клавдия Михайловна, этот домик вам в хозяйстве нужен?
– Совершенно нет! – воскликнула бабушка. – Там стоит лопата, грабли, но… человек там замёрзнет…
– Знаете что, дорогая, – сказала Лапка, возвращаясь за стол, а её голова в шляпке едва заметно тряслась, – я от всего сердца благодарю вас! Пожалуй, ещё ни один человек в жизни не сделал мне такого подарка. Теперь у меня будет свой домик, как я и мечтала, вы понимаете? И я не буду жить с вами в большом доме, хоть он тоже хороший, а в своём домике. Я его нашла!..
– Но… – бабушка-профессорша осеклась, увидев слёзы и счастье в Лапкиных синих глазах, но она беспомощно посмотрела на Барсука. Тот неожиданно засмеялся и прихлопнул ладонью по столу.
– А что, Клавдия Михайловна, с вашего позволения, может, доверите мне переустройство сарая
