Поводыри на распутье - Вадим Панов

А Дементьев бежал, чувствуя, как колет в боку и начинает плыть перед глазами, и старался не терять из виду дом Корнелиуса, маяк на берегу насилия. Тихую гавань.

«Почему черенки не тронули «Фабрику домашних любимцев»?

Боятся связываться с храмовником? Или… Прятки! К Корнелиусу наверняка пришли прятки! А воинов Храма даже маньяки стороной обходят.

И тут до Ильи дошло, что надо было позвонить Ежову из метро и попросить встретить.

«Господи, какой же я идиот!»

Дементьев открыл рот, собрался назвать номер Корнелиуса, но не успел.

Ноги запутались в брошенной цепи. Сумка с «раллером» вылетела из рук и полетела в одну сторону, а сам Илья – в другую.

– Попался!

Дементьев прикатился прямо под ноги черенку.

– Добегался, сука? Ой!

Оглушенный Илья ухватил врага за колени и повалил на землю. Он понял, что не уйти, и решил прихватить с собой хотя бы одного ублюдка. Все лучше, чем покорно ждать смерти или трусливо молить о пощаде.

Удар, еще удар.

– А-а!!

Черенок не сопротивлялся, только орал. Звал приятелей, которые со всех ног мчались к месту схватки.

– А-а!

Впавший в бешенство Илья безжалостно молотил кулаками податливое тело. Молотил что было сил. А потом нащупал под одеждой ублюдка пистолет, вытащил его, не колеблясь, снял с предохранителя и открыл огонь…

Болото Слоновски удержал.

Рискнул, вывел на улицы весь резерв, снял часть безов с охраны корпоративных территорий, велел не тратить время на водометы… и удержал.

Подкрепление, подошедшее к Аравии, а также активная поддержка местных позволили остановить толпы на линии Орджоникидзе – Серпуховская. Остановили. А затем начали медленно вытеснять арабов обратно на родные улицы, в «молоко», под пули Балаклавской группировки. Летучие подразделения носились по Болоту и безжалостно расправлялись со всеми, кто неосмотрительно решил, что территория бунтует. Таганку успокоили за десять минут. Смоленку, на которой тоже возникли беспорядки, за двадцать. Количество погибших не афишировалось, но по неофициальным данным счет трупам шел на десятки.

Урус и Занзибар так и не полыхнули.

А к Оглыеву никто не пришел.

Лакри проводил Пэт и Матильду до самого дома. Доехал до Сухаревки, а когда настало время прощаться, слез с мотоцикла, снял шлем и подошел.

– Ты спасла нас.

Так он говорил спасибо.

Пэт внимательно посмотрела на Руса, кивнула и улыбнулась:

– Я немного помяла «Плуто».

Так она сказала пожалуйста.

– Заезжай в мастерскую, когда хочешь.

Так он согласился стать ей другом.

Услышав, что беспорядки перекинулись на Болото, Эмира едва не застонала от разочарования: тщательно разработанный план летел к чертям. Она догадывалась, что не отличающийся особой смелостью губернатор Московии потребует от генерала Кравцова ввести на территории Федерального Центра чрезвычайное положение, а значит, придется сидеть в казарме и ждать, когда СБА отобьется. Или не отобьется. И подходящий момент для устранения Банума будет упущен.

Как выяснилось, расстраивалась капитан Го напрасно. Кравцов действительно получил истеричный приказ «принять все возможные меры к защите территории». Однако, будучи опытным военным и здравомыслящим человеком, генерал имел собственное мнение относительно аравийских перспектив и не видел причин, которые могли бы помешать Эмире и трем ее бойцам отлучиться на пару часов. А беспорядки… Они выполнению контракта не помешают. Даже наоборот: охватившая Болото нервозность уже привела к вспышкам насилия, и смерть одного человека, событие ординарное и в обычное-то время, останется незамеченной.

Го назначила встречу в клубе «Глобус», весьма сомнительном заведении, расположенном на первом уровне Поварской. «Глобус» не был притоном в полном смысле этого слова – в нем отсутствовали номера с почасовой оплатой, однако давным-давно, едва ли не со дня открытия, клуб облюбовали ночные бабочки, сговорчивые и недорогие обитательницы окрестных кварталов – идеальное предложение для работяг, рыночных торговцев и мелких жуликов – обычных завсегдатаев «Глобуса».

Тем не менее выбор Эмиры не насторожил Урзака. Он уже понял, что понятие «сомнительное» с легкостью подходит к любому заведению Болота, и с этой точки зрения «Глобус» был далеко не худшим местом встречи.

Банум добрался до Поварской на такси, однако остановиться приказал на перекрестке, не доехав до клуба с полсотни метров. Оглядываться не стал, расплатился, выбрался из мобиля и медленно, тяжело опираясь на трость, направился к ярко освещенному подъезду «Глобуса». Урзак знал, что настоящему профессионалу безразлично, подъедет он к заведению или подойдет прогулочным шагом; профессионал готов к любому развитию событий. А вот сам Банум не любил искать врагов в спешке, предпочитал заранее узнавать, с кем придется иметь дело.

Снайпер Димка Шифер сидел на втором этаже, прямо напротив главного входа в клуб. Его окно располагалось под мостовой второго яруса и открывало настолько удачный вид на ярко освещенный пятачок тротуара, что Димке даже не потребовалось переводить стрельбовой комплекс «балалайки» в ночной режим. И оружие он выбрал соответствующее, не длинноствольную «Узала», способную накрыть цель с двух километров, а компактную, полуавтоматическую «ульку», разработанную знаменитым Андреем Улановым и принятую на вооружение спецподразделениями многих стран. Стрелять предстояло с сорока метров максимум, а на таком расстоянии точности «ульки» было вполне достаточно.

Еще два бойца, Яша Ножницы и Марта, заняли позиции непосредственно у «Глобуса», им предстояло удостовериться, что Шифер сделал свое дело как надо, а в случае ошибки снайпера закончить за него работу.

Сама Эмира стояла у ограждения мостовой второго уровня, чуть выше Димки, держа в поле зрения всю территорию. И периодически ощупывала лежащую в кармане куртки гранату с зарядом напалстера, способную дотла выжечь зону диаметром десять метров. Эмира планировала избавиться от Урзака любой ценой, пусть даже для этого придется пожертвовать Яшей и Мартой.

Го приняла решение и собиралась выполнить его во что бы то ни стало.

Увидев Банума, Эмира холодно улыбнулась – «наконец-то!» – и негромко произнесла:

– Цель движется по тротуару. Ориентир – трость.

Как ни странно, в «балалайке» Го не осталось четких изображений Хасима – видимо, барахлила программа видео, и наводить стрелков Эмире пришлось вручную.

– Вижу цель, – отозвался Шифер. – Готовность.

– Готовность, – подтвердили Яша и Марта.

– Огонь.

Мощный глушитель полностью съел звук выстрела, девятимиллиметровая пуля полетела в голову Банума, но… За мгновение до того, как палец снайпера надавил на спусковой крючок, Урзак чуть отклонил корпус, и пуля раздробила колено стоящей у стены женщины.

Раздался оглушительный визг.

Небольшая толпа, что лениво роилась у «Глобуса», пришла в движение. Кто-то кричал, кто-то бежал, кто-то падал, кто-то вытаскивал оружие. Привыкшие ко всяким неожиданностям жители Болота среагировали молниеносно. Миг – и начался подлинный бедлам.

– Димка, стреляй!

– Я его не вижу!

– Яша! Марта!

– Выполняем…

Нельзя сказать, что Урзак впал в бешенство. Это состояние деструктивно, оно мешает правильно оценивать ситуацию и предпринимать верные шаги. Вспылить – да, вспылил, особенно когда вдруг подумал, что стреляла в него сама Эмира. Маленькая паскуда, решившая избавиться от проблем столь примитивным способом.

Захотелось ее наказать. Не убить, конечно, но причинить настоящую боль, такую, чтобы крепко проняло. Чтоб запомнила на всю жизнь, если Урзак решит ей ее оставить. Такую, чтобы тряслась от страха, вспоминая эту ночь.

Разозленный Банум бросился к подъезду дома напротив.

Что оказалось для Эмиры полной неожиданностью. Го рассчитывала, что Хасим попытается спрятаться, укрыться в «Глобусе», какого черта его понесло в другую сторону?

Уж не собирается ли он…

Додумать мысль Эмира не успела.

– Контакт! – доложил Яша.

– Контакт! – подтвердила Марта.

«Все, Банум, до свидания!»

Их было двое: мужчина справа, женщина слева. Профессионалы, спокойно и деловито прорвавшиеся к нему через толпу. Профессионалы с короткоствольными пистолетами, прекрасно подходящими для ближнего боя, и ножами. А где-то сверху – снайпер. А еще выше – четвертый, у которого в кармане настолько разрушительное оружие, что он до сих пор сомневается, стоит ли его применять…

«Стоит! Точнее – стоило. Потому что сейчас уже поздно, боец, слишком поздно. Считай, что сомнения привели тебя в могилу…»

Урзак влетел в подъезд, захлопнул за собой дверь, но тут же остановился, ожидая преследователей.