Пылающий камень (ч. 1) - Кейт Эллиот

Она высунулась из окна и глубоко вздохнула. В небесах сияли звезды: Меч Королевы по-прежнему стоял в зените, но отсюда виднелась только часть созвездия. Небесная Река стремилась на запад, а из ее вод вставал Гуивр. Лиат вспомнила, с какой ненавистью смотрела на нее Джудит. Звезд было очень много, многие тысячи. Наверное, у короля столько же придворных и слуг.

— Мы с отцом всегда оставались одни. Даже в Куртубе, где полно людей, мы по большей части оставались одни.

— Куртуба, — сонно пробормотал Санглант. — Мне как-то довелось видеть меч их работы — легкий, но очень прочный.

На севере сияла звезда под названием Кокаб, самая яркая в созвездии Чаши, которая зависла над Небесной Рекой, словно пытаясь зачерпнуть воды и поднести к устам богов. По крайней мере так рассказывали эту историю старые даррийцы, хотя джиннские астрономы, опиравшиеся в своих трудах на исчисления великого философа с острова Гиптос Птоломея, описывали все совсем иначе.

— «Высшая сфера охватывает все сущее», — мягко произнесла она. Книга Тайн лежала совсем рядом, Лиат просто чувствовала ее присутствие, и ей не нужно было открывать страницу, чтобы найти текст джиннского ученого Аль-Хайтама, с которым ее отец как-то беседовал. — «Она окружает сферу неподвижных звезд и касается ее, совершая движение с востока на запад. Каждый день она изменяет весь мир, и все планеты движутся благодаря ее движению».

— Я должен что-то понять? — зевнув, спросил Санглант.

— Кокаб называют Полярной звездой, потому что она указывает на Северный полюс. Должен еще быть и Южный полюс, но я никогда его не видела.

— А его вообще кто-нибудь видел?

— Не знаю, ездили ли так далеко джиннские астрономы. Я не слышала, что на юге есть обитаемые земли. Говорят, что там простирается огромная пустыня и никто не может выжить под палящим солнцем. — Постепенно гости и придворные расходились, и дворец медленно погружался в тишину — замолк смех, стихли разговоры. — Аль-Хайтам говорит, что чем ближе ты подходишь к полюсу, тем длиннее становится день или ночь. И тогда зенит…

Санглант снова зевнул.

Лиат этого не заметила, она показала на небо, потом поняла, что в такой темноте невозможно что-либо разглядеть, и добавила:

— Зенит располагается прямо над головой. И если оказаться прямо на полюсе — перпендикулярной оси мира, то горизонт совпадет с линией астрономического экватора. — Переживания сегодняшнего вечера стирались, когда она смотрела на звезды. Их тайны буквально завораживали ее и могли заставить позабыть о чем угодно. — Но тогда день длился бы почти шесть месяцев — пока солнце проходит через южные созвездия. А когда оно уходит в северную часть неба, на полюсе шесть месяцев будет длиться ночь — ведь солнце опустится ниже линии горизонта. Разве это не прекрасно? — Лиат зевнула — ночь брала свое. — Санглант?

Он уже крепко спал.

Только сейчас она поняла, что вся суета во дворе стихла и воцарилась глубокая тишина. Лиат снова позвала:

— Санглант?

Он всхрапнул, но не проснулся, только перевернулся на бок. Он так и не разделся.

Лиат выглянула в окно, но там только ветер играл в ветвях деревьев. Не было никаких признаков жизни: ни псов, шныряющих по двору, ни сов, которые охотились на мышей, ни даже прислуги и пьяной знати. Казалось, все погрузилось в глубокий сон.

— Отец…

Даже если его душа, освобожденная от груза земной плоти, и плыла по Небесной Реке, Лиат не видела ее, да и не могла увидеть.

Внезапно она ощутила тревогу. В большом внутреннем дворе не было ни души, лишь пыль садилась на столы, закоторыми еще недавно пировали придворные и слуги. У порога лежали четыре «льва», они крепко спали.

Внезапно на нее накатил ужас. Лиат едва успела запереть дверь и тут же без сил опустилась возле нее. Оставалось только надеяться, что прочный засов удержит того, кто хочет войти. Лиат повернулась к окну, но было слишком поздно.

Мелькнула тень. Человек перебросил через подоконник ногу, потом пламя свечи озарило золотистые волосы. Любая женщина сочла бы его лицо красивым, только не Лиат. Заскулила эйкийская собака, и Хью пнул ее ногой, направляясь к Лиат. Она не успела даже подумать о том, как ей защититься. Он схватил ее, дал пощечину и прижал к двери. Она содрогнулась, почувствовав его желание.

И тогда он снова ударил ее.

Она ударила в ответ, но он ничего не чувствовал, в его глазах горел сумасшедший огонь, сейчас никто бы не узнал в этом безумце красноречивого и сладкоголосого отца Хью. Он поволок ее к кровати и швырнул рядом с Санглантом. Тот не просыпался. Он спокойно дышал во сне, и выражение лица у него было как у невинного ребенка — мягкое и кроткое.

— А теперь ты дашь мне то, что даешь ему!

— Нет!

Хью взгромоздился на нее, его лицо нависло прямо над Лиат.

— Иначе я его убью. Я перережу ему горло во сне, а если ты подожжешь эту комнату, то он погибнет первым!

«Это всего лишь кошмарный сон, — подумала Лиат. — Сейчас я проснусь, и все будет хорошо».

Собака заскулила, царапая пол. О Господи! Только бы ей не потерять рассудок. Ей так хотелось ускользнуть в выстроенный в воображении Город Памяти, где она скрывалась все те ужасные месяцы в Хартс-Рест, пока жила с Хью. Но она не должна этого делать.

— Откуда мне знать, может, ты убьешь его после того, как сделаешь свое грязное дело? — хрипло спросила она.

— А ты и не можешь знать! Все спят, Лиат, и никто тебе не поможет. — Его голос дрожал от возбуждения. — Ты не рискнешь поджечь дворец, зная, что король совсем рядом и мирно спит. Он не сумеет спастись и умрет следующим после Сангланта. Его смерть тоже будет на твоей совести. — Лицо Хью исказилось от ненависти, синяк на его скуле казался печатью врага рода человеческого. — Я получу лишь то, чем наслаждается он. Он ничем не лучше собаки. Как ты могла предпочесть его мне?

— Я тебя ненавижу.

Он улыбнулся, и на мгновение его лицо снова стало таким же красивым, как было когда-то.

— Ненависть — обратная сторона любви, моя красавица. Невозможно ненавидеть то, чего не любишь. Ты даже представить себе не можешь, как хороша ты была сегодня — настоящая королева. И ты вполне достойна ложа короля… Вознестись выше всех остальных… Я не мог поверить своим ушам, когда ты отказалась от всего этого! Подумать только — предпочесть королю этого… пса!

— Зависть — грех.

Еще вчера она ненавидела его всей душой, но сейчас это чувство куда-то исчезло. По ее телу словно растекался яд от его прикосновений, и она слабела от этого яда.

— Я попаду в преисподнюю, но ты попадешь туда вместе со мной! Навсегда. Завтра утром мы поедем обратно в Фирсбарг. Ты и я…