Проект "Стокгольмский синдром" (СИ) - Волкова Ольга

— Я сказал смыть с себя запах, от которого у Лёньки башню сносит, а не вновь лить на себя им литры, — рычу, затем наступаю, хватая Диану за ягодицы, прижимаю к себе. Одна секунда, и я запрокидываю ее ноги себе на талию. Она не сопротивляется. Спиной прижимаю к стене, моя любимая обнимает меня за шею, околдовывает улыбкой — коварной и ледяной. Раньше Диана улыбалась живо, а сейчас… слишком алчно, будто заполучила двойной джекпот. Но так и есть, теперь она в объятьях не только моих, но и Леонида. От злости врываюсь своей плотью в ее, не подготавливая, не церемонясь с прелюдиями. Она вскрикнула, но вода сейчас работает вместо смазки.

— А! — вскинула голову назад, закатывая от удовольствия глаза. Стонет, по-настоящему, так, как раньше. Этот звук только мой. Усиливаю натиск, и в ванной раздаются хлюпающие звуки соития. Животного и голодного. Я скучал по ее телу, по ней, но теперь она не принадлежит мне полностью. Приближаясь к кульминации, Диана выкрикивает:

— Лёня…

Я замираю на миг, все еще оставаясь в ней, пульсирующей, жаждущей получить удовольствие от оргазма. Бросаю ее, опустив ноги девушки. Диана прикрыла рот ладонью, теперь до нее дошло, что она сказала.

— Марк, — дрожащим голосом зовет меня. Ну, спасибо, блядь, что помнишь мое имя сейчас. Со всем силы ударяю ее по лицу, оставляя приличный след на щеке от ладони.

— Сука! — рычу на нее, и Диана заплакала, продолжая извиняться. — Сука! — заорал еще сильнее, затем кулаком прошелся по стене несколько раз, прямо напротив ее головы. Костяшки пальцев превратились в мясо, а по кафельной плитке стекает моя кровь. Диана стоит, дрожит, обнимая сама себя, хотя из крана льет горячая вода. Пытаюсь прийти в себя, но все тщетно. Ухожу, оставляя ее одну под струей душа.

Уперев руки в бока, закинул голову кверху, смотрю в потолок. Даже в моих объятиях Диана чувствует Леонида. Будто теперь я превратился в его тень. Он отнял у меня все, забрал все, что так дорого было мне. Ненавижу. Быстро натягиваю спортивные штаны, желая скорее воплотить свой план в действие. Сегодня встреча между нами: я, он, отец и Авраам. Но это только они так думают. Диана виновато проходит мимо меня, замотавшись в банный халат. Она боится меня. Стала бояться. Та рыжая роковая красотка, которая лишила меня спокойного сна, навсегда исчезла, и теперь передо мной стоит сломленная духом женщина.

— Ты полюбила Леонида? — в упор смотрю, задавая ей вопрос. Она отшатнулась, качая отрицательно головой.

— Марк, — голос дрожит, и Диана предпринимает попытку объясниться со мной. — Нет, нет, — еще сильнее мотает головой, пугаясь моего выражения лица. — Что ты такое говоришь?

— Тогда какого, сука, хрена ты выкрикиваешь его имя в ванной, когда я трахаю тебя, а не он!? — бью себя в грудь, продолжая орать на нее.

— Успокойся, — просит, приближается ко мне, кладет руки на плечи и ловит мой взгляд. — Марк, — нежно гладит по лицу, успокаивая. — Я люблю тебя, слышишь. Его — никогда, — внушает те слова, которые выгодно произнести именно сейчас. — Ты думаешь, мне самой легко проходить через все это? Отдаваться тому, кто во мне видит другую? — обиженно произносит.

— А чего ты ждала? — спрашиваю, голос остается холодным. Стараюсь держать себя в узде, но, еще чуть-чуть и плотину прорвет ярость. Диана отходит от меня, одевается.

— Я устала, — вдруг говорит, меняя тему разговора. Но я срываюсь с места и хватаю ее вновь, скручивая волосы на затылке, смотрю в глаза, пока женщина сопротивляется.

— Ты что делаешь? — держит двумя руками за мою, чтобы ослабить хватку и натяжение волос на затылке. — Марк! Да какая муха тебя сегодня укусила? — обеспокоенно ерзает.

— Ты уже настолько привыкла быть ею, — зло выдыхаю, — что даже пытаешься скопировать все привычки балерины. Может начнешь и плясать? — нагло спрашиваю, шиплю, будто змей. — Давай! Давай! Я хочу видеть ее последний танец. Все танцы, которые она исполняла в психушке! Давай!!! — заорал, отшвыривая от себя Диану на кровать.

— Марк! — она вскочила на ноги, выставляя пистолет перед собой. Когда успела схватить его, даже не заметил. Руки дрожат, и на ее глазах наворачиваются слезы. — Если не успокоишься, — голос тоже дрожит, но решимость все же присутствует. — Я не ручаюсь за себя. Я люблю тебя, ты слышишь!? Люблю только тебя, и ради нас, я пошла на все это! Твой зад прикрываю, Марк! Твой!

— Проваливай, — отмахиваюсь от нее, видя, как слезы потекли по щекам, а зеленые глаза превратились в омытый изумруд. Диане больно от моих слов, она отшатывается, но пистолет держит на прицеле. — Есть выбор, но ты предпочла другой выход.

— Нет! — теперь она повысила голос, шмыгая носом. — У меня его не было, Марк! — машет головой. — А вот у тебя был! — тычет пушкой. — Оставить все и уехать со мной. Нет, у тебя эго взыграло, что братец твой становится лучше тебя самого. Но ты — лучший для меня, Марк, и всегда им был. А теперь… — голос надрывается, и дальше Диана говорит с хрипотцой. — Заставляешь участвовать во всем этом, чтобы что-то доказать.

— Доказать?! — заорал. Потом остановился, переводя дыхание, словно пробежал стометровку. — Каролина доказывает, — грубо констатирую факт, — моему отцу, своему Аврааму. Даже дочери, и той досталось. А я всего лишь хочу получить этот чертов клуб и бумаги деда! — на последнем слове повысил голос, раздирая до боли глотку. — Поняла! Мне это было обещано с самых первых дней. Меня готовили к этому! И что в итоге? — фыркнул. — Все Лёньке? Этому ненормальному психиатру? Любимчику матери? Да даже отец глазом не моргнул, согласился на сделку с Авраамом. Только, чтобы свою задницу уберечь и смотаться подальше ото всего.

— Марк, — зовет Диана, опуская пистолет. Мы оба успокоились, едва ли приведя себя в чувства. — Давай уедим, — взмолилась, выронив оружие из рук, и то с грохотом падает на пол. Моя любимая подходит ко мне, обнимает. Пытается поцеловать в губы, но ее глаза совершенно теперь для меня чужие. Отстраняюсь, тем самым обидев ее. Рука повисла в воздухе, словно она до сих пор касается моего тела. — Почему ты так со мной поступаешь? — с явной обидой спрашивает, опуская ресницы, затем вновь устремляет взгляд на меня. Ждет ответа.

— Мы уже не те, что раньше, — жму плечами. — Выполняй поставленную задачу. Каролина спросит с нас. И не вздумай оплошать. — Отдаю ей приказ, как привыкли получать от штаба. Без лишних вопросов Диана кивает, затем надевает блузку и юбку.

Это была наша последняя встреча. Холодная, словно души прощались. Я опустился лбом на стол, дышу рвано, пытаясь заглушить боль, которую теперь ощущаю. Ее нет. Больше нет.

— Вы проверили? — спрашиваю, пытаясь осознать.

— Да, — без эмоционально отвечает охранник. Тело отца лежит на полу, накрытое белой тканью. Громила, которого Лёнька оглушил, только что пришел в себя. Держится за голову.

— Марк, — виновато обращается ко мне, поднимая глаза. — Я пытался схватить его. Прости. Прости, что отца не смог спасти.

— Да к черту его! — вскакиваю со стула, держа поднятый с пола пистолет: на рукояти изображены пуанты. Этот револьвер подарила Каролина отцу. Я помню эту встречу. Прислоняю холодный металл к лицу, ощутив ноздрями запах пороха. Прожжённый, металлический аромат, несущий смерть. — Достаньте мне моего брата! Немедленно.

— Но, — начинает охранник, изводит мое терпение, которое вот-вот прорвется яростью, и я перестреляю всех к чертям. За Диану. За себя. Со злости направляю револьвер на тело отца и еще раз выстреливаю, прямо в лоб, будто контрольный, и мне вдруг становится легче. Мужчины, оба, вздрогнули, переглянувшись между собой, отступили на пару шагов. Я обезумел.

— Авраама грузите через черный ход и везите на склад. Каролина ждет его там. А я займусь братом и его женой. Пришлите мне остальных ребят. Я еду домой. К своей матери.

Еду не спеша, зная, что Леонид не оставит нашу мать. Диану увезли в морг к Власову, куда я направил своих людей, чтобы те забрали ее тело. Как Каролина могла допустить такую промашку? Послала ее одну, без подмоги. Мой брат не глупец, все предусмотрел, но так ли далеко, как ему кажется. Смотрю в зеркало заднего вида — улыбаюсь себе. Взгляд почернел от злости и внутреннего желания мести. Я приготовил ему такую участь. Пусть знает, какого это ощущать себя ненужным, обманутым, покинутым. Он отнял у меня все. Всё! Бью по рулю, спуская пар. Затем звонит телефон. Принимаю вызов, ставя на громкую связь.