Летящие по струнам - скользящие по граням - Александр Абердин

Когда я вернулся в Изумрудный дворец и рассказал обо всём друзьям, те, поначалу, даже не поверили и мне пришлось перейти с обычного голоса на командирский. Мы сразу же стали разрабатывать план операции раскрытия заговора против короля Фридриха, Великой Пруссии и Высшей академии магии, а именно этим всё и пахло. Когда я через пару дней встретился с дядюшкой Фрицем и лично рассказал ему обо всём, тот за голову схватился. Он знал, что за президентами факультетов водятся всяческие мелкие грешки, но даже не мог представить себе, что Вышку можно превратить в такую шикарную кормушку. В службу внутренней безопасности студенческого были в экстренном порядке откомандировано несколько дюжин самых лучших и опытных магов-следователей из Тайной полиции короля, но настоящее следствие должны были провести аганты-виррджсёрферы, а самыми лучшими среди них, могу сказать без ложной скромности, были мы. На нас и легла задача по разматыванию этого клубка. Ну, а царь Михаил, король Фридрих и президент Леклерк провели очередную виртуальную встречу в верхах и всё подробно обсудили. К этому дню всем уже стало ясно, что Земля Прима не может злоупотреблять гостеприимством отдельных граждан Земли Магии, а потому никто не снимал с нас обязанностей по изучению магии. Наоборот, этот процесс окутала такая плотная завеса секретности, что проникнуть в неё могли только боги.

Зато у меня появилась возможность накатать приказ Цыпе, в котором я в жесткой, категоричной форме потребовал от него срочно создать магический мыслескоп и даже оплодотворил его кое-какими идеями на счёт разработки этой штуковины и ещё шлема правды. Эх, жаль только, что не мне было суждено пожинать лавры, а хитроумным магам-изобретателям из Вышки. Однако, так или иначе, но большую часть работы проделали мы и к пятнадцатому августу, когда должны были состояться общие собрания всех девяти факультетов академии, все нити заговора, опутавшего всю Европу, были раскрыты. Всё началось сто тридцать семь лет назад, когда одному умнику, уже почившему в бозе, пришла в голову блестящая идея поживиться за счёт традиций в Вышке и того, что профессора не лезли в дела студентов. Некий Джеймс Трешер из Лондона, эсквайр, сын запойного пьяницы и картёжника, поступил в Высшую академию магии, а поскольку яблочко от яблоньки и так далее, то уже очень скоро этот тип, не брезговавший ничем, стал пробивать себе дорогу в президенты Первого факультета и весьма преуспел в этом. Задурив мозги множеству студентов, он вскоре воспользовался демократическими правилами и занял этот пост на долгие двадцать шесть лет.

С той поры и повелось, что Первыми президентами становились одни только уроженцы Лондона, но при этом они делали всё, чтобы приехать в Кёнигсберг из любого другого города, но уже на конкретное, тёплое местечко. В общем в какой-то мере академию оседлал криминальный мир Англии, в которой всегда презрительно отзывались о Пруссии. Когда мы с помощью полусотни агентов в Вышке и ещё полторы тысячи агентов в Европе отследили всю сеть и я доложил обо всём дядюшке Фрицу, тот пришел в ужас. Ну, а сегодня, в три часа пополудни вся эта история должна благополучно завершиться. Очное чтение мозгов выявило все жертвы, невольных соучастников, активных участников и всех заправил заговора. Были установлены их банковские счета и найдены ценности, нагло присвоенные и незаконно полученные путём махинаций, а также определена вина каждого. Оставалось только поставить их перед фактом, что заговор раскрыт и эту обузу навесили почему-то на меня. Не знаю, что я сделал дядюшке Фрицу, раз он решил сделать именно меня главным разоблачителем? Мне только этого не хватало для полного счастья.

Пятнадцатого августа занятия заканчивались в час дня. По графику мне как раз выпало весь день находиться в учебном корпусе факультета Артефактной магии. Этот раздел магии, построенный на использовании древних реликвий, мне особенно нравился. Ещё бы, если тебе повезёт и ты сумеешь купить с десяток древних изделий - оружие, украшения, предметы быта и особенно всяческие культовые штучки в виде фигурок древних богов, то у тебя появится прекрасный шанс раскрыть их тайную природу и превратить в мощнейшие магические артефакты. Ничего удивительного в этом не было, ведь таким образом ты мог поставить себе на службу не только духов предков, но и их древних богов. Главное, чтобы тебе в руки попалась такая вещица, которая долгое время, из поколения в поколение, передавалась из рук в руки и потому запомнила множество людей. Особенно ценилось древнее оружие из камня, меди и бронзы, железо ведь стали ковать позже, а также всяческая культовая атрибутика, затем шли ювелирные изделия, но и хорошо сохранившаяся древняя посуда также была хороша и с её помощью маги творили самые настоящие чудеса. Поэтому на всей планете постоянна шел поиск артефактов и куда только не забирались охотники за древностями.

Самое же оригинальное в артефактной магии заключалось в том, что если ты охотник за артефактами или тебе совершенно случайно удалось найти древнюю вещицу, то каким бы ты магом не был, магического артефакта ты из неё не изготовишь. Любая древняя вещица обязательно должна быть сначала выставлена на аукционе и куплена, нет, не магом, а торговцами артефактами, а уже потом, когда она будет лежать на прилавке, ты мог прийти в лавку, выбрать понравившуюся тебе вещицу и изготовить из неё магический артефакт для себя или на продажу. У Малкольма имелся очень могущественный магический артефакт, которым он пользовался в своей злонамеренной деятельности - древний малайский трёхволновый крис размером с небольшой кинжал. Малайские крисы, даже недавно изготовленные, и без того являются мощными магическими инструментами, но крис Малкольма был особенным. Какой-то древний кузнец выковал его из очень редкого метеорита, состоящего не из метеорного железа, а из платины, и этим крисом в древности приносились жертвоприношения.

Хотя Малкольм и болтал на каждом углу, что древние малайские колдуны перерезали им сотни глоток, я в это не очень-то верил. Максимум, на чью жизнь посягали древние малайцы, принося жертвы богам, так это куры, редко свиньи. Тем не менее какой-то маг ещё очень давно изготовил из древнего ритуального криса очень мощный магический артефакт, с помощью которого его владелец мог воплощать в жизнь свои замыслы. В общем этот крис Малкольм купил вместе со своим президентским постом в Вышке и мне сегодня предстояло у него отобрать. Я не считал этот крис зловещим, как некоторые из моих друзей, тем более пугающим, так он действовал на первокурсниц, и, уж, тем более, хоть сколько-нибудь опасным. Ну, чего, скажите, может быть опасного в волнистом платиновом ножичке длиной в двадцать три сантиметра и шириной в три? Вот и я тоже считаю, что ровным счётом ничего, если использовать его, как оружие. Тем более, что у каждого студиозуса на поясе болталась шпага, если это парень, или довольно длинный, узкий кинжал, которым были вооружены все девушки и умели ими очень даже неплохо пользоваться. Да, и метательные ножи также имелись у всех.

Преподаватели, между прочим, тоже были все вооружены, а профессор Кабаяси Сэнко, по прозвищу Рыжий Самурай, наш препод по истории холодного оружия, так везде расхаживал с небольшим древним, магическим луком, постоянно летавшим справа от него. Хуже того, этот летающий лук-ханкю ещё и стрелял по нам магическими стрелами тотчас, стоило кому-то шепнуть хоть слово и потому к концу часа мы чуть ли не все были похожи на ёжиков, а всего за пару можно было схлопотать и десятка три стрел в руки и грудь. Правда, стрелки были безвредными, да, к тому же ещё и источали тонкий аромат, который, по словам Самурая помогал усваивать материал. История холодного оружия занимала всего два семестра и потом студенты к ней уже никогда не возвращались, но знать её было просто необходимо по той причине, что в артефактной магии очень уж многое завязано именно на холодном оружии. Опытные и могущественные барахольщики, такое прозвище было у артефактных магов, очень часто налагали магические заклятия на что ни попадя, как раз используя оружейную лексику, и если ты не знаешь, чем гладиус отличается от иберийского меча, то лучше даже не пытаться разрушить такое заклятие. Самурай знал это лучше кого-либо и потому так настойчиво вдалбливал в наши головы свой предмет.

Его лекция в этот день была последней, но такой уж сегодня выдался день, что думать о мечах и копьях никому не хотелось, а потому ханкю Самурая то и дело тренькал, посылая в цель полупрозрачную стрелу. Укол не был болезненным, но минут пять стрела заставляла тебя внимательно слушать красивый, гортанный голос профессора, одетого в самурайский наряд, хотя на японца он был не очень-то похож. Кабаяси был потомком настоящего ниндзи Асахи Сэнко, присоединившегося когда-то к Генри. Этот японский раздолбай, весельчак, пьяница и бабник, узнав о том, что в Пруссии можно любиться с многими девушками из знатных родов и не жениться, сразу же присоединился к нашим друзьям-туристам, но по приезду в Кёнигсберг уже через четыре месяца женился на одной очаровательной баронессе. Ну, а профессором Высшей академии магии он стал ещё в пути. Вообще-то профессура Вышки, это нечто особое. Своих профессоров студиозусы обожали, хотя и давали им прозвища. Зато попробуй какой-нибудь тип с другого факультета начать катить бочки на того же Самурая, его точно в землю втопчут. Лекция закончилась, Самурай встал и будничным тоном поведал нам о том, что мол всё, дорогие мои девочки и мальчики, вы свободны и хотя в ближайшие две с лишним недели вас в аудитории не загонишь, запомните, свои лекции я буду читать даже в пустом помещении.