Алмазный браслет - Даниэла Стил

– Если нужна помощь, – сказала она, – можешь на меня рассчитывать. – Она вела себя предельно деликатно.

– Да нет, спасибо, ты тут ничем не поможешь, – ответила Саша и зарыдала еще безутешнее. Тогда Марси не удержалась, подошла к Саше и обняла ее за плечи.

– Что бы у вас там ни произошло, все перемелется, можешь мне поверить, – сказала Марси, сама чуть не плача.

– Нет, не перемелется! – Саша всхлипнула, слезы все текли по ее щекам. – Это из-за Лайама, – наконец призналась она. Марси опешила от неожиданности.

– Из-за Лайама? – Интересно, он-то тут при чем? Марси никак не могла взять в толк. – А она с ним знакома? – Как это он в семейную ссору затесался? У Марси голова шла кругом.

– Да уж, и даже лучше, чем ей бы хотелось. Он был со мной в Саутгемптоне. – Это ничего не проясняло, но Марси сочувственно слушала Сашин рассказ.

– И они там поругались?

– Она нас обоих такими словами поливала! И шлюхой, и проституткой, и жиголо, и подонком. И это только начало.

– Боже мой! Что у вас там стряслось? – Марси была шокирована.

Саша посмотрела на нее долгим, пристальным взглядом. Марси она полностью доверяла. Они знакомы уже столько лет, Марси – надежный друг. Саша сначала не собиралась ни с кем откровенничать, но молчать дальше было невозможно. Ей надо было выговориться.

– Она нас застукала в Саутгемптоне. Я понятия не имела, что она собирается на дачу. Мы были в спальне. И тут вдруг она. Мы решили, это грабитель. Лайам как был голышом, так и шагнул к двери с кочергой в руке. Чуть ее по голове не огрел. Ну, после этого и началось.

– Лайам? А что он в твоей спальне-то делал? – недоумевала Марси, и Саша рассмеялась сквозь слезы.

– Бога ради, Марси, сама подумай, что он мог делать голый в моей спальне? В отличие от тебя, Татьяна все поняла. Тем более что он был без одежды, а она привезла с собой парня, чтобы, по всей видимости, заняться тем же, чем занимаемся мы с Лайамом уже полгода. Мы пробовали разбегаться, потом снова сходились. А эта ужасная сцена… Не знаю, что теперь делать!

– Ты и Лайам? – У Марси было такое лицо, словно это ее ударили кочергой по голове. – Ты и Лайам?

– Неужели это так ужасно звучит? – совсем сникла Саша. Она в жизни не испытывала столько унижений, сколько за последние три дня. А теперь еще и Марси в ужасе. Зря она с ней поделилась.

– Ужасно? Смеешься, что ли? Да если бы мне удалось захомутать такого мужика, я бы до конца дней свечки ставила. Хорош собой, талантливый, приятный. Что тебе еще нужно? А ей-то какое дело до вас?! Может, ревнует?

– Не в этом дело. Она его сразу возненавидела. Она вообще художников терпеть не может, столько всяких чудиков на своем веку повидала, что считает их никчемной публикой. И по большей части она права. Лайам действительно иногда ведет себя безответственно. Но я его люблю, а он говорит, что любит меня. А теперь вот Татьяна готова его убить, а со мной, наверное, до конца жизни разговаривать не станет.

– Еще как станет! Как это я сразу не поняла? – удивлялась Марси своей недогадливости. – Дура безмозглая! А глаза куда смотрели?

– Мы старались не афишировать, хотели сначала сами разобраться, что к чему. По правде сказать, в последние три месяца у нас все идет очень хорошо, но это же небольшой срок.

– Чего ты боишься? – мягко спросила Марси. Саше и раньше доводилось делиться с ней личными проблемами, и советы Марси всегда давала очень мудрые.

– Издеваешься? Он же – мальчишка, хоть ему уже сорок. А я – как его мамаша, даже внешне. А мне совсем не хочется быть его мамашей, мне своих детей хватает.

– Во-первых, на мамашу его ты совсем не тянешь. Ты даже рядом со своими детьми смотришься, как их сестра. А во-вторых, все мужчины – что малые дети, а мы, женщины, рано или поздно становимся квочками. В противном случае они быстренько делают ноги в сторону той, которая готова их нянчить.

– Или в сторону молоденьких красоток. Я не хочу связывать свою жизнь с мужчиной, который через десять лет убежит к двадцатилетней. А это вполне может случиться.

– А он такой? – забеспокоилась Марси.

– Кто знает? Он двадцать лет был женат, пока сам все по глупости не разрушил. Но для своего возраста он слишком легкомыслен. Как он сам о себе говорит, шальной художник. – Правда, Саша признавала, что Лайам в последнее время очень изменился. – Никогда не думала, что увлекусь мужчиной на девять лет моложе, да еще и нашим клиентом. Ты же меня знаешь, Марси… Мы с Артуром всегда жили так спокойно, так упорядоченно… И вот – надо же! Я влюбилась в великовозрастного мальчишку, и вся моя жизнь пошла кувырком. А теперь со мной перестала разговаривать дочь, бог знает кем меня считает!

– Если она не возьмется за ум, я ее своими руками высеку. Она угомонится. Она просто испытала шок. Надо полагать, как и вы.

Саша посмотрела на подругу и горько улыбнулась:

– Представляешь, мы оба стоим в чем мать родила, у Лайама в руке кочерга, она выкрикивает нам все мыслимые оскорбления, а ее кавалер, кажется, вот-вот уползет под коврик. Я влепила ей пощечину, она – мне. Никогда в жизни не поднимала на нее руку. И представить такое не могла! Как в дешевой мелодраме. Вот она я, полюбуйтесь, с молодым любовником, да еще в постели ее отца, как выразилась Татьяна, и мы оба стоим перед ней во всей красе. Господи, Марси, ну что может быть хуже?

– Ничего, – без колебаний согласилась Марси. – А ты попробуй взглянуть на вещи с другой стороны. Твой возлюбленный ведь мог быть старым, обрюзгшим, лысым, некрасивым. И как бы он тогда выглядел голый?! По-моему, тебе с Лайамом очень повезло. Послушай, ты вот овдовела совсем недавно, так? А я всю жизнь одна куковала и, наверное, так и буду куковать, и не потому, что мне так нравится, а потому, что никак не встречу приличного человека или он меня никак не найдет. Одни разведенные встречаются, которые платят алименты и поэтому всех баб презирают, или растерявшиеся вдовцы, которые убеждены, что лучше их покойной супруги никого нет, забывая о том, как от нее при жизни на стену лезли, и что бы ты ни делала, тебе никогда не получить их одобрения. А есть такие, кто патологически боится каких-либо обязательств, а еще пьяницы, наркоманы, подлецы, насильники, женоненавистники, тайные гомики, явные гомики – эти жаждут поносить твои платья, – зануды, от которых не знаешь, куда деваться, мужики, от которых скверно пахнет, которые безобразно выглядят и по характеру дрянь, или дряхлые старцы, которых уже никакая виагра не берет. Я лет десять не встречала мужчину, которым можно было бы увлечься, а в постели с мужчиной уже года три как не была. Я уже давно отказалась от мысли спать только по любви. Потому что с этими принципами, коими я когда-то очень дорожила, так и останешься наедине со своей по-душкой. Вот так-то, подружка. Значит, тебя беспокоят девять лет разницы с красивым, талантливым и порядочным мужчиной, в которого ты влюблена и который сходит по тебе с ума? Вели своей Татьяне прикусить язык и успокоиться. А хочешь, это сделаю я?