Дети Смерти - Владимир Шимский

Даже живительный свет не пробудил к жизни его чувств и мыслей.

— Ои (она подхватила унритское словечко, так хорошо выражавшее и боль, и радость, и удивление, и страх).

— Ои! — повторила девушка и, взяв «капюшона» за руку, поспешила отойти от мрачного входа в Пещеры. Ирд был послушен и тих. «Если это, конечно, Ирд». Неподвижное лицо походило на маску. Впрочем, будь Мирилла чуть повнимательнее, она бы заметила, что глаза Ирда, вовсе не так неподвижны, как ей кажется. Его расширенные зрачки нет-нет да и переползали из стороны в сторону. Тревожно.

Магрут боялся света.

А света было много.

Перед путниками расстилалась цветущая долина, и пышные кроны деревьев указывали на то, что места эти не обделены ни влагой, ни теплом. Выбравшись из Лабиринта, Ирд и Мирилла оказались на плоском уступе скалы, который возвышался над долиной на несколько десятков минов. Справа уступ полого спускался вниз. Спереди и слева резко обрывался в пустоту. Сверху хорошо была видна голубая лента реки, которая хиссой проползала среди буйствующей растительности и терялась в ней далеко на западе. Там долина постепенно сужалась, и огромные горы, покрытые белыми шапками снега, пополняли ее воды многочисленными речками и речушками. Мирилла вздохнула. Свежий воздух приятно омывал уставшие легкие, вызывая головокружение. Она присела на корточки, чтобы не упасть.

— Садись, — тихо сказала Ирду, уже не надеясь услышать его голоса, — надо дождаться унрита.

Вместо того, чтобы сесть, «капюшон» сделал несколько неуверенных шагов к Пещере. Он прикрывал глаза рукой (яркий свет сжигал опустошенный мозг), и это был единственный человеческий жест за те полхоры, что провела с Ирдом Мирилла.

— Куда ты? — спросила она скорее себя, чем его.

Он не обернулся.

Девушка поспешно вскочила на ноги и догнала Ирда. Ей снова пришлось взять его за руку и едва ли не силой тащить за собой. Затем она усадила «капюшона» на плоский камень на краю обрыва, откуда открывался прекрасный вид на долину. Девушка присела рядом, но тут же вскочила — камень источал невыносимый жар. Мирилла с удивлением посмотрела на неподвижно сидящего Ирда. Он не шелохнулся даже тогда, когда она коснулась его плеча:

— Это же сковородка.

Ему было все равно.

— Мы дождемся унрита здесь, — не очень-то уверенно сказала девушка, задумчиво глядя на расстилающуюся перед ними жизнь.

Он мог бы дотронуться до магрута. Мог коснуться узких прорезей глаз. Мог провести рукой по грубой шерсти. Мог даже ощупать могучие резцы хайра — так близка была его полураскрытая, источающая невыносимые запахи пасть. В руке унрита был факел (пускай уже угасающий, но им еще можно ткнуть в мерзкую морду). Свет факела, обратил внимание Дэн, заметно тревожил хайра. Массивная морда была развернута так, чтобы красные языки не касались глаз. «Может быть, поэтому он и не нападал, — подумал унрит, но тут же одернул себя: — не нападает и сейчас».

Вторая рука Дэна крепко сжимала меч.

«Неужели он и в самом деле хочет, чтобы я убил его? Но он же не может этого хотеть! Не должен. Не… — мысли обжигали каленым железом, — чего же ты ждешь, Дэн, чтобы он слопал тебя?»

Будто в ответ, из пасти хайра брызнула струйка слюны.

«Вот видишь. Здесь все просто: кто кого».

Унрит направил острие меча в голову магруту. Но не ударил, а лишь коснулся им плоского уродливого лба. Хайр не сделал попытки защититься. Дэн почувствовал, как меч, легко распоров стягивающую череп кожу, ткнулся в массивную лобную кость. Из рассеченной головы закапала кровь. Цвета ее в полутьме было не разобрать. Она стекала по лезвию на эфес. Несколько капель попало на руку унриту и обожгло кожу. К горлу подступила нестерпимая тошнота.

«Это же убийство, Дэн. Да. Так бы сказал Старик».

«Бред. Сумасшествие. Очередное сумасшествие. Ты, убивший лучшего (о!) друга, теперь не можешь…»

«Не могу. Именно потому. Хватит».

Унрит отвел меч. Ему показалось, что хайр удивленно вздрогнул.

«А теперь замахнись и ударь как следует», — прошептал внутренний голос.

Беги, Дэн!

О, Великие боги!

Он не мог ударить. Руки — тело — мысли — чувства — все восставало в нем. Он не мог бежать — правая нога была крепко-накрепо «перевязана» хиссообразной паутиной.

«Отпусти», — умолял унрит.

Хайр не отпускал.

Унрит закрыл глаза и, размахнувшись, нанес страшный удар…

Застонав, «капюшон» соскользнул с камня и повалился на землю. Несколько иголок стелющегося по каменистой почве кустарника вцепилось в грязный плащ, будто пытаясь удержать его. «Капюшон» дернулся всем телом и перекатился с боку на бок, оказавшись на самом краю уступа. Лицо «капюшона» было искажено гримасой боли. Зубы сжаты так плотно, что, казалось, они не выдержат стиснувшей их силы и рассыпятся на куски. Глаза выкатились из орбит. На губах пенилась кровь.

— Дэн… — растерянно прошептала девушка.

Она боялась подойти к этому потерявшему человеческий облик телу и не могла оставить его на краю пропасти. Очередной приступ непонятной ей болезни мог сбросить Ирда с уступа.

Собравшись с силами, Мирилла бросилась на помощь. Тело Ирда сотрясала крупная дрожь. Его голова отчаянно замоталась из стороны в сторону. Длинные пальцы пытались вцепиться в каменистое ложе с такой силой, что из-под ногтей выступили алые капли. На беду, уступ слегка наклонялся к обрыву, отчего тело Ирда неумолимо сползало в пропасть.

Она поспела как раз вовремя. Ноги Ирда уже потеряли опору, несколько камней с грохотом обрушилось вниз. Девушка ухватила Ирда за плащ и потянула от пропасти. По лицу «капюшона» пробежала судорога. Он дернулся, едва не вырвав плащ из ее хрупких рук…

Дэн открыл глаза.

Массивный череп хайра выдержал. Меч унрита, как и в первый раз, легко распорол облегающую кость мякоть, однако, наткнувшись на броню черепа, мораннская чеканка не выдержала. Стальной клинок переломился у самого эфеса.

Унрит остался без меча.

Хайр, казалось, обезумел от боли. Его лапы, распрямившись, подбросили массивное тело к потолку. Из огромной раны хлестала кровь, заливая пол Лабиринта, стекая по стенам, размазываясь грязными пятнами на потолке. В тот момент, когда мерзкая туша уже готова была рухнуть на ошеломленного человека, «паутина» рванула Дэна вперед, и он полетел в темноту. Факел выпал из его рук. Упав в лужу крови, еще тлеющий огонь возмущенно зашипел и погас. Потом что-то подхватило унрита и поволокло по темному коридору.

— Дэ-эн!